— Вы меня извините…

— Нет, это вы меня извините за такую прямолинейность, — я растер себе руки и чуть потеплело. — Мне стоило быть деликатнее.

— Да как не скажи, суть одна… — Давыдова печально вздохнула. — Забвение. Знаете, граф, усыпальницу очень давно перестали навещать. Но я думала, что это к лучшему — ни к чему живым о мертвых волноваться. Да и никто из потомков не мог меня увидеть, разве что почувствовать совсем чуть-чуть. А это… Не очень приятно.

— Мне жаль, — искренне посочувствовал я.

— Благодарю. Я знаю, что вас интересует, Александр Лукич. И могу вам помочь. Отец со мной всем делился. Я, возможно, не всё понимала, но зато память у меня отличная. И за прошедшие годы я вспоминала раз за разом, каждый миг той жизни. Тысячи и тысячи тысяч раз. Так что мне есть, что вам предложить, уж поверьте.

Я поверил и содрогнулся, представив как она, за неимением новых впечатлений, бесконечно прокручивала одни и те же события.

Вот только речь её явно вела к тому, что предлагает дух обмен.

— И что же вам нужно взамен, ваша светлость?

— Освободите меня! — не сдержала эмоций княжна.

— Уточните, будьте любезны, — я помрачнел.

Не уйти в эфир она желала, это точно. Не раствориться и покинуть этот мир.

— Я привязана к этой статуе, — девушка махнула рукой, указывая на ангела. — И ограничена усыпальницей. Отец не хотел, чтобы я уходила от своего… вместилища. Да, так он это называл. Пока не придумает способ воплотить меня.

Ясно, князь свихнулся на фоне потери дочери. Вернуть призрака в живое состояние было невозможно. Это противоречило всему сущему.

— Что с ним случилось?

— Я не знаю. Он просто однажды не вернулся. В последний раз, когда мы виделись, он сказал, что нашел человека. Имя не называл. Но якобы он мог знать, как это сделать.

Княжна заметалась в своих четырех стенах и я осознал, насколько же тесен её мирок. Но ведь далеко ей всё равно не уйти, а развлечений на кладбище немного. Вряд ли девушку устроят редкие похороны…

Кажется, я начал понимать.

— Заберите меня с собой, Александр Лукич! — взмолилась она. — Вы сможете разорвать удерживающий контур, вы же тоже универсал.

Я задумчиво посмотрел на мраморного ангела. Выкрасть с кладбища статую — задачка не из простых. Поймают на осквернении могил древнейшего столичного погоста, штрафом не отделаюсь.

Стоит ли того риск?

Княжна продолжала умоляюще на меня смотреть, ожидая ответа.

Мне было её по-человечески жаль, но бросаться спасать всех без разбору, не подумав, никогда не было моей слабостью.

С одной стороны, если она поделится способом привязки духа к предмету, то это сильно упростит мою задумку по артефакту. Не уверен, что смогу быстро найти решение. Найду, безусловно. Но сколько времени и средств это займет?

С другой… Всего лишь одно небольшое хулиганство. И один довольный дух.

Вот только что скажет предок такому на такое соседство? Пусть он меня избегает и обитает только в библиотеке, но кто знает, как духи относятся друг к другу? Если у них будут вечные ссоры, спать спокойно мне не дадут.

— Мне нужно подумать, — честно ответил я.

— Подумайте, — кивнула Давыдова, в голосе её было одновременно разочарование, страх и надежда.

Девушка отвернулась к провалу окна и устремила взор туда, хотя кроме густых зарослей вокруг, видно ничего не было. Я машинально потянул к ней руку и одернул себя.

— Я вернусь в самом скором времени и разорву контур, — пообещал я. — Чтобы вы могли…

Я замолчал, слово «погулять» было неуместно.

— Благодарю, — на её лице появилась слабая улыбка. — Но я не могу тут больше оставаться. Поймите меня, прошу. И не злитесь на то, что я выторговываю эту возможность. Это для меня единственный шанс.

— Не злюсь, — вздохнул я.

Княжна мне ничем не обязана, в конце концов. Я бы тоже уцепился за такую возможность. Тем более я её хорошо понимал, что такое заточение я знал. И эта наша общность ощутимо давила на меня.

Я понимал, что сделаю всё возможное, чтобы освободить девушку.

Вот только отдохну после погружения в мир духов и наберусь сил. Сейчас я контур разрушить не мог, была большая вероятность составить Давыдовой компанию. А мне в мире живых уж слишком нравилось.

Прощание наше вышло неловким. Княжну явно расстраивало собственное корыстолюбие, я же просто вымотался.

Так что в ограбленную лавку я не поехал. Пришлось зайти в кафе у кладбища и попросить воспользоваться телефоном, чтобы вызвать такси. Свой я разрядил полностью. И надеялся только, что не угробил окончательно.

За ужином я устало молчал. Патриарх меня вопросами не изводил, за что я был ему благодарен. На его обеспокоенный взгляд я слабо улыбнулся, давая понять что всё в порядке.

Спать я отправился почти сразу же после еды. Час отогревался в душе, собрал все запасные одеяла и укутался в них, как орел в гнезде. Провалился в глубокий сон, в котором мчался по снежной пустыне на санях с упряжкой мохнатых собак, больше похожих на волков.

Холодно мне было и утром, поэтому я достал из гардероба теплый зимний свитер и надел его, наплевав на то, что подумают домашние. Хотя бы дома похожу так, как мне хочется.

На мой вид Прохор заквохтал, как наседка, и прикоснувшись ко лбу, покачал головой:

— Вы студеный, молодой господин! Чойто творится? Перемагичили?

— Перемагичил, — сознался я. — Скоро пройдет, не переживай.

— Не бережете вы себя, ваш сиятельство. Прямо как дед ваш, вот такой же упрямый. Отдыхать надобно, вот что я вам скажу. Позвали б друга, да устроили попойку!

Я удивленно поднял брови. Как же быстро меня начали уговаривать вернуться к разгульному образу жизни. Всего-то и надо было, что взяться за ум и вот, сами предлагают.

— Пожалуй, я просто отдохну, — я помотал головой. — Возьму и устрою себе выходной.

— Правильно! — обрадовался слуга. — Вот и славно. А я вам, молодой господин, что-нить вкусненькое приготовлю. А хотите, блинов напеку? С разными начинками, как вы в детстве любили.

Не дожидаясь моего ответа, Прохор отправился в кладовую за необходимыми продуктами. А я улыбнулся — блины это хорошо. Особенно с мясом.

С твердым желанием отдохнуть, я после завтрака отправился в спальню. Улегся на кровать и пролежал минут пять, ничего не делая. Стало скучно.

Решив что-нибудь почитать, я пошел в библиотеку. Заодно и дух предка проведаю, вдруг решил всё таки пообщаться.

Но едва я спустился, в ворота позвонили. Я выглянул за дверь — у ограды маячила знакомая фигура с тростью и перевязанной рукой. Потап Новгородский всё таки сдержал слово и пришел.

От вежливого приглашения на чай мастер воров отказался, так что мы так и остались у ворот. Мужчина с опаской поглядывал то на львов, то на сад. На его щеке пролегала внушительная царапина — ветка глубоко рассекла кожу.

— Всё принес, как и договаривались, — Потап сунул мне в руки небольшой сверток. — Денег не надо, откупными считайте, ваше сиятельство.

Он достал из кармана обрывок бумажки и тоже отдал мне:

— Вот тут мой номерочек, если я вам понадоблюсь…

— Кстати, — обрадовался я и Новгородский от этого вздрогнул. — Понадобитесь, мастер. Как раз по вашей специализации.

— Что за дело? — сразу же оживился он. — Но сразу говорю, на гильдейскую лавку с вами не пойду.

— А с чего вы такое взяли? — я удивился, как предположению, так и отказу.

— А зачем вам тогда всё это? — он кивнул на сверток. — Вы разве не решили проверить, сработает ли, прежде чем артефакт-то делать?

Хм, а ведь это идея… Исследования это, конечно, хорошо. Но ничего лучше практики быть не может. Но подельник в хранилище мне не нужен.

— Нет, с этим я сам справлюсь, — отмахнулся я. — Есть задача посложнее. Нужно из одного охраняемого места вынести один тяжелый предмет.

— Ваше сиятельство, — Потап усмехнулся. — Ну мне уж прямо говорите, к чему эти намеки.