— В город, — ответил ей.

— Подождите. А как же мы? — возмутилась Марфа.

— Вы останетесь с Васькой за избушкой смотреть, а мы к вечеру вернемся. До встречи. Сивка, ты сегодня везешь Руслава.

Если конь и имел что-то против, он мне об этом не сказал. Я забрался в ступу, Русик — на Сивку. Оставалось оттолкнуться помелом и полететь навстречу приключениям.

Ступу и коня мы оставили на опушке. Вряд ли кто покусится на подобное имущество. У меня в кармане позвякивали мелкие монеты, да и сама идея немного развеяться казалась хорошей, хотя бы просто прогуляться по городским улочкам. А то Русик и вовсе уйдет в глухую тоску.

Руслав глядел по сторонам. Видимо, город изменился, потому что на его лице читалось недоумение.

— Надо чаще выбираться, — рассмеялся я, похлопав его по плечу, но ворон в ответ одарил меня таким взглядом, что я сделал шаг в сторону. Понятно, беседа по душам еще не делает нас друзьями.

— Я не летал в город уже давно, — подтвердил Руслав мою догадку. — Года два точно. Может, три, да и то бывал здесь по поручению Яги.

— И что же она тебе поручала? Ты ведь в вороньем облике.

— Забрать травы. — Руслав пожал плечами и по-птичьи склонил голову на бок. — Передать записку, проводить кого-то к ней. Разные были причины, но потом она перестала меня сюда отправлять, чаще сама выбиралась.

— Говоришь, перед пропажей она в город ушла?

— Да, — вздохнул Руслав. — Я еще думал проводить её до опушки, но мы из-за чего-то сцепились с Васькой, и Яга ушла одна. Сказала, ей нашей компании и дома хватает.

— А как она выглядела, когда уходила? Расстроенной? Веселой?

— Скорее, веселой, — ответил Русик. — Прихорашивалась перед зеркалом, надела любимое платье, туфли на каблучке.

— Может, у неё в городе ухажер был?

— Она нам не рассказывала. Мы были для неё помощниками, а не друзьями, и личным Яга не делилась.

А я думал, наоборот. Ведь Васька и Руслав жили с бабулей не один год. Кому еще доверять?

— Хорошая она, Яга, — вдруг сказал Русик. — Добрая. Всем помочь пыталась, да только ей никто не помог.

Э, кажется, ворон готовится снова впасть в депрессию, поэтому я подхватил приятеля под локоть и потащил к ближайшему питейному заведению. Нет, не пить. Развлекаться. Учитывая послеобеденный час, народу внутри было много. На высоком табурете сидел парень с лютней в руках, перебирал струны.

— Не люблю классическую музыку, — сказал Русику.

— Так он и не классик. Так, залетный бард, — заявил тот. — Давай послушаем.

Пришлось согласиться, мы ведь пришли сюда из-за дурного настроения Руслава. Я надеялся на танцы, но придется довольствоваться пением. Стоит признать, пел бард неплохо. Я так и представлял его где-нибудь в переходе метро, в кругу благодарных слушателей. Но мне далеко было до ценителя музыки, а вот Руслав расчувствовался. Мне даже показалось, будто вместо ворона он превратился в статую: так и сидел, не шелохнувшись, а в глазах тоска-а-а. Жалко ворона, жалко. Вот только я не колдун, и чем ему помочь, понятия не имел. Раз уж моя бабка не справилась, куда мне? Остается только женить Руслава на Хельге. И будет им счастье. А если прибьют друг друга после свадьбы или снова заколдуют, так кто же им запретит?

Мне быстро стало скучно. Я заказал местное кушанье на пробу, и мне подали горшочек с тушеными ребрышками, на вкус восхитительными. Я уплетал их за обе щеки, запивал ядреным квасом, а Руслав всё слушал. Бард пустил по кругу шапку, и я бросил туда пару монет: от меня и Русика.

— Пойдем дальше? — спросил спутника.

— Да, пойдем. — Тот поднялся на ноги. Он выглядел еще более грустным, чем когда мы сюда пришли. Вот тебе и развеялись.

Снаружи, несмотря на лето, похолодало, набежали тучки. Погода стремительно портилась. Похоже, придется возвращаться домой, если не хотим промокнуть до нитки. Русик со мной согласился. Было заметно, что ворон не желает покидать город, но и выбора у нас не осталось, поэтому мы ускорили шаг. Однако дойти до опушки не успели: за спиной послышалась какая-то возня.

