— Слушай, Вася, а как от Кощея защититься?

— Никак, — каркнул Руслав, влетая в комнату и напомнив бессмертного Эдгара По и его «Никогда». — Бессмер-ртный он, и чар-родей великий. Мы с ним как-то сошлись в схватке, и я едва не погиб. Иди к Кощею по-хор-рошему, там не гр-рань, твоя сила невелика.

— Я понял. Тогда стерегите избу и ждите моего возвращения.

— Постой, я с тобой! — Хельга вбежала в комнату. У неё в руках уже был походный посох.

— Нет! — Мы с Русиком ответили в один голос.

— Да, — нахмурилась она. — Веник только учится магии, а я многое знаю и многое умею, хотя бы выиграем время на побег. Так что идем, Венислав.

— Тогда я с вами, — каркнул ворон. — Василий, оставайся на хозяйстве.

— Ладно, ладно, — мурлыкнул тот. — Удачи!

Да, удача нам пригодится. Мы с Хельгой вышли на порог. Я вызвал ступу, помог чародейке забраться в неё и кинул клубок. Тот увеличился в размерах, раздулся, чтобы мы могли его видеть, и покатился вперед. Я направил ступу следом, больше всего опасаясь, что потеряем клубочек. Но нет, стоило нам замешкаться, как он тоже останавливался. А ступа летела всё быстрее, мелькали верхушки деревьев. Ворон не отставал от нас.

— Руслав, ты там не устал? — спросил я. — Хочешь — присоединяйся.

— Спр-равлюсь и сам, — ответил тот.

Сам так сам. А вот еды и воды надо было взять в дорогу. Пару раз нам пришлось спешиться, чтобы напиться, но я понимал, что каждая минута промедления — это вероятность того, что Арина пострадает. Если, конечно, она у Кощея, а в этом тоже уверенности не было.

Наконец, клубок замедлился, а впереди показался мост, объятый огнем.

— Дальше мертвые земли, — тихо сказала Хельга. — Ступу придется оставить здесь, иначе сгорит.

Да уж, сводить близкое знакомство с царством Кощея не хотелось. Даже с этого берега оно выглядело жутко: черная выжженная земля без намека на травы, цветы, деревья, и посреди черноты — высокая черная башня. Её верхушка была окутана туманом, и создавалось впечатление, что она теряется в облаках.

— Пора.

Я шагнул к огненному мосту. Пламя вздымалось тут и там, от реки, через которую он был перекинут, тянуло серой. Я затаил дыхание и сделал первый шаг на хлипкие доски. Мост зашатался, в лицо пахнуло жаром. Жутко…

— Главное, сохраняй спокойствие, — продолжала наставлять меня Хельга. Она ступала следом. — Ничего, справимся.

Да, справимся. Мост снова зашатался, и огненная струя выстрелила в небо, едва не лишив меня ступни. Спокойно! Шаг, еще шаг. Когда мост закончился, я сам себе не поверил. Упал на черную землю и пару минут лежал, раскинув руки. Затем поднялся. Хельга всматривалась в небо. Да, из нас троих только Руслав пока не рискнул перебраться на эту сторону. Вот он черной точкой подлетел к мосту — и камнем рухнул вниз. Хельга вскрикнула. Я едва удержал её, чтобы не бросилась обратно. Что с Руславом? Упал в серные воды реки? Сгорел? Я не хотел верить в худшее и ждал. Но вот мост зашатался, и Руслав в человеческом облике появился в клубах пара и ступил на землю.

— Руслав! — вскрикнула Хельга и кинулась ему на шею. Обняла так крепко, что едва не задушила. Я думал, ворон сейчас, как всегда, отстранится, но тот погладил Хельгу по спине:

— Тише, живой я. Просто чужая магия здесь не действует.

— Ты… Ты…

Я отвернулся. Не буду смущать то ли влюбленных, то ли врагов.

— Идем.

Да, Руслав безжалостен и не дал Хельге шанса. Но нам действительно надо спешить. Я ускорил шаг, но ворон обогнал меня и пошел впереди, а чародейка держалась сзади. Понятно, охраняют. И было от чего. Чем ближе мы подходили к башне Кощея, тем страшнее становилось. Со всех сторон её окружал частокол с насаженными на него черепами. Небо казалось низким и беспросветно-черным. То и дело тьму разрывали молнии, били прямо в землю. Я начал опасаться, что вот-вот и меня поджарит. Но, стоило подойти к башне, как ворота со скрипом распахнулись. Теперь понятно, почему у Кощея депрессия. Еще бы, жить в таком месте.

