Огромная стометровая черепаха уже полностью вышла из Потока. Огромные молнии пробегали снизу по её панцирю, облака кольцами закручивались вокруг ее плавников. Длинные алые флаги развевались на длинных флагштоках над башнями возвышающимися над ее панцирем. Каменные стены с множеством бойниц, черепичные галереи, изогнутые многоярусные крыши над огромной цитаделью!

Крепость стояла на спине огромной черепахи, и крепость эта парила над городом!

— Это ещё что такое? — прошептал я.

Народ бежал в разные стороны по улице, идущей мимо рынка к парку, — кто-то к просеке в сторону Потока, кто-то — в обратную.

Здоровенная черепаха с крепостью на спине развернулась в небе над городом и быстро скрылась из виду за кронами деревьев. Похоже пошла на посадку где-то недалеко, на пустыре для медитации.

Какого черта? Что это такое?

Как-то это не похоже на вторжение юбилейного чудовища. А, что это тогда?

Я увидел, как в сторону Потока двигается колонна людей из рыночной стражи, человек пятьдесят. Уже в броне — с тесаками и прочим. А затем, уже на входе в просеку я увидел фигуру надзирателя Ди, а перед ним нестройную толпу людей.

Надзиратель Ди делал успокаивающие жесты руками, и был достаточно убедителен, чтобы вооружённые ребята, которые шли в сторону Потока, остановились.

— Всем спасибо! Отбой боевой тревоги! Это не Пришествие! — услышал я могучий глас надзирателя Ди. — Я с этим разберусь! Пошлите кого-нибудь в мэрию и на Дипломатический остров, пусть готовятся к встрече. Это посольство!

Вот значит как? Посольство? А от кого и к кому?

Потом я увидел как вооруженные люди, разворачиваются и разочарованные шагают восвояси.

— Это они? — спросил знакомый голос где-то рядом.

Я обернулся и увидел Прасета, подручного Ди. Надзиратель поймал его взгляд и кивнул. Мрачно так кивнул. Потом увидел нас троих и стал тыкать пальцем.

— Идёте со мной вы трое, Прасет, Сяоху… ох… — паренёк просочился мимо толпы, подбежал и обнял надзирателя.

Первый раз я наблюдал сцену проявления родственных чувств у этого молчаливого паренька, и от этого как-то ещё тревожней за надзирателя Ди стало. Видать, какое-то очень серьёзное дело.

Уж не за ним ли это прилетели? Выглядит так словно его прямо отсюда на плаху отведут… И чего он такого натворил?

Пока топали полкилометра до пустыря — надзиратель Ди вещал. Тихо, вполголоса, потому что человек десять левых за нами всё равно увязалось. И от этих спокойных речей ещё сильнее кровь стыла в жилах.

Потому что обычно так обычно говорит человек, которого ведут на казнь. Такая, речь-завещание.

— Да, я могу не вернуться. Но я должен их встретить. Не знаю, что будут говорить. Прасет — ты позаботишься о малом, если что. Чан… Ты сам всё знаешь, что ты должен делать.

Тут он многозначительно взглянул на Сян.

— Господин Ди, — сказал я. — Что, чёрт возьми, происходит⁈ Объясните нам уже.

— Объясним, Чан. Если вернусь — я объясню. Не вернусь — то объяснит кто-то другой, они просто так сюда не явились.

— Кто — они⁈ — тоже не выдержала Сян. — Что еще за твари прилетели? Яогаи?

Надзиратель Ди усмехнулся и покачал головой.

— Нет, дорогая Сян. Совсем нет. Это… Это кобуксон, корабль-черепаха, — со вздохом проговорил надзиратель Ди. — Линкор Поднебесной Империи, Обращенной Ко Всем Четырем Сторонам Света. На нём прибыл эмиссар Империи. Которой я служил долгие сто три года до того, как пришёл в ваш мир.

Вот те на. У меня, признаться, отвисла челюсть.

Нет, конечно, я и раньше уже чувствовал, что надзиратель Ди — не от мира сего. И про ядерные бомбы не знает, и про поимку банту в курсе. Но чтобы прям так?

— Э-э и что теперь будет?

— Это-то мы скоро и узнаем…

Навстречу с пустыря валили толпы медитирующих — от греха подальше.

