Я заглянул внутрь жилета

Опа…

— Ну, нифига себе…

— Чан! — едва слержвая ярость, прошептала Сян. — Не пугай меня! Ты такое когда-нибудь видел? Там, говорят, надо красный провод перекусить…

— Нет, — покачал я головой. — В жизни такого не встречал. Но слышал, что цвета проводов — только в фильмах значение имеют. А так — какой был, такой и подключили.

— И что мне делать? — нервно спросила Сян.

— Да брось его просто!

— Оно же тут всё разнесёт! — возмутилась Сян. — Может, в сети посмотреть? Чан? Чан! Мне вот ни капли не смешно!

— Да я и не смеялся вроде, — смущенно отозвался я. — А что тут ещё поделаешь?

— Какая трубка? — настаивала Сян. — Реши, Чан! Синяя или красная?

— Да я откуда знаю?.. — то, что я там видел, напоминало изделие безумного гения. Или ребенка. — Может, обе?

— Чан, стой! А-а! Ты, что наделал, дебил⁈

— Упс!

Это была ментолово-углекислогазовая бомба из шести литровых бутылок сладкой газировки. И теперь она сработала, я выдернул не те трубки. В бутылки тут же засыпалось по горсти шариков ментоловых таблеток, ядреные детонаторы, запустившие необратимую взрывную реакцию! Смесь забурлила и рванула прямо в руках у Сян. Тугая газирования струя пробила подвесной потолок, а разлетевшаяся шрапнель сладких брызг накрыла в лапшевне всё и всех. Могучий рев бабули Хо перекрыл единый девичий визг:

— Да чтоб вас всех, вертихвостки! Я же только с утра все прибрала!

Сладкие брызги разили без промаха, уничтожая макияж, тщательные укладки и необратимо уродуя одежду. В лапшевне разразился натуральный ад.

А ещё включился звук на телевизоре с трансляцией стрима и голос Дзянь перекрывая вопли всеобщего безутешного горя возвестил:

— А кто победил в сегодняшнем противостоянии, мы оставим определять нашим зрителям! Ставьте лайки и оставляйте награды под этим видео!

Я едва понял в этой какофонии, что мне кто-то уже давно и настойчиво звонит.

— Агент Фэн? — выкрикнул я в телефон. — Слушаю вас!

— Да у вас там, что ли, опять веселье? — удивленно произнесла агент Фэн. — Нужно встретится.

— Так заходите к нам, я угощу вас нашим премиальным набором! — гостеприимно проорал я.

— Ну уж нет, на мой вкус у вас как-то чересчур шумно, я без этого всего спокойно обойдусь, — усмехнулась агент Фэн. — И кофе у вас нет.

— Это точно, — громко согласился я. — Чего нет, того нет.

— Так что давай, встретимся на Центральном рынке, кофейня «Эпицентр», знаешь? — спросила Фэн.

— Вроде бы видел! — выкрикнул я.

Была такая — в аккурат посередине между школой надзирателя Ди и кабинетом Сян.

— Давай через полчаса, — бросила агент Фэн и добавила. — Останешься доволен, я гарантирую.

— Прикольная прическа, — приветствовала меня агент Фэн, сидя за столиком кафе «Эпицентр» на террасе второго этажа с ошеломляющим видом на Основной Поток.

Агент расположилась одна за столиком, попивая капучино с корицей. Узор корицей на молоке изображал сердечко. У агента с утра романтическое настроение?

А прическа у меня на голове и впрямь поражала оригинальностью. Острые липкие иглы панковского ирокеза торчали из взрыва на макаронной фабрике. Сироп из волос не удалось полностью отмыть, пропустил в ванную бьющихся в истерике девчонок, да так туда уже и не попал. Пришлось идти так.

— Имидж сменил, — отозвался я, усаживаясь напротив агента. — Чтобы не так в глаза бросаться.

— Пчел не проведешь, — Фэн показала пальцем на насекомых вьющихся над моей сладкой прической.

— Да, чтоб вас! Пошли вон!

Ага, так они меня и послушались как же… Шаоданя нужного цвета, увы, нет…

— Что у вас там случилось? — с интересом произнесла Фэн с интересом наблюдая мой неравный воздушный бой с полосатыми противниками.

