К концу ужина напряжение разрядилось. Мирная обстановка, вкусный ужин, хорошее вино успокоили молодежь, которая пришла в себя и жаждала, если не приключений, то уж развлечений точно.

– А интересно, – небрежно осведомился Эохайд, глядя на молодую полненькую женщину, которая ловко обслуживала гостей, – в этой дыре можно хорошо отдохнуть или нет?

– Смотря, что вас интересует? Мой господин, – она нежно улыбнулась юноше и предложила ему ещё кусок пирога, наклонясь при этом так, что её пышная грудь предстала перед его глазами во всей красе, – Завтра, например, у нас ярмарка. А вы, я уверена, ни разу не видели сельской ярмарки.

– А что, – принц легко рассмеялся, не отводя взгляд от соблазнительного зрелища, которое не спешило спрятаться, – на это стоит посмотреть?

– О! – только и смогла выдохнуть та, – Вы не пожалеете!…

Правда, никто, не предполагал, что столь восторженный возглас вырвался у неё не от предвкушения завтрашнего праздника, а от незаметного прикосновения крепкой молодой руки, к её бедру.

– Действительно? – Эохайд вопросительно взглянул на начальника охраны и посла, – Как вы считаете, господа, мы можем здесь отдохнуть пару дней?

– Конечно, – кивнул головой посол, – тем более, что у нас есть небольшие проблемы с двумя лошадьми. И я собирался перед сном поговорить с вами именно об отдыхе, ваше высочество.

– А ты что скажешь? – обратился принц к Гориасу.

– А куда нам спешить? – пожал тот плечами, – Магистр Нуаду ждёт нас не раньше середины осени. Мы здесь можем хоть всё лето прожить…

– Всё не надо, – решил Эохайд, – а вот на пару дней задержаться можно. Заодно и поохотимся! А?

Предложение было принято с весёлым одобрением. Когда ужин закончился, Гориас предложил Этайн прогуляться, и, в сопровождении слуги молодые люди удалились из зала. Посол, убеленный сединами, придворный, который с блеском провел не одно посольство, испросив разрешения, удалился в отведенную ему комнату, а Фата, рука об руку с начальником охраны выскользнула в другую дверь. Эохайд весело улыбнувшись, отошел к окну, и внимательно глядя во двор, который уже скрадывали сумерки прислушивался к возне служанок, которые торопливо убирали со стола и ставили возле камина маленькие столики с фруктами и вином. В стекле он наблюдал за тем, как они под бдительным наблюдением обслуживавшей его женщины, наводили идеальный порядок. Наконец, убедившись в том, что всё сделано как надо они выскользнули за дверь, а их начальница задержалась на минуту, чтобы подкинуть дров в камин. При этом она не удержалась и исподтишка глянула на принца. Он медленно обернулся, и, подошёл к ней.

– Скажи, красавица, – поинтересовался он, садясь в кресло и протягивая руку к бокалу, который она не замедлила наполнить, – а где же хозяин этого славного заведения?

– Он умер, мой господин, – без тени печали сообщила женщина, – уже с год как это произошло…

– А кто же ты?

– Я его жена, – с гордостью отозвалась та, – и, смею надеяться, что дело смогла поставить лучше, чем мой благоверный. Ну разве вы бы согласились ночевать в этой гостинице, если бы увидели её год назад? Нет! Вы бы проехали ещё два-три часа, чтобы остановиться в дорожной харчевне. Она, конечно, не большая, но очень чистая и приятная. Но теперь всё изменилось. У меня лучшая клиентура, хвала Пробуждающему…

– Тише, тише! – рассмеялся Эохайд, привлекая её к себе, – Я уже всё понял, а как же тебя, такую умницу зовут?

– Лиа, – скромно потупясь, но с лукавой улыбкой, отозвалась хозяйка.

– Ладно, – юноша встал, – проводи-ка меня в мою комнату, да проверь, как мне постелили, я не люблю, если кровать не в порядке…

– Конечно, конечно! – уже откровенно кокетничая, Лиа подхватила небольшой светящийся шар и повела гостя за собой. Словно нечаянно белоснежная сорочка сползла с округлого плеча и нежная молочно-розовая кожа вызывающе выступила на обозрение. Не торопясь привести одежду в порядок, она перед выходом присела в низком реверансе, словно пропуская молодого человека вперед, и была немедленно вознаграждена за эту уловку. Крепкие руки обвились вокруг её талии, а шею обожгло горячее дыхание, но она ловко выскользнула из его объятий и дверь за ними закрылась.

Гориас возвращаясь с прогулки, столкнулся в коридоре с хозяйкой, которая словно от смущения потупила глаза, и бесшумно проскользнув мимо него, исчезла за поворотом. Негромко стукнувшая дверь в комнате принца досказали ему всё. Он с удивлением качнул головой. Его друг проявлял большую резвость и явно не терял ни минуты свободы, которую ощутил впервые в жизни.

