«Я слишком стар, но никто не верит мне! Никто не видит этого!»

Я прочитал пару страниц и понял, что абсурда в записях много и вряд ли там можно найти ответы на мои вопросы. Я испытывал разочарование. Мне хотелось выяснить об этих хрустальных шарах как можно больше, но судьба вновь не давала мне это сделать. Но, надо признаться самому себе, не только это меня беспокоило и заставляло искать те, кто знает про шары хоть что-то. Перед глазами встал тот самый черный шар, в котором отразилась одна из картин моего будущего — схватка с незнакомцем на шпагах и моя смерть.

Можно ли было верить этому предсказанию? Судя по тому, что отражалось в других шарах, причин не верить у меня не было.

Я завел машину и поехал назад, в поместье.

— Где Босх? — спросил я охрану, едва заехал на территорию.

— Во второй башне, — ответил охранник.

Я пошел туда. Снаружи никого не было и я, недолго думая, зашел внутрь.

Воздух в шахте был тяжелый, влажный, пахнул землей и камнем. Я спустился вниз, опираясь на магическую лампу, которая освещала путь. В глубине увидел рабочих, их лица были зачернены угольной пылью, одеты в грубые кожаные куртки и штаны. Клехи работали дружно и быстро.

— Как идут дела? — спросил я, голос едва достиг ушей рабочих.

— Неплохо, господин, — ответил старший из второй бригады, снимая с головы шапку и вытирая лоб рукавом. — Проход уже почти на половину пробит. Надеемся, что к концу недели мы доберемся до новой жилы.

Я кивнул, приглядываясь к стенкам шахты. Камень, из которого был выбит проход, был темным, почти черным, с редкими вкраплениями блестящих жилок.

— Как качество камня? — спросил я, высматривая Босха.

— Хорошее, господин, — ответил рабочий. — Камень твердый, много магической энергии в нем. Новая жила обещает быть богатой.

Я удовлетворенно кивнул. Новая жила камня могла принести большую выгоду. Но меня беспокоила другая мысль. Проход под землей был не только путем к богатству, но и к опасности. В глубине земли таились не только богатства, но и неизвестные силы, которые могли оказаться сильными и непредсказуемыми.

— А вы уже пробовали пройти дальше? — спросил я.

Рабочий покачал головой.

— Нет, господин. Еще слишком опасно. Там много нестабильных проходов, и неизвестно, что может поджидать в глубине.

Я вздохнул. Понимал, что рабочие правы. Но желание попасть в подземелье, исследовать его тайны, было сильным.

— А как насчет монстров? — спросил я.

— Имеются, — кивнул рабочий.

— Но они несколько иные, чем те, что обитают в первой башне? — произнес я, вспоминая тварей, которые мне попались.

Клех вопросительно глянул на меня. Ответил:

— Одинаковые.

— Уверен?

— Точно такие же, как и в первой.

Ответ клеха заставил меня прийти в смятение. Я уточнил у работника, где сейчас Босх и направился туда, чтобы узнать у него про монстров. Мне казалось, что рабочий клех, с которым я сейчас разговорился, что-то путает. Я точно, помню, что монстры, которых я встретил, были другими. Почти не убиваемыми.

— Шпагин, а тебе точно это не приснилось, в хвост тебя и в гриву? — спросил Босх, когда я рассказал ему про свое путешествие в подземелье, утаив историю про хрустальные шары. — Во второй шахте нет таких монстров, которых ты описываешь. И расщелин никаких нет, где можно спрятаться.

— Как же тогда… — я был растерян.

— Ты один ходил? — спросил Босх, прищурившись.

Я кивнул.

— Это зря. Опасно. Тем более в ваших краях.

— Что ты имеешь ввиду?

— У вас принято погибших в землю закапывать. У нас то их сжигают, а вот у вас так. Не всегда это хорошо.

— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, и как это относится к шахте?

— Не всегда некротическая энергия умерших нейтрализуется, — начал Босх, голос его был тихим, словно шепот. — Порой она просто просачивается сквозь землю вглубь и там накапливается, годами и десятилетиями. И те, кто тревожит такие места, могут видеть… разное. В тех местах, где мы сейчас ведет работы, эта некротическая сила ощущается. Думаю, в этих подземельях… есть кое-что особенное. Призраки…

Я усмехнулся.