Просеку меж тем перегораживали желтыми сигнальными лентами, и также на остальных просеках, ведущих к пустырю. Вместе работали и знакомые полицейские, и чёрные пиджаки с приличного вида мечами и копьями. Припёрлись на десятке скутеров, и по внешнему виду я их опознал как товарищей из мэрии.

А на пустыре метались целые стаи фей-ю, летучих рыбешек, залетевших вместе с основным гостем, и десяток крупных тварей покрупнее, то ли птицы, то ли небольшие птеродактили.

На опушке в углу квадратного пустыря, примяв молодую поросль, сидела здоровенная черепаха. А вокруг неё, деформируясь, раздвигаясь, треща — спускался со спины и на добрую четверть пустыря разворачивался целый военный городок со странного вида пагодами и башенками, напоминающими одновременно и древнекитайский стиль, и какой-то металлический хайтек.

На пару минут мы застыли в недоумении, надзиратель Ди в это время о чем-то оживленно спорил с парнями в костюмах.

Я заметил у двух других просек — со стороны холма музейщиков и со стороны ботаников — такие же группы собравшихся, и одна уже неторопливо идет к черепахе

В это же время с самой крупной из башен выдвинулась до самой земли здоровая парадная лестница. С неë начала медленно, неспешно спускаться фигура, глядя на которую и я, и остальные присутствующие вздохнули с некоторым облегчением.

— Человек… это люди.

Это был высокий, под два метра ростом, воин с мечом и копьём, в затейливом доспехе и шлеме. Следом я подумал, что зная некоторых людей — не факт, что рептилоиды вроде того подземного товарища были бы хуже. Может, североамериканские индейцы тоже сперва обрадовались, когда с корабля бородатые мужики сошли, а не страшные твари?

С другой стороны, спускался он медленно, даже расслабленно — точно не как воин, а как дипломат или стражник. Когда его нога коснулась земли — на корабле заиграла музыка. Что-то духовое, одновременно заунывное и торжественное. Затем человек в сверкающем доспехе махнул рукой — не то честь отдал, не то позвал нас.

А затем наклонился, сорвал жухлый цветок с лужайки, понюхал и выкинул. Не, ну, точно человек. Вполне человечный такой человек.

Но — всё равно было тревожно. Он-то может и нормальный, а вот кто сидит в башне на черепахе?

— Пора, — вздохнул Надзиратель Ди и помахал остальным. — Дальше я один. Ждите меня здесь. Или ждите того, кто сообщит о моей судьбе.

Ну, и пошёл через пустырь.

Я увидел, как ещё двое направились с двух других просек. Малыш Джанджи прошагал пустырь, обогнул поток и остановился рядом с чужеземцем. У них был какой-то короткий разговор. Вторым явилась директриса «ботаников». Третьим — надзиратель Ди — и вот тогда-то они все четверо поднялись внутрь, по лестнице, скрывшись в недрах башни.

Переживал я за него. Очень переживал. И все собравшиеся тоже переживали, все три часа, что ждали и сидели — кто на травке, кто на тряпках, кто на листьях пальмовых вдоль дороги.

Одна бабуля Хо не стала ждать — всплеснула руками, пробормотала: «У меня ж там всё сгорит к чертям!» и убежала обратно в лапшевню.

Четвёртым приехал начальник полиции Чонг. Потом на полчаса всё стихло — но но этим события трёх часов ожидания не закончились. Внезапно прямо рядом с нами на просеке остановился представительский электрокар, из которой выскочили трое.

Один — крупный амбал в спортивке, подскочивший к полицейским оцепления, после чего те кивнули и мигом открыли ленту.

Второй — среднего роста, средней комплекции, лет пятидесяти, в чёрных очках и дорогом пиджаке. Увидел нас с Сян — и коротко кивнул.

— Ой… здравствуйте… — пискнула Сян и как-то сразу сжалась.

Я тоже ответил коротким кивком.

А следом из машины вылез очень знакомый дядечка, Пак Ким Джоль его звали, из клана музейщиков — это он продавал воздушный рис по дороге к парку.

— Здравствуйте, — сказал я.

И очень многие вокруг кивнули, сказали — здравствуйте.

Он немного рассеянно покивал туда и сюда, перешёл через ленту и сказал второму, в очках:

— Жди, в общем. Пока ничего не озвучивайте.