Он еще раз внимательно проверил все охранные заклятья и следящую сеть – ничего. Оставался один вариант: кто-то напутал с порталом, а, увидев, куда попал, тут же исчез. Если человек не покидал перехода, то и всплеска силы, по которому его можно опознать не останется. Удивляло только то, что следящая паутина не сработала. Правда, амулет смог засечь изменения в поле. Наг, пожал плечами. Возможно, что и проникновения небыло, а просто портал был очень близок к рисунку его пентакля, тогда все объясняется еще более просто, чем ошибка в перемещении. И вообще, вряд ли на всем Своделанде нашелся бы хоть один человек, который по собственной воле, сунул бы голову в петлю, появившись в Патале. Успокоившись, таким образом, Наг, вернулся к войскам. Хотя временами у него появлялось мимолетное ощущение, что он что-то упустил.

***

Почти в ту минуту, когда Наг, покинул ставку, во дворце короля начался радостный переполох. Засуетились слуги. По коридорам торопливо засновали люди, вспыхнули дополнительные светящиеся шары. А на лицах короля и королевы расцвели неуверенные, но счастливые улыбки. А все потому, что в столовую, где в напряженном молчании ужинала семья, уверенно вошли две молодые женщины.

Первым понял кто перед ним Эохайд. С удивленным возгласом он вскочил, уронив стул, кинулся к новоприбывшим. Почти сразу прозвучал голос отца:

– Этайн?!

– Герта?!

Оба возгласа одновременно прозвучали в тишине вечера, заставив всех изумленно вздрогнуть.

– Мама! Отец! – Этайн кинулась к родителям, затем схватила в охапку сестру и радостно обняла ее. Малышка весело болтала ножками и цеплялась маленькими пальчиками за ее шею.

Когда радостное возбуждение слегка улеглось, и волшебницы присоединились к ужину, король негромко сказал:

– Этайн, перед сном, зайди ко мне в кабинет.

Девушка кивнула и занялась запеченной птицей. Минут через десять кормилица увела Эрин спать. Чтобы сестра не возмущалась, Этайн торжественно пообещала ей зайти к ней в спальню и рассказать сказку.

В это время Эохайд, пытался спрятать счастливый блеск в глазах и одномоментно выяснить у жены: кто у него родился, зачем она сюда явилась и, когда собирается покинуть замок.

Герта весьма обстоятельно и громко объявила, что принц-консорт Каршиптара стал отцом двух сыновей, а король Мидер с супругой, соответственно, бабушкой и дедушкой. Эта новость вызвала новую волну радостных голосов. Правда отдуваться после этого Герта предоставила Этайн. Принцесса до конца трапезы подробно рассказывала о прошедших родах обеих невесток, и, о том, какие у нее замечательные племянники, временами кидая на свою спутницу грозные взгляды, которые та спокойно не замечала.

Убедившись в том, что все заняты рассказом принцессы, Герта, не менее обстоятельно, правда, на этот раз шепотом, подробно пояснила супругу все, что она думает по поводу ее возвращения на Эмайн-Махи, а завершила свою тираду тем, что торжественно объявила ему, о том, что прибыла сюда как уполномоченный Магистратом Наблюдатель, а не как вторая жена, и, соответственно, он не может ей ничего приказывать. Принц на пару минут умолк, но кинул на нее такой жалобный взгляд, что супруга немедленно смягчилась, и они незаметно покинули зал.

Мидер грустным взглядом проводил молодых людей. Конец был близок, но жизнь никогда не признает смерти… Он сдержал вздох. Магистрат не вмешается до конца, как и было условленно, от него и Аванка теперь зависело насколько они измотают своего врага. Чем больше сил перемелется в бойне, которую затеял Наг, тем легче будет, потом сохранить равновесие и уничтожить мага отступника.

Король сидел у камина и молча смотрел в огонь. Но сегодня языки пламени не приносили ни спокойствия, ни ясности мыслей. Наконец он встал, и, выглянув в окно, поморщился. Он никак не мог привыкнуть, что вот уже несколько месяцев над Иранией небыло неба. Вместо этого, над городом угрюмо выгибался Купол Отчуждения, мерцая мрачными ржаво-красными сполохами. Ни солнце, ни тем более звезды, не в силах были пробиться сквозь него. Замок и его окрестности теперь все время окутывали сумерки, а ночь приносила беспросветный мрак, который отблески на куполе не разгоняли, а наоборот – сгущали. Границы Купола приходилось охранять постоянно, чтобы штурм не застал защитников врасплох. И, хотя, это держало всех в напряжении, а часть сил постоянно находились вне городских стен, другого выхода небыло. Но, похоже, с появлением Этайн и Герты, расстановка сил менялась. Все могло закончиться в любую секунду.

