Его мой прямой и спокойный взгляд немного смутил, но глазеть он не перестал. Подобрался и потянулся рукой к карману.

— Расслабьтесь, сударь, сопротивления я не оказываю, — нахмурился я.

— Майор, — строго окликнул мага Заужский. — Это граф Вознесенский и никакой опасности он не представляет, — пристав подумал немного и добавил: — Магической.

Я бы поспорил, но это явно было неуместно. Так что молча сел на заднее сиденье, воспользовавшись любезным приглашением Заужского, открывшего мне дверь.

Центральный участок Васильевского острова оказался куда более комфортабельным, чем прежнее место работы пристава. Да и сам мужчина выглядел внушительнее и бодрее. Следов возлияний на его лице не было, а щеки чуть похудели. Взялся за себя, молодец.

Вообще было заметно — тут чаще принимают аристократов, чем прочие сословия. Наверняка и камеры у них с удобными ортопедическими подушками.

Допросная комната была просторной, светлой и приятно пахнущей. Здесь даже большое окно было, с видом на зеленый сквер.

На кофе я согласился, а вот от доставки еды из ближайшего ресторана отказался. Я же пошутил, полицейский участок не самое лучшее место для ужина.

— Итак, граф Александр Лукич Вознесенский, — медленно сказал пристав, тщательно записывая на бумагу. — Находился на месте происшествия, на территории Смоленского кладбища…

— Вы мне что вменяете, собственно говоря? — перебил я Заужского и усмехнулся: — Или соскучились по моему обществу?

— Ни в коем случае! В смысле ничего не вменяем, — сбился он. — Свидетелем будете проходить. В смысле выступать, выше сиятельство.

— Свидетелем чего? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Происшествия, — поник жандарм. — Ваше сиятельство, мы обязаны были отреагировать. Этот, как его… — он достал из кармана небольшой блокнот и полистал его: — сторож, Ефрем такого наплел, что вон из главного корпуса силовика вызвали.

— Ну хорошо, а от меня что требуется?

— Что вы делали ночью на кладбище? — выпалил пристав.

Я неторопливо отпил кофе и многозначительно взглянул на мужчину.

— Вы что-нибудь заметили, ваше сиятельство? — тут же исправился он.

— Призраки там весьма беспокойные, — пожал плечами я, уж что, а такой вой не заметить было сложно.

— А вы… никого больше не видели?

— Не обратил внимания, честно говоря. Знаете, Лаврентий Павлович, место там чудесное — спокойное и тихое. Для размышлений и отдыха от суеты очень подходит.

— Вы пришли ночью на кладбище, чтобы отдохнуть? — изумился Заужский до глубины души.

Я не обратил внимания на то, что он снова спрашивает о причине моего визита. На это я был не обязан отвечать, а врать не хотелось.

Дверь в допросную распахнулась и на пороге появился офицер, судя по форме и погонам. В них я по-прежнему не разбирался, но вид у мужчины был представительный. В его руке был мобильный.

— Начальник центрального участка Васильевского острова, подполковник Сергей Иванович Пуляев, — очень быстро представился он и протянул мне устройство. — С вами хотят поговорить.

— Ты в порядке? — услышал я голос Головина. — Вытаскивать нужно?

— Благодарю, все в порядке, простое недоразумение, не стоит беспокойства, — ровно произнес я.

— А, ну хорошо, — сразу успокоился друг и, не удержавшись, громко зевнул. — А это правда, что тебя на кладбище взяли?

— Правда, — я еле сдерживал улыбку.

— А, ну хорошо, — повторил Николай. — Тогда отбой.

Ну вот, капитан уже привык и смирился, отличный прогресс. Убрать бы еще сигнальные артефакты на мою персону. Но это все участки объезжать нужно, сколько же времени займет…

Я отдал мобильник подполковнику, тот гневно зыркнул на замершего пристава, и ушел. Заужский вздохнул:

— Ну тогда я вас отпускаю?

— Давайте я хотя бы показания подпишу, — подсказал ему я. — Напрасно приехал, что ли.

Я бегло просмотрел совершенно бесполезную докладную — прибыли, обнаружили, ничего не произошло. Подписал и устало размял шею.

— Я сейчас вам сопровождение до дома организую, ваше сиятельство, — счастливый пристав прижал бумагу к груди. — Мигом домчат.

— Благодарю, я вызову такси.

Если Батист передал мою просьбу преступному главарю, а он наверняка уже передал, то я бы на его месте последил за домом какое-то время. Кто приходит, кто уходит. Значит приезжать на машине жандармерии плохая идея.

Заужский распрощался со мной так душевно, будто я на светском приеме присутствовал. Хорошо хоть не сказал, что ждет меня снова.

Я вышел на улицу и в ожидании такси, присел на лавочку возле площадки с фонтаном. Тот журчал, ночь выдалась теплой и я ею наслаждался после холода потустороннего мира.

Наблюдал, как возле лампы уличного фонаря вьются мотыльки, и прислушивался к себе.

Несмотря на то, что меня прервали, главное я сделал — процесс пошел. Теперь закрепить и там гляди, после парочки призраков, возьму ранг. Особенно если это будут такие же сильные духи, как милая Ангелина. А у меня такие на примете как раз были.

Я поднял глаза к ночному небу — облака разогнал ветер и можно было разглядеть несколько ярких звезд.

Вот если бы устроить громадный фейерверк при помощи эфира… Это бы сильно продвинуло меня. Но слишком приметно. Нужно найти подходящую задачу, и желательно такую, которая не приведет к вызову жандармов.

Послышался мягкий звук мотора и шуршание шин. Машина прибыла.

У ворот особняка я остановился и положил руку на голову одного из львов. Тут же получил отклик — котики мне радовались и хотели гулять. Никакой опасности они не чувствовали.

Зато я ощущал чужой взгляд. Усмехнулся, не оборачиваясь. Всё таки был прав — следят.

Что же, значит прогулка с питомцами пока откладывается. Иначе весь сюрприз испорчу. Я не думал, что шпион осмелится проникнуть на территорию, но и выдавать свои козыри тоже не хотел.

— Скоро у вас будет новая подружка, — пообещал я стражам и отправился в дом.

Игнат не подвел — целый казан с мясом, еще горячим, стоял на плите и манил чудесным ароматом. Рядом лежал хлеб, завернутый в тряпичное полотенце — явно позаботился Прохор.

И, пока никто не видел, я взял вилку, снял крышку и начал есть прямо из казана. Другой рукой зачерпывал куском хлеба густой соус и уплетал так, что трещало от удовольствия.

Вот она, желанная награда за эту ночь!

Съел я почти половину, энергии призрачная сила отобрала немало. От хлеба остались лишь крошки. Я встряхнул полотенце и аккуратно повесил его на крючок. Неуверенно взглянул на плиту. Нет, всё же достаточно.

От душа до кровати я дошел почти во сне.

Вода — отличная стихия, когда нужно успокаивает и смывает все тревоги. И пусть я не тревожился, меня стихия тоже убаюкала.

— Да штож вы, изверги! — возмутился Прохор, едва я утром зашел на кухню.

Но, к счастью, обращался слуга не ко мне. На огромной разделочной доске лежали большие крабы. Аккуратным рядком.

— Доброго утра, — поздоровался я и занялся кофе, пока слуга рассматривал морепродукты.

— И вам добрейшего утра, молодой господин. Чойта я не пойму, как с этими тварюгами быть-то? Во намудрил Игнат.

— Так его подожди, — я сделал первый глоток и счастливо зажмурился.

— Чойта? Я и сам могу, — с вызовом ответил Прохор и чуть тише добавил: — Только не знаю как.

— Прохор! А давай я тебе мобильный подарю, — осенило меня как уговорить слугу пользоваться техникой, а заодно быть на связи. — Ты сможешь найти в Эфире все, что интересно.

— Вот ещё, баловство это, — тут же насупился он. — Не надо мне вашего эфира, барин. Мне и своей башки достаточно.

— Да как пожелаешь, — деланно равнодушно ответил я. — Так бы смог показать Игнату, что ты и без него справишься. А то и научить чему.

Слуга призадумался всерьез. На морщинистом лице отобразилась тяжелая борьба. Слишком уж заманчиво было то, что я сказал. Настолько, что страх перед техникой медленно, но верно отступал.