Какое-то время мы плыли вдоль берега, и всё было хорошо. А потом мы направились в океан и тут вскрылось пара неприятных моментов. Первым был тот, что у Тартаны оказалась морская болезнь. Благо я вспомнил, что по сути это ошибка в работе вестибулярного аппарата, и посоветовал направить ману к ушам, точнее ко внутренним ушам. После этого она в целом стала чувствовать себя нормально, когда хватало маны. Вторым неприятным моментом была погода. Зарядил ливень. Спали мы все вместе с матросами на нижней палубе, и большую часть времени проводили там же. Через на третий день плавания я стал сносно объясняться на тинчшруте, и нашёл, в лице Тарты, благодарные уши и от нечего делать рассказывал ей всё что мог вспомнить из совершенно разных областей знаний. Круговорот воды в природе, теорему Пифагора, для чего пришлось рассказать про умножение, логику предикатов, приёмы маркетинга и теорию эволюции. Она задавала много вопросов, и я старался на всё ответить. Но эти разговоры были скорее способом отдохнуть от основного моего занятия, обучения языку. На четвёртый день мы попали в шторм, по крайней мере так думал я, и еще несколько пассажиров. Но матросы только смеялись над нашими страхами, и называли этот кошмар лёгким ветерком. Оказалось что морской болезнью страдает не только Тарта, но и Агле, а вместе с ней и половина пассажиров. Возможно что я тоже был подвержен этому недугу, но гонять ману по всему телу, было уже настолько привычно, что без этого, я чувствовал себя немного неуютно. А уж голова, для изучения языка, была полна энергии всегда. Я боялся что Агле может однажды не уследить за Тартой, и поэтому подкараулил её, когда ближе к ночи, она в очередной раз пошла блевать.

— Агле, — окликнул я её, когда она возвращалась.

— Это ты, ребиешгульк, — этого слова я еще не знал, но согласился.

— Я. Ты видела что Тарта в начале тоже ходила блевать каждые пару часов?

— Погоди, — сказала позеленевшая воительница, и снова побежала к борту, а когда вернулась, укоризненно произнесла, — это слово временно под запретом, меня от него выворачивает.

— Вот об этом я и хотел поговорить. Ты видела что Тарте резко стало лучше?

— Такое бывает, привыкла.

— Не привыкла, я рассказал ей как вылечиться от этого.

— Вылечиться, — вцепилась в меня взглядом воительница.

— Да, магия лечит всё, просто не все знают что именно нужно лечить.

— А ты знаешь?

— Да, и хочу рассказать тебе, чтобы из-за твоей болезни, Тарта, как-нибудь, не свалилась за борт, пока справляет нужду.

— Я тебя поняла, и что же мне лечить, маленький лекарь?

Я проигнорировал выпад и просто показал на своё ухо.

— Вот здесь, внутри головы, примерно с кулак размером, с каждой стороны. Я не знаю где этот organ находится точно, но он там. Он отвечает за баланс, умение понимать где низ и верх, умение понимать куда ты поворачиваешь головой. И именно он не понимает что с тобой, когда тебя качает на корабле. Твоё тело начинает думать что ты отравлена, и пытается избавиться от яда, вернув пищу обратно через рот. Направь туда магию, и со временем, это место исцелится, и тебя перестанет так полоскать.

Во время моей речи, глаза северянки становились только больше. Не дожидаясь ответа, я развернулся и спустился на своё место. Все спали в гамаках, и я присоединился к ним.

На следующий день, не смотря на продолжающуюся непогоду, Агле выглядела бодро, и то и дело, бросала на меня странные взгляды. Из этого я сделал выводы, что она последовала моему совету. На шестой день погода вдруг стала ясной, капитан ориентируясь на понятные только ему признаки сказал что завтра мы причалим в Неире. Не верить ему повода не было, поэтому мы стали готовиться, но всё равно оказались не готовы. Но не в плане каких-то вещей, а в плане внешнего вида. Первое что бросилось в глаза — лес мачт. Приглядевшись я понял, что они стоят в строгой последовательности, так, чтобы между всегда был проход. Года мы встали в этот проход, открылся вид на мрачную, но величественную картину. Город находился в небольшом фьорде, и поднимался по скалам вверх. При этом от моря город был отгорожен глухой стеной, метра два высотой, и я заметил, что она уходила и под воду. Кстати в Китеге было что-то похожее, но я почему-то не обратил на это внимание. Не до того было. Причем причалы были двухуровневыми. Верхние стояли вровень с верхней частью стены, поверх нижних было несколько сантиметров воды. По мере приближения, всё чётче слышался странный гул.