— Призраки? В шахте? Не смеши меня!

Босх покачал головой, откинув назад прядь седых волос.

— Не смейся, Шпагин. Эти призраки не простые. Они могут наводить морок, запутать путника, заманить его в ловушку. Их нельзя видеть, но они могут чувствовать страх, и если человек испугается, то призраки могут завладеть его умам.

Я нахмурился.

— И что же они хотят? Добычи? Или просто поиздеваться?

Босх опустил глаза.

— Я не знаю. Но говорят, что они любят заманивать путников вглубь, к заброшенным проходам, и там оставляют их блуждать вечно. Иногда находят тела с пустым взглядом и застывшей улыбкой, словно окаменевшие от ужаса. Помню, один старый клех рассказывал, как он видел в глубине призрака, он стоял в темноте, светящийся бледно-голубым светом, и кричал на него неразборчивыми голосами.

Я слушал с интересом. Я знал, что в подземельях могут быть странные силы, но до этого никогда не считался с ними. Теперь же у меня появилось некое чувство неловкости. Призраки? Нет, призраков я там не видел. А вот монстров… и эти загадочные шары…

— Спасибо за предупреждение, — сказал я, стараясь звучать увереннее, чем я чувствовал на самом деле. — Но я не боюсь призраков.

Босх посмотрел на меня с сочувствием, но не сказал ничего.

Я вернулся в дом. И сразу же принялся за работу. Черные акониты, которые еще не успели уйти на продажу Пантелееву, я разложил на столе — всего пятнадцать штук. Это было более чем достаточно, даже с преизбытком, но мелочиться не хотелось. Пристально осмотрев каждый артефакт и убедившись, что они идеальные, я сел за стол и принялся на листе производить расчеты.

Создавать магические конструкты на ходу — это конечно круто. Но теряется точность. А вместе с ней и эффективность. Для более глубоких конструктов нужна точность. И поэтому необходимы расчеты. Причем чем глубже они будут, тем лучше в конечном итоге получится конструкт.

Сложные рунические символы рождались под пером и воздух вокруг завибрировал от накапливающейся магической энергии. Я удовлетворенно кивнул. И вновь сконцентрировавшись, принялся считать дальше. Расчеты необходимы были для всего — и для точек соприкосновения, и для узлов, и для печатей. Даже погрешности в тысячные после запятой могли сильно понизить эффективность. А мне этого не нужно.

С каждым символом воздух становился гуще, а кристаллы ярче светились. Я чувствовал, как мои силы увеличиваются, и уверенность растет.

После каждого расчета я тут же выправлял камни, ставил печати и узлы, чтобы получить новые данные.

Заключительная руна, символ «захвата», завершила заклинание. В ту же секунду воздух над столом завибрировал. Вспышки бледно-голубого света замелькали, создавая иллюзию танцующих огоньков. Сначала это были неяркие искры, но постепенно они стали ярче, образуя замысловатые узоры из рунических символов.

Руны словно ожили, обрели свою собственную энергию, и стали вихриться над столом. Они схлопывались и расширялись, переплетаясь в странный, чарующий танец. Из них выделялись огненные струи, которые кружились вокруг кристаллов, поглощая их свет.

В центре этого магического вихря появился бледно-голубой шар. Он пульсировал, излучая свет, который окрасил комнату в нежный оттенок. Внутри шара кружились рунические символы, похожие на звезды.

Я затаил дыхание, наблюдая за этим чудом. Заклинание работало! Магический конструкт ожил, и он был готов служить мне.

Я потянулся рукой к заклятию, и он откликнулся. Я чувствовал тепло его магической энергии, и он отвечал на мои мысли, показывая мне свои свойства. Я тут же с «архивировал» его, пряча в карман. Эта штука осветит любую тьму.

Теперь другое заклятие.

Я вновь погрузился в расчеты. Тут поработать надо лучше. От него будет зависеть многое. Второе заклятие было сделано примерно за сорок минут — понадобилось несколько раз перепроверить некоторые узлы. Получившийся дымный цилиндр я тоже «заархивировал» и поставил на стол.