— А вода! — крикнул я, но она убежала.

Впрочем минут через двадцать она вернула, молча взяла у меня кувшин, так же молча его наполнила, и быстро ушла, громко хлопнув люком. Вот что у неё в голове? Как там в анекдоте было? Такой маленький, а уже еврей. Вот и она, такая маленькая, а уже девушка. Выбросив из головы девицу, я снова занялся тренировкой магии, стараясь при этом максимально экономить резерв. Следующие два дня девочка со мной не разговаривала, и я сосредоточился на магии. Скука великая сила, и к середине третьего дня заключения, я рисовал мандалы уже девятнадцатью искрами. Поняв что строгие геометрические траектории мне даются слишком просто, я стал придумывать более сложные, но фантазии не хватало. Поэтому я взял за основу единственный объект который мне был доступен — дверь. В ней было полно щелей, и я направил искру в одну из них. Поджечь я её не боялся, дерево было чем-то пропитано, и искра на такое была неспособна. Сама идея поджога двери тоже была так себе, даже если бы мне удалось, единственное чего бы я добился — большой концентрации углекислого газа в замкнутом помещении. Да и наверху всегда кто-то был, а к двери вела натянутая верёвка. Явно же сигнализация. Как только искра исчезла из моего поля зрения, то погасла. Я попробовал еще раз, но эффект был тот же. Ну да, прямая видимость, одно из ограничений новичков, Огль говорил об этом. Вспомнив про рентгеновское излучение, я попробовал изменить глаза, продолжив направлять искру. В какой-то момент зреие «сдвинулось» и я увидел… нечто. Разноцветный туман с прожилками. От шока я перестал контролировать поток маны к глазам, и они вернулись в обычное состояние. Это было оно? Магическое зрение? Но ведь меня уверяли что его не существует! Ёжики колючие! Я же придумал очередную гадость, ради которой мне с удовольствием свернут шею!

Я сел на тюфяк и стал паниковать. Этому несомненно важному занятию я посвятил часа два. Но потом понял, что беспокоюсь о возможных рисках того, что я что-то там «изобрёл», находясь в плену у неизвестных преступников, с неясными перспективами по освобождению. Это на удивление помогло мне успокоиться. Я стал учиться переключать зрение с обычного на магическое и обратно. Первый раз это произошло случайно, второй дался мне с трудом, а вот потом я понял как это я делал, и стал тренироваться. Когда это стало уверенно получаться, я таки направил искру за дверь. Проведя ее из одной щели, я вернул её через другую, потом снова вывел за дверь через третью, и вернул обратно через четвёртую. Так гоняя искру в трёх измерениях в разные стороны, я подключил вторую, повторяя то, что уже делал с простой плоской фигурой. Если на плоскости я уже уверенно оперировал девятнадцатью искрами, то в трёх измерениях мне с трудом поддалась шестая. Оторвал меня от этого увлекательного занятия сдавленный писк и звук чего-то упавшего. Надеюсь это не моя еда? Я же голодный!

Я погасил все огоньки и перевёл взгляд в сторону звуков. Ничего. Туман гасил всю видимость. Вернув обычное зрение я спросил.

— Будущая красавица, это ты?

Послышались неясные звуки. Видимо она подняла то, что уронила, после чего окошко требовательно распахнулось.

— Ты что совсем идиот? Задохнуться решил? Как ты это сделал? Что вообще это было? Ну? Почему ты молчишь?

— Да вот, думаю, на какой вопрос ответить.

— Что это было? — подумав спросила она.

— Магия, — пожал я плечами.

— Ты! — она хотела захлопнуть окошко, но там стояла тарелка с кашей размазавшейся по стенкам, ну точно, уронила, — Ешь!

Я спокойно помыл руки, и аккуратно соскоблил остатки каши. Ногти отросли, опять. Жаль ножа нет, не подрежешь. Как только я получил обратно кувшин с водой, окошко захлопнулось, и девочка ушла. Когда люк захлопнулся, я подождал пару минут, и снова переключив зрение продолжил тренировку. Внезапно туман за дверью странно заклубился, а затем я услышал скрип окошка и обвинительный голос.

— Я так и знала! Признавайся, что ты тут делаешь? Хочешь дверь спалить и задохнуться, идиот?

От неожиданности я вернулся к обычному зрению, и все огоньки погасли.

— Ничего я поджигать не собираюсь, я просто тренируюсь, — признался я.

Девочка зажгла огонёк, недоверчиво посмотрела на моё честное лицо. после чего захлопнула окошко, и похоже что действительно ушла, а я вернулся к тренировкам, но вскорости уснул.

Разбудил меня неясный шум. Наверху что-то явно происходило. Стуки, падающие предметы и крики. Я догадывался что это могло быть, но на всякий случай переключил зрение, и телекинезом убрал палку, которой фиксировалось окошко. Изначально я хотел сделать это щепкой, сделанной из стакана. Я ещё вчера приметил как сподручнее его ломать, но вот ведь, не пришлось. Откинув окно, я с трудом просунул туда голову, и уставился на камень, который подпирал нижнюю дверцу. Да, магическим зрением я его тоже видел, но плохо, и он не хотел двигаться никак. Он и в прямой видимости поддался телекинезу с трудом. Я чувствовал что резерв вот-вот начнёт показывать дно, но пока ещё был в порядке. Помочь себе толкнув нижнюю дверку я не мог, она открывалась вовнутрь, но вот камень упал, и я, так же телекинезом, убрал еще одну палку. Теперь нижние дверки тоже можно было открыть. Как хорошо, что я всё еще мал, подумал я, когда протиснулся сквозь нижнюю дверку, оцарапав плечи. Теперь люк. Я видел его впервые. Попробовал толкнуть, но ничего не произошло. Шум наверху затих, и я замер прислушиваясь.

— Тамар! — внезапно раздался голос Ротода сверху.

Меня чуть удар не хватил, но это было не важно.

— Ротод! — закричал я что было сил.

Послышалось шуршание, и люк открылся. Подсвеченный огнём из камина надо мной стоял северянин с топором, местами забрызганный кровью. Он молча схватил меня одной рукой за шиворот, поднял, и осмотрел покрутив во все стороны.

— Он здоров, уходим, — кинул он куда-то в сторону.

Я посмотрел туда, и увидел Огля с двумя короткими мечами.

— Ты как? — спросил он меня.

— Жив буду, — я невольно огляделся по сторонам.

Камин. большой стол, десяток стульев, некоторые перевёрнуты, другие сломаны, на одном развалился труп с аккуратной дырой в шее, еще один на полу с раскроенной головой. Меня слегка замутило, и я отвернулся. В дверном проёме, ведущем в соседнюю комнату блеснули знакомые глаза.

— Уходим, — поторопил меня горец, — скоро сбежавший сюда приведёт тех, кто пошёл на встречу с нами.

Но я застыл. Уйти и бросить девочку с теми, кто её даже по имени не называет? Кто убеждает её в том, что она уродина? С теми кто ей даже одежду найти не может? Я шагнул в соседнюю комнату и услышал шорох под кроватью. Я наклонился и выхватил взглядом тюфяк примерно такого же качества, что и в камере. Скоты!

— Привет, будущая красавица, — как можно миролюбивее сказал я, — хочешь уетаг с яблоками?

Уетагами называли тут сладкие открытые пироги. Я перед тем как меня похитили такой попробовал. А девочку нужно было шокировать чем-то положительным. Эффект был потрясающим. Вместо страха, глаза заблестели надеждой и страстным желанием попробовать что-то настолько вкусное.

— Ты чего? — спросил меня Ротод.

— Да тут одна несчастная девочка, которую не кормят, заставляют работать, и даже по имени не зовут, — честно признался я, заодно напоминая девочке как ту с ней обращаются

— И чего?

— Ей с нами будет явно лучше чем тут.

Ротод непонимающе посмотрел на меня.

— Ты серьёзно?

— Конечно, тут её ждёт только работа, отсутствие нормальной еды и одежды, а когда подрастёт — еще и постель с каждым кто этого захочет.

— Этого не будет, — из-под кровати вырвался комок гневного возмущения, и встал напротив меня.

Огль подошёл, и слегка отодвинув северянина посмотрел на девочку.

— Ну да, симпатичная, только худая. Так и будет, согласится — пусть идёт.

Девочка ойкнула, и спряталась за меня. Ротод на это раздосадованно развернулся, и ругаясь себе под нос, пошёл переворачивать комнату с трупами в поисках чего-нибудь ценного. По дороге он схватил со стола пучок зелёного лука, и смачно им захрустел. Девочка непонятно каким чутьём уловив что именно он делает, метнулась по лестнице, которую я раньше не видел, и вернулась с увесистым мешочком.