— Голосок так себе, а грудь отменная. Такую можно и дольше было бы показывать… А вот бы она его опрокинула! Смеху-то было!

— Кого его? — удивился я.

— Да рояль-то…

Вообразить подобное мог, разумеется, только он. Фыркнув, я поинтересовался.

— Лучше признайся, это ведь ты спалил документы в кабинете Питона?

Лоб Осипа исчертили искренние морщины.

— Документы? Какие документы?

— А что ты там жег?

— Так ведь темно было, откуда я знаю. Ну, скручивал какие-то бумажки, подсвечивал себе. Я же лекарства для тебя искал. А кнопок решил не касаться. У них там кругом сигнализация — вот и старался не включать свет!

— А зачем пепел в сейф положил?

Осип на минуту задумался.

— Следов, наверное, не хотел оставлять, — простодушно признался он. — Если бы все у стола оставил, сразу бы обнаружили. А так — хоть какое-то время выиграл.

— Ну, а с карточкой Поводыря что приключилось?

— Это ты брось! — Осип нахмурился. — Тут я стопроцентно чист!

— Но это ведь ты ему лист с инфарктом подсунул!

— Мало ли что я ему подсунул. От таких вещей люди не умирают!

— Но ведь умер же.

— А это уже у тебя надо поинтересоваться, отчего он умер. — Огрызнулся Осип. — Или у тени твоей. Отсветы, к твоему сведению, смертоубийством не занимаются.

Пусть странная, но логика в его словах действительно присутствовала. Я прекратил расспросы, тем более, что вслед за телевизором в палату вкатили столик с горкой фруктов. Тут были и сетчатые ананасы, и апельсины с бананами, и бордовые гранаты с черным переспевшим инжиром. Что-то кардинально менялось в окружающем нас мире. На лицах медперсонала все чаще мелькали улыбки, а люди в хаки как-то враз пропали. Не думаю, что их удалили вовсе, но, видимо, ребяткам велели держаться от нас на почтительной дистанции. И этим же вечером на территорию пансионата (так мы решили именовать это место) въехал лимузин Адмирала Корнелиуса. Мордоворотов в штатском он отпустил «пощипать травку», сам же, едва выбравшись из машины, быстрыми шагами устремился к подъезду навстречу встречающим его врачам.

— Поджарило — вот и засуетился, — с ехидцей заметил сидящий на подоконнике Осип.

— Ты бы лучше спрятался, не маячил, — посоветовал я. Говорил я это не без тайного умысла. Очень хотелось хоть раз своими глазами увидеть, как исчезает или появляется Отсвет. Однако ничего из моей затеи не вышло. В дверь коротко постучали, и я на секунду отвлекся. В этот самый миг Отсвет и растаял в воздухе.

— Господин Адмирал изволили явиться! — помпезно известил меня халдей в белом халате. Недовольный тем, что проглядел момент исчезновения Осипа, я ответил ему неприязненным взглядом. Таким же взглядом я встретил и ворвавшегося в комнату Адмирала.

— Вы знали все с самого начала! — с порога выпалил Корнелиус.

— Ну, положим, не все и не с самого начала, — я кивнул гостю в сторону кресла. — Присаживайтесь.

Он рухнул в кресло, сняв фуражку, платком утер взмокшее лицо. Чудо чудное свершилось: грозный и надменный интриган растерял всю свою спесь.

— Хорошо… — он шумно вздохнул и порывисто стиснул подлокотники. — Считайте, что вам удалось поставить меня на место.

— Очень этому рад.

— Я понимаю, что целиком и полностью виноват перед вами, а потому прошу принять мои извинения.

— Вы о покушениях?

— И о них тоже. Предлагаю поговорить более открыто.

Я пожал плечами.

— Говорите.

Он снова издал шумный вздох — точь-в-точь как корова, опустившая морду в ведро с вареной картошкой, неловко отвел взор в сторону.

— Наверное, я действительно виноват перед вами, но все равно! — глаза его впились в мое лицо. — Я точно знаю, что вы не тот, за кого вас принимают.

— А за кого меня принимают?

— Само собой, за Кандидата-Консула.

— Кто же я, по-вашему, на самом деле? Самозванец Лжедмитрий? Или очередная копия господина Хусейна?

Сверкающий взор Адмирала несколько потускнел.

