— Шпрош-ш-шу, но не сейчас-с-с и не шдесь. Ш-ш-шди своей очереди, трупоед.

Женщина в белом вцепилась в руку Сони, острыми ногтями. Боль, словно током, прошла по руке и ударила в сердце. Соня подскочила и села в кровати, вся простыня и подушка оказались мокрые. На руке следов не осталось, но она неделю болела, напоминая о слишком реалистичном кошмаре. Тёмная фигура во снах не приходила, Соня боялась, что теперь её будет преследовать женщина в белом, но она тоже не появлялась. Кошмары прекратились.

В школе становилось всё хуже, дома появилась бабушка, мама вызвала её для усиления своих нотаций на дочь. Соня жила надеждой, что совсем скоро она сбежит из этого дурдома. Через месяц эта надежда умерла.

Соня не показывала маме татуировку, заранее догадываясь, что такое ей точно не понравится. Но за полгода страх поутих, и Соня потеряла бдительность. Она вышла из ванны, закутавшись в банное полотенце, и тут же раздался истошный материнский вопль.

— Что у тебя там?! — сказала побледневшая мать, тыча пальцем в татуировку.

— Это просто маленькое тату. Его даже не видно под одеждой.

Аура матери полыхнула красным. Соне показалось, что отсвет гнева окрасил стены коридора.

— Да ты с ума сошла? Ты что зечка с таким. О господи, как ты жить-то с такой будешь.

— Да ничего нет в этом страшного, в Питере полно молодёжи с тату, — вспыхнула Сонька. Сил контролировать свои эмоции у неё не осталось.

— При чём тут Питер?

— Ну, я же в Питер буду доки подавать. Ты же обещала? Кира туда едет поступать, и я с ней.

— Я обещала? Что за чушь! Какая ещё Кира? — перешёл ультразвук матери в шипение, аура налилась багровым, и появились щупальца, раскачиваясь над её головой.

— Девушка знакомая, мы уже решили квартиру вместе снимать. Ты сказала, когда я хотела уйти после девятого, что если доучусь с хорошими оценками, то в Питер могу поступать. Я доучилась и оценки исправила.

— Не помню такого, может, и сказала, но так, для примера. Дома, конечно, останешься, после таких выходок тем более. Ты показала, что не можешь себя вести: сначала драка в школе, теперь татуировка, да такую безголовую из дома опасно выпускать. Снимать они вместе будут, а платить за тебя я буду? Где я тебе денег возьму, или ты думаешь, в бухгалтерии мне миллионы платят?

— Ты обещала, — прошептала Соня, осознавая, что все планы пошли прахом. — Я могла уйти в колледж, зачем тогда всё это было?

— Чтобы, как нормальная, поступила в институт. У нас отличный педагогический.

Соня прикусила губу и взвыла. Она с трудом сдерживалась, чтобы самой не перейти на крик. Стоило расслабиться, и фиолетовые жгуты матери вопьются в её ауру, лишая сил, заставляя сдаться. Да и не даст ничего спор, передумать маму не заставишь.

— Да как тебе не стыдно так на мать смотреть. Неблагодарная дрянь. В Питер она уедет. Бросишь меня, как твой отец. Эгоисты! — мама разрыдалась и убежала в ванную, ставя точку в вопросе про учёбу. Поднимать эту тему снова было бессмысленно.

Спрятаться в квартире от матери негде. У Сони был только свой уголок в зале, но находиться рядом с предавшим её человеком оказалось невыносимо. К друзьям и дяде бежать было бессмысленно, там мать её быстро найдёт. Соня листала список контактов в телефоне, по щекам текли слёзы, буквы на экране расплывались. Она сбежит, но что делать дальше? Смириться и под насмешки бывших одноклассников пойти поступать в пед. Последние полгода лишь мысль об отъезде давала Соне сил. Она непременно уедет, станет работать официанткой или курьером, чтоб оплачивать жильё. На билет до Питера у неё деньги есть, скопила с тех, что дарил дядя Варя на праздники. Он смущённо совал ей пятитысячную, пока не видит мама, а потом официально вручал какого-нибудь плюшевого зайца и конфеты, под мамино раздражённое бурчание. Вот только что делать со школой, стоит там появиться, и мама тут же её найдёт. Значит, надо просто где-то отсидеться пару дней и прийти в себя, а потом она вернётся домой. Сделает вид, что всё нормально, что сдалась. Слёзы высохли, и Соня наконец смогла прочитать имя на экране. Что ж, он должен её понять и помочь.