В дверь тихо постучали.

– Входи, Этайн, – негромко откликнулся отец.

Девушка скользнула в кабинет, и, на секунду замерла, глядя на него. Он, не оборачиваясь, поманил ее к себе. Подойдя, она облокотилась на стену, и, глянув на небо, брезгливо поморщилась.

– Вот ведь скотина! Теперь и звезд не увидишь!

– Ты где такого набралась? – нахмурился король, – Ты ведь жила в приличном обществе, а не среди грузчиков.

– А то для тебя эти слова новость? – хмыкнула дочь, – Спорим, что у тебя в запасе есть и более выразительные фразы!

Мидер не удержался и фыркнул, с любовью вглядываясь в лицо дочери. Вот и выросла его девочка. В недобрый час происходит это, но она уже сейчас может выдержать все, что пошлет ей судьба, или, почти все… Во всяком случае она уже поняла, что от Избрания нельзя отказаться! Она узнала Зов и откликнулась на него! Ну что ж! Еще ничего не потеряно.

– Сядем.

Девушка осталась на месте, присев на подоконник. Отец только приподнял брови, но не сказал ни слова, опускаясь в кресло.

– Итак! Теперь ты Призванная Избранница, думаю, что ты пришла на Зов?

– Да! – она внимательно смотрела на короля, - Этому невозможно сопротивляться! Теперь я понимаю! Как мне жаль тебя, отец!

– Не жалей! – король с силой сомкнул руки на колене, – Я прожил хорошую жизнь! У меня прекрасные дети! Я передам Меч в достойные руки! Чего мне еще желать? Нет, девочка моя, жалости достоин тот, кто потратил самые прекрасные годы жизни на злобу и ненависть! Сама подумай, как тяжело жить такому человеку!

– Ты жалеешь Нага? – глаза принцессы широко раскрылись.

– Конечно! – легко отозвался король. – Но это не помешает мне, если получится, уничтожить его!

– Иными словами, жалость не должна отражаться на интересах государства?

– Да! Человек без чувств страшен уже тем, что это не человек! Но жалость не должна быть слюнявой старухой, которая мешает защищаться! Это приведет к гибели того, кто пойдет на ее поводу! А я жалею еще и о том, что не смогу лично встретиться с ним в бою…

– Он не выстоял бы против тебя, папа! – с нежной гордостью сказала Этайн.

– Я в этом не уверен.

– Если бы он знал, что сможет достать тебя сам, то выбрал бы другую тактику. Он не отказал бы себе в удовольствии. Но Наг, не склонен к излишнему риску, все, что хоть чуть-чуть опасно, он делает чужими руками.

– Хорошо! Раз ты смогла понять это, то поговорим о главном. В день, когда начнется штурм, ты примешь Меч!

– Ты сошел с ума! – севшим голосом прошептала принцесса, – Это верная смерть!

– А ты предпочтешь, чтобы я вместе с Хранителем Рода попал к нему в лапы?

Этайн отрицательно покачала головой.

– Значит, и говорить больше не о чем! Будь готова в любую минуту! А теперь иди, доченька, тебе надо отдохнуть!

Девушка быстро подошла к отцу, и, на мгновение крепко прижалась к нему. Он ласково гладил густые волосы, щекотавшие ему лицо и, с отстраненной улыбкой смотрел поверх ее плеча в окно.

Когда за принцессой закрылась дверь, король, с тяжелым вздохом, опустил лицо в ладони. Тихо приоткрылась дверь.

– Можно?

– Да! – не поднимая головы отозвался он, – Я ждал тебя, Герта! Садись.

Раздались легкие шаги, затем, чуть скрипнуло соседнее кресло. Наконец король посмотрел на молодую волшебницу. Она сидела, небрежно закинув ногу на ногу и, отрешенно смотрела в камин.