— Идите наверх, — прошамкал череп, и его глаза угрожающе сверкнули. Я вздрогнул и пошел быстрее, едва не налетев на Руслава.

— Не сверни шею, — перехватил меня ворон.

Лестницу освещали все те же глаза черепов. Я уже начинал жалеть, что сюда пошел, и только желание спасти Арину заставляло взглянуть в глаза самой смерти. Еще одна дверь распахнулась сама собой, и мы увидели черный трон. Кощей сидел на нем, закинув ногу на ногу. Снова весь в черном, с подводкой и помадой, только волосы гладко зачесаны назад. Вампир обыкновенный, сказал бы я. И место ему в «Сумерках», чтобы фанатки слюни пускали и тоску разгоняли.

— А я-то думаю, кому делать нечего? — меланхолично заметил Кощей. — Здравствуй, внук Бабы Яги, или кем ты там приходишься моей соседке. Зачем пожаловал? На поединок вызвать? Занят я.

— Чем? — спросил недоуменно.

— Думу думаю, песни пишу. Не до тебя мне.

— Какие песни?

— Послушаешь? — Кощей сразу оживился, а Руслав возвел очи горе. Что, не первый раз слышит? Кажется, я допустил ошибку.

— Мне помощь твоя нужна, — перебил горе-музыканта. — Или ответ на простой вопрос: ты похитил девушку из моей избы?

— Чего? — Кощей уставился на меня глазами-плошками. — Девушку? Похитил? Да у меня на них уже аллергия. Под башней бродят, фанатки ненормальные. Обойдусь! А что за девушка?

— Ариной зовут. Я месяц назад её в городе спас, а сегодня утром на грань напал чародей, и она исчезла. Думаю, её похитили.

— А я думаю, сама твоя Арина ушла, — хмыкнул Кощей и прямо из воздуха достал гитару. — Ты избушку хорошенько обыщи, не пропало ли чего. Если девушки уходят, чаще всего что-то уносят с собой. Вот у меня была история…

И Кощей ударил по струнам:

— Однажды я влюбился в даму,

И наплевать, что я женат…

— Ты женат? — уставился на Кощея.

— Уже лет триста как, — ответил он и поморщился. — Так о чем это я?

— Знаешь, мы, наверное, пойдем, — вмешался Руслав.

— Вот неблагодарные, — нахмурился Кощей и снова ударил по струнам. — Эй, Веник.

— Что? — Я остановился уже на пороге.

— Подскажи рифму к слову «водоросль».

— Поросль, — вместо меня ответил Русик и вытолкал меня за дверь. Неужели Арина правда сама ушла? Но почему? Она ведь месяц жила с нами. Зачем? Следила? Или…

Догадка кольнула сердце. А если Арина связана с Черновеем? И она отвлекала нас, пока он плел какой-то свой план? Вполне может быть. Это я дурак, дал развесить лапшу на собственных ушах. Влюбился, вот и все. Повелся на симпатичное личико.

— Веник? — тихо позвала Хельга. — Все в порядке?

— Нет, — отрывисто ответил я. — Совсем не в порядке, Хельга. Идем домой, быстро.

Нас никто не задерживал, только в спину летело Кощеево пение. Даже мост перестал плеваться пламенем, а казался прочным и надежным. Вот только у моста Хельга остановилась и с грустью взглянула на Руслава. Тот хмурился.

— Идем уже, — поторопил её.

— Хорошо. — Она протянула руку и коснулась его щеки, а затем привстала на цыпочки и осторожно поцеловала в уголок губ. — Идем.

Краснеющий Руслав — то еще зрелище. Его спасло только то, что пять минут спустя он снова стал вороном и взмыл в небеса. Мы на ступе быстро его догнали, а стоило приземлиться на поляне перед избой, я бросился внутрь.

Что это с ним? — удивленно спросил Васька у приятеля.

— Жаждет убедиться в женском ковар-рстве, — ответил тот, а я уже переворачивал избушку вверх дном. Зеркало на месте, я уже к нему обращался, когда искал Арину. Клубки, зелья. Всё стоит там, где стояло. Осталась только одна догадка. Я открыл тайник, в котором лежала волшебная книга. Увы, он был пуст

— Книги нет, — сообщил я, тяжело присаживаясь на крыльцо.

— Какой книги? — спросила Хельга.

— Колдовской, оставленной Бабой Ягой. Пока тут была Арина, я её не доставал, но ты сама слышала, Кощей посоветовал проверить, не пропало ли чего. Так вот, книги на месте нет.