— Не знаю, о ком вы говорите, но я полагал… То есть, поначалу я думал… Впрочем, неважно. Теперь после всего случившегося можно сделать вывод о том, что… — споткнувшись, он окончательно умолк.

— Короче говоря, вы нашли Керосинщика?

— Мы обнаружили его скелет. — Адмирала передернуло. — От плоти ничего не осталось, — одни голые кости! Я сразу припомнил вашу фразу о ржавчине. Скажите, как это могло произойти?

— А почему вы решили, что скелет принадлежит Керосинщику?

— Это не вызывает сомнений. Рост, строение тела, зубы, отсутствие левого мизинца… У врачей имелась его подробнейшая анатомическая карта. Словом, идентифицировать останки было совсем не сложно. Другое дело — тот вид, в котором его обнаружили! И этот подвал… — гость заерзал в кресле. — Я видел схему здания в разрезе, — подвальчик там вполне скромный. Но наши аквалангисты, побывав там, говорят, что имеется ряд существенных несовпадений.

— Что, например?

— Честно говоря, мне хотелось бы услышать это от вас, хотя… В общем, подвал оказался значительно глубже, разветвленнее и шире. И еще… Ныряльщики утверждают, что там довольно светло и будто бы они даже не пользовались фонарями. Но это же полный абсурд! Какой может быть свет в затопленном водой подземелье?

Я хмыкнул.

— В самом деле, какая-то загадка.

— И еще там обнаружили рояль. Настоящий концертный рояль! Я допрашивал Колыванова, он клянется, что никаких роялей у них сроду не водилось.

— Может, доктор запамятовал. Такое иногда случается.

Адмирал смерил меня странным взором.

— Рояль — не иголка, не верю, что о таком можно было забыть. И потом — его попросту невозможно туда протащить! Ни через дверь, ни через подвальные окна. Просто не позволили бы габариты. — Адмирал хмуро принялся рассматривать собственную ладонь. — Но сдается мне, вы знаете отгадку и этого ребуса.

— Если бы я знал отгадки всех ваших умопомрачительных ребусов, я знал бы и то, по какой причине сижу здесь, а не в доме у Ангелины. Кстати, где она?

— Дома, где же ей быть… — мой собеседник поморщился. — Вынужден снова извиниться, но за всей этой суетой с Керосинщиком я о ней просто запамятовал.

— Вот видите, какие мы все забывчивые! Вы об Ангелине забыли, а Колыванов о рояле. — Я подался к Адмиралу. — Так зачем вы, черт побери, уничтожили Первого Визиря?

Адмирал поднял на меня глаза и снова отвел их в сторону.

— Вы должны понять… Во дворце переполох, трон пустует. Самое страшное для страны — ситуация безвластия. Ясно, что оппозиция встрепенулась. В Хабаровске вновь вынырнула на свет банда батьки Черного, сына атамана Семенова, а в Киеве место верховного Гауляйтора попытался занять чужак от партии Пахарей. Вы знаете, что бы там началось!

— Значит, вы убирали всех, кто мог так или иначе повлиять на баланс сил?

— Мы просто вынуждены были это делать. Конечно, это были суровые меры — ночной выброс батальона «Синих клинков», проведение чистки по всему Дальноморью, но зато к утру все было относительно спокойно. А ведь уже могла бы грохотать война. Вы же понимаете, как такие каши завариваются. Из пустяка и форменной ерунды.

— А Первый Визирь?

И снова глазки Адмирала забегали.

— В такой обстановке мы просто не могли допустить, чтобы на трон возвели пришлого. А Первый Визирь — что ж… Он был с вами. От этого паникера можно было ожидать чего угодно.

— И вы решились на его ликвидацию?

— Слишком велики были ставки. — Адмирал наконец-то взял себя в руки. — Все-таки мы отвечаем не за взвод и не отдельный кораблик, — под нами огромная держава. Тот, кто испытывает сомнения, должен держаться от дворца подальше. Возможно, вам не нравятся мои слова, но я и сейчас считаю, что мы действовали правильно. Единственный наш просчет — это ваша персона.

Я поморщился.

— Послушайте, господин Корнелиус, давайте не будем ходить вокруг да около. Скажите прямо, что вам от меня нужно?

Однако к прямому ответу он был явно не готов.

— Видите ли, я считал, что господин Кандидат-Консул в очередной раз взял себе дублера. Не так уж сложно это было предположить.