Хотя, княжич усмехнулся, открывая дверь в свою спальню, принц уже с шестнадцати лет был первым сердцеедом в замке отца. Просто сейчас, за неимением лучшего, он сменил знатных дам на кухарку…

Расстегивая пояс Гориас задумался. Он знал, что Эохайд влюблен в дочь графа Никса Ово, понимал он так же, что король, действительно, вряд ли согласится на этот брак. Значит данное посольство ничто иное, как замаскированное сватовство. Возможно, это действительно лучший выход для всех. Эохайд станет хорошим мужем, который не будет сильно стеснять жену и заботиться о сохранении верности, при условии, что внешняя сторона брака будет выглядеть безупречно. А если ему повезет и склонность к принцессе Нее перерастет если не в любовь, то хотя бы в привычку, то нежность и обаяние жены сделают своё дело и привяжут к ней супруга сильнее всяких приворотных средств.

Уже улегшись в постель, княжич с легкой нежностью, и, столь же легким чувством вины, перед Этайн, вспомнил свою любовницу, которая осталась дома. Кроме того, что положение его обязывало иметь достойную возлюбленную, а также доказательство своей мужественности, он не мог просто так забыть и откинуть их более чем двух годовую связь. Эта малышка, напоминала ему чем-то принцессу, вероятно, именно это, послужило той причиной, по которой, он остановил свой выбор именно на ней. Подстегнуло его ещё и то, что отец уже собирался сам привести ему наложницу, а этого допускать Гориас не собирался. С некоторой неловкостью он вспомнил, как смущался и позорно медлил в их первую ночь…

В какой-то миг он вдруг понял, почему вспомнил её. Эти мимолетные воспоминания, навеянные сельской красоткой, обозначали одно, он прощался с прошлым, отрезая его от себя и собирая, самые дорогие и приятные воспоминания, чтобы идти, по дороге жизни не оборачиваясь, твердо глядя вперёд. От неожиданности он сел в кровати и крепко сжал голову руками. Только сейчас он понял, что уже твердо решил не возвращаться домой. Не смотря на решение принцессы, каким бы оно не было, он останется в школе магии. Когда истекут два года учебы у магистра Нуаду, он подаст прошение на Эмайн-Махи. Он станет магом и этим навсегда отстранит себя от интриг двора, освободит отца от ответственности за его будущее, а для него это будет означать только одно – свободу. Полную свободу, получить которую иным путём ему вряд ли удастся. Счастливо улыбаясь Гориас, откинулся на подушки и с наслаждением потянувшись, закинул руки за голову. Принятое решение принесло успокоение и умиротворение, через несколько минут княжич уже крепко спал и счастливо улыбался во сне.

ГЛАВА 5

Наг, стоял на берегу и с задумчивой улыбкой наблюдал, как волны одна за одной накатываются на скалы и с бессильным шумом отступают. Брызги взлетающие ввысь, переливались на солнце, словно драгоценные камни. Он любил эти редкие минуты полного покоя и уединения, когда спокойствие и удовлетворение наполняли его и примиряли с окружающим миром. Борьба, которую он вёл с самыми сильными и влиятельными людьми, утомляла его, и, временами, ему как воздух были необходимы минуты полного расслабления и покоя. Он рвался к вершинам власти с того самого момента, когда, попав на Эмайн-Махи прочёл первое заклинание и понял, что способен на большее. Но слишком много препятствий стояло на его пути. Сперва, когда он был молод и глуп, он пытался взять эти преграды с наскока, но пару раз разбив лоб, Наг осознал всю тщетность этих попыток. Неудачи не охладили его пыл. Нет! Наоборот! Он научился выжидать и копить силы, он стал изворотлив и хитёр, научился искать союзников и устранять врагов. Как он иногда жалел, что не сумел подчинить себе Мидера. Когда они встретились с будущим владельцем меча, никто не мог предсказать его блистательную судьбу. Тот был сыном двоюродного брата Хранителя, и, к тому же не представленным Мечу. Да и кто бы стал это делать, раз у короля был наследник, которого Меч признал. Они с первых минут знакомства понравились друг другу, хотя Наг и был старше Мидера. Юный принц с замиранием сердца наблюдал за его совершенствованием в магическом искусстве, и сам мечтал о карьере мага. Вот тут-то всё и началось. Через пару лет обучения, Наг осознал, что этот мальчишка слишком быстро набирает силу и мощь. До этого все учителя хором хвалили только его. Несколько раз он слышал, как верховные маги обсуждая его, Нага, способности и сходились в едином мнении – такого не было ни у кого уже несколько столетий! Это наполняло его естественной гордостью, внушало веру в избранность и уникальность, но с появлением Мидера всё изменилось. Способности новичка поражали всех, если он и был слабее Нага, то не во многом. С той минуты, когда Наг осознал это, в их отношениях произошла разительная перемена. Они стали врагами. Надо отдать должное, Наг приложил к этому максимум усилий. Он ненавидел Мидера всей душой, и, когда неожиданно погиб наследник Вирхена, и всех кровных родственников призвали в Иранию, и его соперника признали королем, это только подлило масла в огонь. Пусть у принца пропала возможность продолжать обучение и сравняться с Нагом, но он приобрел нечто более существенное – Власть! То к чему Наг стремился больше всего на свете. Только тогда он осознал до конца, что даже став Великим магистром он не получит окончательного удовлетворения. Для этого ему необходимо было править умами и телами всех, кто жил в мире. И для достижения этой цели ему не жаль было отдать всё, даже жизнь. Наг постоял ещё пару минут подставляя лицо брызгам и очищая свой мозг от всего, что волновало его последнее время больше всего на свете. Затем он открыл глаза и глубоко вздохнув пробормотал: