— Не знаю про какую стену ты говоришь, но я не оттуда, и не с золотой нити.

Из Огля как будто стержень вынули, и он сделав пару шагов осел на кровать, среди чертежей.

— Ты даже про Стену не знаешь.

Я сел на свою кровать напротив и вздохнул. Как же не вовремя. Впрочем с Оглем можно договориться.

— Обещаю, я расскажу вам откуда я, как только закончу со своим планом.

— Значит я прав, ты не отсюда?

— Нет, — подтвердил я.

Огль пустыми глазами обвёл разбросанные по кровати чертежи.

— И много такого ты знаешь?

Я наклонился и вытащил из валявшейся у кровати сумки клочок пергамента, на котором когда-то записывал идеи для прогрессорства, и протянул его Оглю.

— Первая строчка — bumaga. Я не знаю перевода, но это замена пергаменту, которая делается из дерева или травы. Вторая — книгопечатание. Третья — ochki, но правильнее наверное optika. Тоже нет перевода, это приборы через которые можно рассмотреть то, что далеко, или увидеть очень мелкое. Там же где-то и математика с fizikoi, это то, что я тебе рассказывал.

Огль внимательно рассматривал русские буквы.

— Но тут же более сорока строчек! — наконец вышел он из ступора.

— И это только малая часть, а еще есть вещи которые я узнал уже после того как это написал.

— Например? — ну да, как бы не был шокирован горец, любопытство его было не остановить.

Я вздохнул.

— Например я научился видеть магию.

— Ты, что?

— Я научился видеть магию. Но она застилает обзор, и видно не дальше чем отсюда до дверей домика, а то и меньше. А ещё я при этом не вижу ничего другого.

— Как слепая стража султана, — прошептал Огль.

— Как кто.

— И про них не знаешь? Ну это хотя бы неудивительно, — он снова посмотрел на клочок пергамента в своих руках, — а вот это что?

Он ткнул в самую нижнюю строчку и я против воли улыбнулся.

— Это скорее шутка. Нечто чего никогда не существовало, но что было бы интересно создать. Дело на всю жизнь.

— Чем же такой как ты может заниматься всю жизнь?

— Гильдия авантюристов. Представь себе что в любом крупном городе любой страны ты можешь прийти, и сказать что тебе нужно избавиться от залётного магического зверя, найти шайку разбойников, сопроводить караван или добыть живого зверя. Что угодно, что не касается политики, не нарушает закона, и где нужны бравые ребята. А тебе просто говорят сколько это будет стоить. И потом находят этих самых бравых ребят. Причём у каждого, как у северян с их знаками, или в той же Каролии с уровнем владения силой, точно известно, сможет ли он то, что от него просят, или нет.

В ответ на мои слова Огль рассмеялся, и похоже это позволило ему успокоиться.

— И всё же ты ещё мальчишка, — сообщил он мне отсмеявшись.

— Я же сказал, это такая шутка, но согласись было бы неплохо.

Огль в очередной раз окинул взглядом чертежи, потом посмотрел на список.

— Тогда решено. После того как ты поможешь мне написать мой трактат, и мы перепишем…

— Напечатаем, — поправил я фехтовальщика.

— Напечатаем, — согласился он, — тысячу штук, я помогу тебе создать твою гильдию. Мне после этого тоже понадобится дело на всю жизнь, и я тоже люблю хорошие шутки.

— Спасибо мастер Огль, — я не вставая отвесил изящный поклон на манер Д`Артаньяна в исполнении Боярского.

— Но прежде, — Огль сделал многозначительную паузу, — закончи со своим планом, и расскажи кто ты такой на самом деле.

— Обещаю, — ответил я максимально серьёзно, — и поэтому мне пора к тому ремесленнику, у которого мы с вами покупали все вот эти знаки.

Я оделся потеплее и уже выходя из комнаты попросил наставника.

— Соберите пожалуйста чертежи как скопируете. Я собираюсь заплатить ими за возможность Ротоду выступить перед советом.

Огль осмотрел чертежи ещё раз.

— Ценная оплата.

— Так и платить будет сирота безродная кому-то из власть имущих. Пока еще не знаю кому.

Огль понимающе кивнул, а я вышел на улицу. Маны не было, и пришлось шагнуть в горизонтальный мокрый снег без защиты. Эх, а я только отогрелся.

