Помещение было не таким уж большим, да ещё и подвальным. Под ногами уже хлюпало, операторы и рефери начали забираться на трибуны.
— Меня все не любят… меня в детстве… обижал Пенг… И ещё он… он… в туалете… обмокнул меня… Ненавижу… Ненавижу его!
С этими словами он незаметно подошёл ко мне, и вдруг… слёзы брызнули струёй прямо на моё лицо!
Струи были солёные, едкие, я не вполне сориентировался и на короткое время ослеп.
А за это время Потрошитель Дерзких Крокодилов успел просадить мне в челюсть. Слабенько, но обидно. Ой как обидно!
Воды уже было по лодыжку. На этот раз у меня зажёгся синий шаодань. Я же мог им перемещать предметы? Вода — тоже своего рода предмет? Я неглядя мысленно хлестанул по воде вокруг вокруг Недо-Потрошителя, отчего он поскользнулся и упал на колено.
Ну, а затем я протер гоаза, шагнул к противнику, схватил за шею под мокрым капюшоном и настойчиво обмокнул в его же слёзы.
— Будешь ещё грабить лапшевню, а? Будешь?
— Брл-брл-брл!
— С сестрёнкой своей будешь грабить, да?
— Брл! Брл-брл-брл!
— Не будешь? Точно не будешь? Говори, кто тебя нанял!
— Брл-брл-брл-брл! — Джблр Плбл!
— Чего? Джи Панг, говоришь? А где деньги, Ле… а, ладно, это уже перебор…
Финальный гонг прозвучал неожиданно. Судья всё это время, оказывается, вёл отсчёт.
— И победителем в одной шестнадцатой турнира становится…
Вечером в Лапшевне ждал тихий, почти семейный ужин вместе с Сян и Дзянь. В «кабинете» было накрыто скромно, но весьма изысканно. Мои дорогие девушки молчали.
— Как вкусно! — прокомментировал я.
— Это Сян всё приготовила, — сказала Дзянь.
— Неправда. Только половину, — фыркнула Сян.
— Я плохо готовлю. Будем считать, что всё приготовила ты…
Ох лиса… Неужели она хочет с ней помириться?
Или… это всё какой-то серьёзный разговор? Вот тут даже мурашки по спине пробежали.
— Большое вам спасибо, дорогие мои…
Снова неловкое молчание.
— Ну, говори, — попросила Сян.
Дзянь кивнула.
— Сян попросила нас собраться… Чтобы сказать, что рада твоему выбору… чтобы нам быть вместе.
Сян отвела глаза в сторону.
— Эм… Дзянь, а ты знаешь…
— На что я возразила, что ты мне в вечной любви до гроба не клялся, и вообще… так всё вышло… случайно у нас…
Она покрутила пальчиком по столу.
— Сян. Ты знаешь же, я люблю тебя, — вдруг как-то само вырвалось у меня.
Реакция была странной. Очень странной. Сначала она стукнула кулаком по столу, пробормотала:
— Так и знала… так и знала, что так и будет. Но ведь её-то ты тоже любишь, ведь так?
Я же привык быть честным? И не обманывать в первую очередь себя. Ну и чего мне тут сказать?
— Не знаю. Возможно, — сказал я и поёжился.
— Проклятые сдвоенные чакры! Проклятое сдвоенное энергетическое тело! — чуть не зарыдав сказала Сян и зашагала из зала.
Дзянь водрузила подбородок на ладони и довольно ухмылялась. Никогда не знаешь, специально она всё так подстроила, или нет.
— Ну что, доедай. И пошли… научишь меня всякому, может, а? — последнее она проговорила шёпотом.
А нога без туфельки под столом упёрлась мне в известное место.
— Дзянь… не во время турнира же! Я так… концентрацию потеряю.
И тут она снова превратилась в капризную девчонку.
— Ну пожалуйста! Ну я же ничего не умею! Мы так мало всего попробовали тогда… и всего один раз был… Мне так понравилось!
— Дзянь, дорогая, мне нужно готовиться.
— У тебя же завтра турниров нет!… А ты знаешь, что многие спортсмены перед соревнованиями…
— Это нельзя, это допинг!
— Ну давай…
В общем, я стойко выдержал оборону и в тот вечер, и в следующий.
А вечером я наблюдал сражение сестрёнки Недо-Потрошителя, «Плюшевой» Моти, с представителем фракции Студентов Педагогического Училища, отличницей Бхоль Чай. Всего женщин заявилось втрое меньше, чем мужчин, но ажиотажа на таких соревнованиях было ничуть не меньше.
Когда я вошёл в зал педагогического училища, то, как и многие соседи, заржал от одновременно восторга, одновременно — лёгкого ощущения сюрра. Повсюду было розовое! Серьёзно! Это была какая-то свадьба из мира Барби, или из ядрёного аниме, а не ринг на турнире за обладание целым миром! Посвюду были разбросаны лепестки роз, ринг был украшен в розовый цвет, а по углам сидели огромные, в человеческий рост, плюшевые медведи, конечно же, тоже розовые.
— Зачем еë только взяли? — услышал я пересуды на трибунах.
Бой начался. Отличница Бхоль Чай работала в стиле классического дзюдо, пытаясь уложить соперницу на лопатки. Но плюшевая Моти, одетая в плюшевое кигуруми панды, хоть и кривлялась — оказалась не робкого десятка.
Сперва она ловко уворачивалась, стараясь раззадорить Бхоль. Сделала подножку, затем ловко перепрыгнула через голову противницы и при помощи синего шаоданя дёрнула канатом ограждения, словно большой рогаткой. Бхоль отлетела назад, ударилась о противоположный канат, свалилась на спину.
Судья начал отсчёт: один, два, три… Но Бхоль резво вскочила на ноги, а затем на её шее загорелся циановый шаодань.
А в следующий миг я, как и все присутствующие на сцене — а может, и на всей территории, прилегающей к педагогическому училищу — на время оглохли. Я слышал лишь первую секунду адского, давящего на перепонки крика, после чего мозг переключил звуковой канал в мерный гул, а сам я инстинктивно прижался к полу, как во время мощного взрыва.
Моти упала навзничь, корчась в муках от нестерпимой боли — неизвестно, лопнули ли у неё барабанные перепонки, наверняка лопнули, но пролежала она ровно на предпоследней секунды отсчёта рефери. Поднялась, встала, махнула руками…
И плюшевые мишки с четырёх сторон арены пришли в движение. Бхоль не сразу сообразила и очнулась, только когда тёплые пушистые объятия трёхметровых медведей сомкнулись вокруг неё.
Бхоль едва не погибла в этих объятиях. Моти уселась на пол, дирижируя квартетом из четырёх её плюшевых друзей, а я подумал, что не знаю, за кого болеть — за порядочную Бхоль с её суперкриком, или за эту мелкую анимешницу, так изощрённо победившую соперницу.
Сян дома играла в молчанку, при этом и она, и Дзянь продолжали мне помогать — то приберутся, то одежду постирают и развешают, то закупят какие-то бытовые штуки. Вот серьёзно, у них соревнование какое-то началось негласное, кто больше мне поможет! Что мои муки выбора отнюдь не преуменьшало.
Затем наступило время одной восьмой финала, и тут моим соперником снова был знакомый.
⅛ турнира.
Этот знакомый в одной тридцать второй победил лидера башмачников, поломав ему хребет в двух местах. В одной шестнадцатой — Громовую Мулан из клана овощебазы, сломав ей ногу.
Это был уже знакомый мне бычара Лангхо, вспомнивший о былых обидах. Он был недостаточно умным, чтобы понять, что всё равно никогда не сможет занять княжеский престол, но при этом достаточно сильным, чтобы пройти в одну восьмую финала.
Но выше ему было не суждено подняться, хотя бой был совсем не из лёгких.
Всё проходило на бывшей арене «Циановых Кулаков» на развалинах недалеко от старой набережной. Я решил не давать передышки после начала гонга — стал действовать сразу обоими шаоданями.
Первый я разрядил в него циановым кулаком — он сдвинулся с места на добрые метра два, никак не поменяв положения тела. Второй — ногой с разворота под колено — он не увернулся, покачнулся, даже чуть не упал, но быстро встал, усмехнувшись.
— Силён… — оскалился он. — Молото-ок!
А затем последовала серия из десятка ударов. Я сумел погасить лишь половину из них циановым шаоданем, перенаправив часть силы в кожу и мышцы. От остальных — моё тело стремительно начало превращаться в фарш. Лангхо, похоже, издевался надо мной, расходуя заряды своих шаоданей постепенно, усиливая каждый удар. Сколько их было всего? Явно куда больше, чем «родных», природных шаоданей.
Это было безумно и тупо, но пользоваться артефактами никто не запрещал. Перстни на кулаках Лангхо то и дело вспыхивали циановым, встречаясь с моим несчастным организмом.