— Неир, — ко мне со спины подошла Агле, — слышишь, лекарь.

Я кивнул, поняв что она о звуке, а не о городе. Агле посмотрела наверх.

— Три луны, море сегодня не слишком высоко.

Только после её слов, я понял, что стена защищает город от приливов, когда все пять лун тянут воду к небу с одной стороны. А приглядевшись внимательнее я понял, что на самом деле причалы трёхуровневые. Просто нижний ярус был глубоко под водой.

— Лекарь, обратилась ко мне Агле. Я прошу разрешения рассказать секрет лечения морской хвори своему роду.

Я удивлённо посмотрел на неё.

— Я не делаю из этого секрета, можешь рассказать кому угодно.

Северянка посмотрела на меня так пристально, что мне стало как-то неуютно. А потом молча протянула мне деревяшку. Пока я рассматривал выжженый рисунок булыжника на ней, Агле спрыгнула прямо через борт на причал, не дождавшись пока мы пришвартуемся. Прыжок был такой невероятный, явно не обошлось без магии. Подошедшим к ней людям, она продемонстрировала амулет на шее, и разбрызгивая воду ногами пошла к городу. Нам же предстоял таможенный досмотр, как бы он не назывался. Люди. Эгоистичные ленивые идиоты, и находят одни и те же способы обогатиться на ближнем своём в любом мире. Я улыбнулся и посмотрел на спокойного Огля, и укутавшуюся в мою одежду поверх своей Тартану. Как же я вас люблю, сволочей таких. Я повернулся к городу. Но это не помешает мне порушить все ваши планы, потому, что я тоже эгоистичный ленивый идиот. Только вот я об этом знаю прекрасно, а вы нет. От накатившего непонятного веселья, я начал напевать мелодию себе под нос, и не сразу понял что это гимн шута, группы король и шут. А когда понял - расхохотался. Хохот смешался с неиром, в какофонию, которая на секунду остановила работы в паре сотен метров вокруг, но осталной город не заметил подростка, который решил его хорошенько встряхнуть.

Ротод улыбался. Не смотря на бессонную ночь из-за дружеской попойки в боевом братстве, не смотря на то, что у него умудрились срезать малый кошель, не смотря на оглушающий рёв неира. Он улыбался потому, что в город входил дом звенящего ручья. Не весь конечно, только главы родов со своими старейшинами и небольшой свитой в виде жён и старших детей. И впереди всех шёл тот, кто примерно пол года назад заставил Ротода выйти из дома. Причём от имени всех предков. Гарв ледяной поток глава рода молчащего водопада. Как будто почувствовав предвкушающий взгляд здоровяка, Гарв посмотрел в его сторону, и… споткнулся. От этого улыбка Ротода стала ещё шире, превращаясь в оскал. Но Гарв, каким бы человеком ни был, был в первую очередь главой рода. Поэтому он сделал вид что ничего не произошло, и продолжил путь, вслед за представителем города.

Ротод сдела пару шагов назад, и втиснулся в поток людей. Это на юге он был гигантом, здесь он был одним из многих, поэтому раствориться в толпе, было не такой уж сложной задачей. Оставалось дождаться начала третьей атнивки совета, когда такие как он, бездомные, смогут подать заявки на выступление перед старейшинами и главами.

***

В небольшом тёмном кабинете с высоким потолком, не смотря на позднее время суток, горел огонёк. Высокий худощавый старик, кутался в тёплый халат, и вчитывался в документы. Пергамент сменялся пергаментом, и на большом каменном столе, вырисовывалась картина из стопок, понятная только хозяину кабинета. Высокая дверь тихонько скрипнула, и в кабинет вошёл могучий воин, одетый в простые домашние одежды.