— Что там такое? — остановился я.

— Кажется, кого-то бьют, — глубокомысленно заметил Руслав и развернулся назад. Я поспешил за ним, и вскоре мы увидели пострадавшего и нападавших. Трое дюжих парней пытались скрутить беднягу-барда. Видимо, позарились на собранные монеты. Я только хотел вмешаться, как Руслав меня опередил.

— На музыку покушаться не позволю! — громогласно заявил ворон, махнул рукой, и черный вихрь поднял в воздух нападавших, а затем развесил по веткам деревьев, как белье на просушку. Затем подошел к барду и подал ему руку.

— Спасибо. — Тот поднялся на трясущиеся ноги и крепко пожал жилистую ладонь ворона. — Спасибо, добрый человек.

— Не такой уж добрый, — усмехнулся Руслав, — но твое искусство прекрасно. Ступай.

Бард подхватил свои монеты, рассыпавшиеся по земле, и был таков. Разбойники звали на помощь, а мы с Руславом поспешили скрыться, чтобы никому не попасться на глаза. Сивка и ступа никуда не делись, и несколько минут спустя мы уже подходили к избушке на курьих ножках. Вот только дойти до неё не успели. Входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась зареванная и злая Марфа.

— Ты! — Она ткнула пальцем в сторону Руслава. — Поделом тебе хвост и перья, предатель.

— Не понял, — пробормотал колдун.

— А что тут понимать? — вздохнул я. — Пока нас не было, девчонки спелись. А женская дружба — страшная вещь. Хельга еще тут?

— Здесь она, — откликнулся Васька и выпрыгнул из избы. — Чай пьет с ватрушками.

— Я ватрушки не готовил, — нахмурился Руслав.

— А я без тебя не справлюсь? — Чародейка, тоже зареванная, появилась на пороге. — Что ж, время движется к полуночи, пора и честь знать.

— Подожди, — вцепилась в неё Марфа. — А может, задержишься? Тут скоро должен быть мой жених, я как-то беспокоюсь.

— Нет! — Мы с Руславом взвыли в один голос, но потом я задумался. Во-первых, Хельга может помочь в поисках бабули. Во-вторых, может, они помирятся с Руславом? И он перестанет быть вороном.

— А впрочем, идея неплоха, — сказал тихо, но Руслав развернулся с таким выражением лица, будто это были последние слова в моей жизни.

— Уверен, внук Бабы Яги? — усмехнулась Хельга. — Я ведь могу и принять приглашение.

— Только попробуй, — процедил Русик. — И ноги моей в избушке не будет.

— Лапы, — уточнила Хельга. — Или хвоста, потому что через час ты снова станешь вороном, Руслав. Но знаешь, я тоже беспокоюсь из-за грани, и очевидно, что этот мальчик не сможет удержать её один. Поэтому спасибо за приглашение, Венислав, я остаюсь.

И где я буду спать? Марфу-то через пару дней жених заберет, а Хельга тут будет. Снова здравствуй, травка.

— В избе места нет, — озвучил Русик мой же довод.

— А я рядом с избушкой шатер поставлю.

Хельга ударила посохом по земле, и я не поверил своим глазам: только что поляна рядом с избушкой была пуста, и вот уже на ней стоит небольшой белый шатер. Ничего себе темпы строительства! В нашем мире ей бы цены не было. А какую бы зарплату получала! Можно жить без бед. Чародейка заметила мое удивление и только улыбнулась, а вот Руслав явно не излучал радости.

— Не печалься, теперь я буду рядом, — шепнула ему Хельга, и ворон поперхнулся, а она прошествовала в шатер. Обернулась на пороге:

— Марфа, можешь ночевать со мной, негоже выгонять хозяина из избы. Доброй ночи, мальчики.

Царевна скользнула в шатер, и мы остались вдвоем. Втроем, считая Ваську.

— Ты зачем её позвал? — холодно спросил Руслав. — Мало мне её раз в году? Унизить решил?

— Ты что такое говоришь? — возмутился я.

Но ворон разговаривать не стал, а пошел прочь. Пусть побудет один, смирится с ситуацией. А экзамен на профпригодность я, кажется, не сдал.

— Не беспокойся, Веник, — мурлыкнул Васька. — Русик скоро угомонится. Вот только будет ли польза от твоей затеи? Слишком много посторонних в лесу, а место здесь опасное. Хельга, конечно, сильная чародейка, но сможет ли себя защитить?