По пути к Монгу я зашёл поесть, поэтому его лавку искал уже в темноте. Впрочем в Неире темнело часа в четыре в любое время года, и даже самая крупная луна в зените не спасала. Я замер у порога. Уже больше полугода в этом мире, и даже не удосужился спросить ни у кого как называются луны. Наверняка на разных языках по разному. Я покопался в доставшейся мне от Тамара памяти, но не нашёл информации по этому вопросу. Странно. Большая луна была светлого сине-зелёного цвета. Наверное оксид меди, так называемая патина. Где мне найти время на всё что интересно? Как в древней шутке? Из мешков, под глазами? Впрочем и спать я тоже стал меньше, что было легко из-за постоянной циркуляции маны, но времени по прежнему не хватало. Это позволило лишь немного восстановить график тренировок.

— Рад тебя видеть, Тамар, — пробасил Монг, едва я переступил порог.

— Я тоже рад, Монг.

С нашей встречи прошло всего пара дней, ну если не считать сегодняшнего утра, а мои навыки в среднем языке немного подросли. Вот что значит погружение в языковую среду. Ну и накачка теменных долей маной. Не знаю почему, но буквально вчера, я вспомнил какую работу выполняет какая часть мозга. Примерно, ибо статьи в википедии точностью не отличаются. Может поэтому мне и удалось так закончить последний бой? Впрочем неважно.

— Ты прошёл испытание, но у тебя нет рода, — сообщил очевидное Монг, когда я отряхнул снег, и подошёл к прилавку.

— Это плохо?

— Это сложно. Ты еще и говоришь плохо, я мне нужно узнать о твоём ордене, чтобы подобрать соответствующий знак.

— Это сложно, — согласился я.

— У вас есть уклад?

Я задумался и кивнул.

— Ты его хорошо знаешь?

— Каждый слово.

— Это хорошо, ваш уклад большой.

Я решил просто прочитать символ веры вслух. Уложился примерно в минуту, после чего перекрестился.

— Это всё? — удивился Монг.

— Это главное. Есть книга. Четыре человека писать как жить святой. Есть ещё книга, много. Там писать что быть давно. Я знать их плохо. Читать их, думать, понимать что правильно.

— Ясно. Достаточно разумно, хоть и странно. Ладно, давай тогда попробуй перевести короткий вариант уклада.

Я вздохнул. Тут же каждая запятая и буква важна. У нас вроде как несколько ветвей православия образовались как раз из-за того, что в символе веры не там поставили запятую или поменяли окончание. Ну типа смысл другой, а значит и суть религии другая. И всё, вместо православия получается еще что-нибудь. Ладно попробую, с божьей помощью, своими силами тут точно никак.

— Я верить в один дух Отец, всё принадлежать ему, тот кто создать небо и землю, что видно и что невидно.

— Подожди. Значит ты веришь что дух, в которого ты веришь, создал всё?

— Да.

— И небо, и землю, и магию, и нас с тобой

— Да. Потому он Отец, и всё принадлежать ему.

— Твой орден даже более странный чем я думал.

Я посмотрел на Монга и вздохнул. Это ещё что. Мне сейчас нужно будет ему объяснять концепцию триединства и непорочного зачатия.

— Он ещё более странный, — я старательно повторил правильную форму слов за ремесленником.

Он пододвинул к себе дощечку для записей, которую я не видел за прилавком, и быстро набросал несколько предложений.

— Давай дальше.

— Ещё верить в целый, — я поморщился, ну не знал я в среднем слово единый, там смысл другой, — сложить вместе, но один дух Иисуса Христа, сын дух, один кто родился от дух Отец, раньше любой год. Свет от свет, дух правда от дух правда. Родился, не сделать. Один с Отец который создать всё.

— Ты понимаешь что ты сейчас сказал то, что вообще невозможно.

— Я понимаю, но это правда. Мой орден, он ещё более странный.

— Кажется я начинаю понимать. Ладно, не стой, иди сюда.

Я обошёл прилавок и за углом увидел массивный стол с тремя стульями. Монг сел за один из них, положил перед собой дощечку для записей, и плеснул чего-то в две гигантские кружки. Я нюхнул, и поняв что это обычная вода, промочил горло. Впереди предстоял очень непростой разговор.