— Да парочка идиотов решила поднять уникальное достижение, — раздраженно отозвался я. — Есть у нас такой деятель, низкого уровня, Потрошитель Крокодилов, и сестрица его Моти. Устроили нам с утра в лапшевне цирк с конями. С ними сейчас надзиратель Ди поучительную беседу ведет.

— О как, — удивилась Фэн. — Гуманно.

— Ну а что еще делать? Не убивать же их, — отозвался я. — У надзирателя Ди невероятный педагогический талант, глядишь и достучится до чего-то доброго и вечного в их войлочных душонках.

— Ладно, предположим, что я что-то поняла, — рассеяно усмехнулась Фэн.

Я глянул на сердечко в чашке агента Фэн и внезапно даже для себя спросил:

— А как там дела у моего брата Чжао?

Ой-ой-ой! А что такого я спросил то? А как агент засмущалась, глазки ясные потупила, по краешку чашки с сердечком ногтиком ведет! Аж румянец на щечки высыпал!

— Эту информацию, — ответила Фэн, старательно не глядя на меня, — я не вправе разглашать.

Ой, да божечки ты мой! Это что у них там романтик в полный рост что ли? Ладно-ладно, не трогаю я ваш хрупкий цветок едва зарождающейся любви.

— Ну, живой — и ладно, — нарочито равнодушно отозвался я. — Захочет, сам расскажет. А как дела у нашего общего друга Ящура? Как там Лидер-Три? Ожил?

— Ожил, — рассеянно вздохнула агент Фэн. — Запирается, отказывается говорить. Ящура, напротив, просто не заткнуть. Настолько мощного потока бесполезной болтовни я еще не встречала. Нам удалось уловить, что между ними был договор, который они оба нарушили. И что Ящур — то ли беженец, то ли насильно увезён из родного мира. Больше мы ничего не установили. Мы так и не выяснили, что они такое.

Ладно, сделаю вид, что поверил. Секретность, понимаю. Что такое живые мечи и те, кто их создает — я разберусь сам.

— Ну, что-ж, давай перейдем к тому, ради чего мы тут сегодня собрались, — агент Фэн выложила передо мной папку со скудной стопочкой листов. Штук пять не больше.

— Это что? — я хмуро потыкал папку указательным пальцем.

— Секретные материалы, — ответила агент Фэн. — Все, что нам известно о твоих родственниках на данный момент.

Вот блин! Я сел прямо алчно уставившись на папку. Я все-таки что-то узнаю о них!

Потом протянул руку, открыл папку и на первой странице увидел черно-белое фото деда, которого я никогда еще не видел.

Юйчи Гун, было написано под фото. Бог Ворот.

Именно эта надпись меня отчего-то нешуточно резанула:

— Бог ворот?

— Ага, — кивнула агент Фэн.

— Он не может быть богом, — произнес я. — Адептом, конечно, и даосом, как без того, но богом?

И тут же сам понял, что говорю о том, о чем судить не могу. Он вернул меня из мертвых в конце-концов. Он точно не может быть богом?

Просто, ну… Я помню его таким обычным. Родным. Какой из него бог?

— Он не может быть богом, — повторил я уже без прежней убежденности.

— Здесь написано ровно то, что мы узнали из наших источников, — не меняя позы, ответила агент Фэн. — Интерпретировать это можно как угодно. Слово «бог» в разных языках имеет совсем разные оттеночные значения, знаешь ли. Но, наверное, тебе стоит понимать, что кое-кто в этом городе считает тебя и твоего брата Чжао, внуками бога.

— И что? — нахмурился я

— Из этого следует возможность оправления персонального культа, — объяснила Фэн. — Священнослужители и алтари. Не встречал еще в городе своих алтарей, Чан-Драконоборец?

И, на что это она так усердно намекает? Что я потомок бога и сам такой же? Я бог? Да ладно.

— Да ну вас… — почти возмущенно отозвался я.

— Я, кстати, вышла на тебя, после находки той бочки для радиоактивных материалов, что вы с Тямом потеряли на месте той своей охоты, — произнесла агент Фэн, покачивая полупустую чашку с латте. — Я потянула за ниточку. И вышла на тебя. И могу тебя заверить, ты недооцениваешь резонанс, который имело это событие. А теперь еще эта история с Джэгом… Тебе не отвертеться от репутации победителя чудовищ, Чан. И это не так незначительно, как ты мог бы подумать. И последствия трудно просчитать.

Агент Фэн вздохнула и допила свой кофе: