…Мы стоим на берегу теплого Персидского залива, и соленая волна ласково лижет наши ступни. Дух захватывает. Ядерная энергетика – это только начало нашего союза с Ираном. Посол в Тегеране говорил нам, что персы хотят строить русские тепловозы. Это и есть начатки русской Китеж-дипломатии, друзья.
Иранцы хотят развивать космическую связь, телефонизировать отдаленные селения и городки. Значит, им нужны русские ракеты-носители. Мы можем предложить им спутники, интегральные сети Пушкина. А если привезти сюда и показать все эти опреснительные установки Новоселова и его товарищей, их фантастические нефтеперерабатывающие заводы-малютки? Их технологии управления погодой? Микролептонные технологии для добычи нефти? Все эти закрывающие и восстановительные технологии – из досье генерала Шама?
Эх, единая воля нужна, один мозг, один кулак. Главное же сегодня – удержать Бушер.
А дальше… Дальше мы можем вытянуть себя из болота! Поток денег от восточной экспансии даст средства для создания совершенно фантастической техники – БРЕСТа, уникального реактора на быстрых нейтронах, со свинцовым теплоносителем. Эта машина, которой нет еще ни у кого в мире, после первой «заправки» плутонием способна работать на необогащенном уране, делая ненужной огромную и дорогую промышленность для добычи чистого урана. Реактор, который «ест» природный уран – это мечта человечества, потому что природного урана очень много. Его, в отличие от урана-238, хватит на сотни лет. БРЕСТ может дожигать ядерные отходы – и они будут распадаться за три века, а не за десятки тысяч лет, и потому их можно хоронить потом в старых горных выработках, соблюдая принцип: «сколько радиоактивности вынул из недр – столько в них и возвратил». При этом БРЕСТ чертовски безопасен: он не может разгоняться, как тепловые реакторы на всех АЭС мира. В отличие от них, он – не «переодетый солдат» для наработки ядерной взрывчатки, который вырабатывает электричество лишь попутно, а сугубо мирный «котёл».
Овладение такой технологией даст в русские руки дешевую и безопасную ядерную энергетику, выгодную и экологически чистую. При этом – ядерную энергетику массовую, рассредоточенную, позволяющую сохранить биосферу и отказаться от варварской огневой энергетики, которая пожирает невозобновимые ресурсы Земли, выбрасывая в воздух сотни миллионов тонн сажи, шлака и убийственного углекислого газа. БРЕСТы позволят русским завозить для переработки невыгоревшее, облученное ядерное топливо, превращая его в новое топливо. Только одно это позволит нам заработать более двадцати миллиардов долларов за десятилетия, и эти миллиарды позволят нам развернуть экологические программы огромного размаха, развить технологии нового века.
Мы сможем поставлять новые атомные станции на Восток и в Азиатско-Тихоокеанский район планеты, выдирая его из-под влияния «новых кочевников». Это даст новый приток денег. Позволит самой России удвоить мощность своей атомной энергетики и жечь намного меньше ценнейшего сырья, газа и нефти. То будет новый русский империализм: высокоэффективный, экологический и выгодный прежде всего нам самим. Он способен обогатить, а не разорить Россию. Он нанесет самый сокрушительный удар по всей системе господства новых кочевников, потому что вытеснится старая, тепловая энергетика – один из столпов власти Сообщества Тени.
А дальше – просто дух захватывает. Развиваясь и добывая деньги с мирового рынка, русские ядерщики смогут создать и вовсе уникальные высокотемпературные реакторы, которые сделают совершенно ненужной энергетику на нефти и газе. От них пролегает мост к КАРам – комбинированным реакторам, которые производят сразу и электричество, и ценнейший водород. Последний-то – сам по себе – экологически чистое топливо. Еще можно создать импульсные реакторы, в которых взрываются миниатюрные водородные бомбы. Они станут ЧАР – чистыми атомными реакторами.
И путь ко всему этому лежит сегодня через Бушер, Индию, Китай. Через русскую ядерную экспансию на внешние рынки. Потому что у тупого государства бухгалтеров и «трофейщиков» в России денег на такие программы нет.
– Знаешь, Максим, – говорил одному из нас отставной Ядерщик, – наш «Атомстройэкспорт» похож на последний танковый корпус Империи, который способен изменить весь ход глобальной схватки. Даже сейчас, без всякой поддержки государства, даже не мечтая о той помощи, которую имеют от своих стран американские, германские и французские экспортёры АЭС, «Атомстройкспорт» смог выйти на второе место в мире по объему заказов. А если мы возьмём еще и контракт на расширение станции в финской Ловизе – то и в лидеры вырвемся.
Объём только индийского рынка – это почти 50 ядерных энергоблоков, которые по самому минимуму могут принести России 50 миллиардов долларов, оживить промышленность, дать деньги нашим инженерам и рабочим, спасти высшее техническое образование. Даже сейчас, хотя у России есть только китайский, тиранский и индийский контракты на пять блоков, стали жить «Ижорские заводы». А если таких контрактов будет двадцать? Или тридцать?
Но мы не можем расширить экспансию в Индии, потому что Москва трусит и не решается пойти поперёк американского диктата. США сказали Путину: Индия не подписала договор о нераспространении ядерного оружия, и потому там нельзя строить больше двух энергоблоков. Какой бред! Они просто держат этот рынок для себя.
Да, Максим, ты прав насчёт новой дипломатии. Но для ее воплощения нужно еще многое сделать…
Да мы и сами помним, как знаменитый шеф Минатома Адамов предлагал власти создать Фонд будущих поколений, куда должны течь денежки от экспорта газа и нефти, и чтобы шли эти средства не куда-нибудь, а в развитие революционных энерготехнологий в самой России. На войну за будущее, а не на всякую чушь, вроде «независимого телевидения». Адамова убрали. И не просто так – по заказу. Он был арестован агентами ФБР США в Швейцарии.
И мы с тоской подумали: ах, если бы Братство стало явью уже сейчас! Уж оно бы смогло мобилизовать деньги и на Персидский «ядерный прорыв», и на новые программы. Наши друзья-ядерщики буквально бредят возникновением своего, атомного Ордена, объединения людей умных и преданных высокому развитию страны. Но ведь и такой Ядерный орден мог бы органично войти в сеть Братства, в сумме создав наш Китеж. Значит, надо пробовать, надо соединять силы.
Тогда, весной 2001-го, в зеленоватой дымке теплого залива, нам явилось видение златоглавого чудесного града… Русского града. Китежа…
Ядерные хроники Китежа: дело об «урановом предательстве»
Но многие справедливо укорят нас в том, что мы чересчур уж превозносим дела нынче уж бывшего Минатома и его официальные направления, забывая об уникальном уран-ториевом цикле Максимова и о той позорной сделке 1993 года, по которой ельцинский режим обязался продать в США 500 тонн оружейного урана по смехотворно низким ценам.
Действительно, есть у нас еще одна технология, способная вывести русских в энергетический прорыв. И ее создал человек судьбы действительно драматической – Лев Максимов.
Наше досье.
Урановая измена. Источник: Информационное агентство «Стрингер»
URL: www.stringer-agency.ru 2003-4-18
«Лев Максимов, новосибирский физик-ядерщик, директор закрытого Института физико-технических проблем металлургии и машиностроения Минатома, разработал проект модернизации АЭС с переводом их на использование тория вместо урана. Это снимает с повестки дня не только опасность радиоактивного загрязнения при возможных авариях реакторов, но и решает одну из самых глобальных мировых экологических проблем – утилизацию отработанного ядерного топлива.
После этого его пытались убить дважды.
Впервые покушались на территории секретного химкомбината Минатома. Обошлось. Пять лет спустя заказ был повторен. Вечером по эскалатору метро за ним спустились несколько парней. Заслонив от немногочисленных в тот поздний час пассажиров, через спецприбор ударили его током, чтобы «выключить» сердце. Осевшему без сознания на ступени человеку попытались свернуть шейные позвонки и ударили по голове кастетом. Покушение заняло не более 15 секунд… Внешне все выглядело как несчастный случай: пожилому человеку стало плохо, он упал на эскалаторе и сломал шею. Но ему чудом удалось выжить – убийцы, воткнув электроды, перепутали левую ногу с правой. Иначе от удара током сердце остановилось бы.