Когда мама ушла спать, закрыв дверь в свою комнату, Соня осторожно выбралась из квартиры и выбежала на улицу, вдохнув влажный холодный воздух, чтобы успокоить бушевавший внутри пожар ненависти. Повертела головой и увидела, как мигнули фары стоявшей у дороги машины. Со стороны водителя вышел Леонид и махнул ей рукой.

Тату-салон работал, играла чуть слышная музыка, и Дэн переводил эскиз между лопаток клиентке — симпатичной девушке. Кира сидела рядом с кушеткой и рисовала что-то в блокноте. Варя, накрутивший себя по дороге, представлял, как сразу возьмёт этого хлыща за грудки и как следует встряхнёт, чтоб узнать всю правду. Но, увидев постороннего человека, выдохнул и постарался успокоиться. Он ещё не доказал, что Дэн убийца.

— Здравствуйте. Хочу с вами поговорить, возникло несколько вопросов, — сказал Варя.

— Всё, что знал, я сказал, — отмахнулся Дэн.

— Хорошо, тогда мы вызовем вас в участок, тем более вы последний, кто говорил с тарологом перед её смертью, — заявил протокольным тоном Варя, намеренно недоговорив, что разговор был по телефону, чтобы посмотреть на реакцию Дэна.

Дэн опустил руки с рисунком и прикрыл глаза, демонстрируя покорность несправедливой судьбе.

— Хорошо, но, как видите, я занят на ближайшие три часа.

— Нет, у меня нет лишнего времени, — рявкнул Варя, снова чувствуя, как поднимается волна злости.

Дэн тяжело вздохнул и обратился к клиентке:

— Лиза, подождёшь полчасика? Кира тебе кофе сделает.

— Да не вопрос, — ответила Лиза и, встав, прошла мимо Вари к дивану. Одета она была только в джинсы.

— Извините за неудобство, — пробормотал смущённо Варя. Девушка ему подмигнула и натянула футболку, которую ей подала Кира.

— Так что за вопросы? Да, я виделся с Татьяной в тот вечер. Я позвонил и предупредил, что опоздаю. Она часто делала мне расклады. Мы разбирали с ней разные вопросы. Тогда у меня возникла одна серьёзная проблема, и нужно было её обсудить. Таня не только таролог, она отличный психолог, карты — это так… Но, когда я уходил, она была жива. Я предложил подвезти её домой, но она сказала, что кое-что доделает и вызовет такси. Мне показалось, что она ждала ещё кого-то или что-то.

— Почему вы сразу про это не рассказали?

— Да потому что тогда я стал бы первым подозреваемым: эти татуировки, и я рядом с женщиной перед её смертью, — Дэн замолчал, сам понимая, как слабо звучат его оправдания.

Варя задумался: дождаться Илью и оформить задержание или согласовать этот вопрос с начальством. Да, ему очень хотелось вот прям сейчас запереть этого гада в камере, но если он допустит ошибку, то через пару дней Дэна отпустят, и вновь надавить на него окажется гораздо сложнее.

— У вас несовершеннолетняя сделала татуировку паука из того пака, что вы мне показывали.

— Несовершеннолетняя? Такого не может быть, — удивился Дэн.

— Но я сам видел эту татуировку.

— Какая-то ерунда. Кира? Ты что-то знаешь об этом?

— Прости, Дэн. Кирилл уговорил Соньке сделать на день рождения. Давно, полгода назад, рисунок она сама выбирала.

— Вы знаете Соню? — теперь пришла очередь Вари удивляться. — Что за Кирилл?

— Он тоже ученик Дэна, но редко тут бывает. Учится в приборостроительном колледже, на авиационных приборах.

Варя чуть не взвыл. Он действительно слишком мало знает о том, чем занимается и с кем общается его племяшка. Если б он тогда послушал Сашку и вовремя со всем разобрался, не пришлось бы сейчас думать, жива Сонька или нет.

— Давайте телефон этого Кирилла и адрес, — рявкнул Варя.

— Он-то в чём виноват? Да, сделал тату, но это же не уголовка, — одёрнул его Дэн. Вид у него, несмотря на собственные слова, стал мрачный, словно он тоже не рассчитывал увидеть Соню живой.

— Соня вчера пропала. Мы её ищем. Если этот Кирилл её парень, он может знать, где искать. Соня моя племянница, — решился признаться Варя.