— Если бы вы меня шпионом считали, давно уже бы били, — ответил Федор, исподлобья разглядывая вспыхивающие разноцветными огоньками приборы.

— Пацан, скажи, где взял, домой отпустим. Родные, поди, с ума сходят, — майор вопросительно посмотрел на Конечникова. Мать, отец…

— Нет у меня ни отца, ни матери, — ответил Федор. — И не хочу я домой. Не для того я к вам пришел.

— Ты сам подумай, что я в рапорте напишу? Явился дикий человек из леса и попросился служить на флот. Без документов имени, рода, племени. Да еще с эланским барахлом, изобличающим его как шпиона.

— Как это без роду племени? — удивился Федор. — Я Конечников Федор, сын Андрея Арсеньевича Конечникова и Марии Алексеевны Шаповаловой, внук Арсения Викторовича Конечникова.

Живу я в поселке. В поселке 200–250 жителей. На планете люди обосновались очень давно, не меньше 1000 лет назад. Когда-то здесь были: малая исследовательская станция, геологическая экспедиция, комплекс объемной пеленгации. Предположительно на Амальгаме были даже города.

Первые колонисты пришли с Тригона, ближайшей отсюда густозаселенной и промышленно развитой планеты. А на Тригон попали со Старой Земли еще во времена первого князя князей. А про компьютер я уже вам говорил…

— Шпарит как по писанному… Ну, не было такого корабля, не было лейтенанта медицинской службы Дреминой, не было экспериментального полета к Глюкранде.

В компьютере учебники, инструкции и боевые уставы деметрианской армии, имитатор блока мануального управления для нового секретного оружия. Все, что нужно, чтобы закосить под своего.

— Нет, мне все это Дарья дала, чтобы я готовился к экзамену в военное училище.

— Ну вот видишь, ты и не скрываешь, что хотел внедриться… Расскажи подробнее об этой Дарье Дреминой

— Пожалуйста.

— Для начала скажи, откуда ты узнал, как ее зовут.

— Она показала мне удостоверение личности офицера. Написано в нем было: «Департамент здравоохранения Деметрианской империи. Первое Управление медицинской службы Военно — Космических Сил. База ВКС „Крокус-3“ Второй лейтенант Дарья Дремина, врач. Код допуска А2…». Когда она прикладывала палец к контактной зоне, пластинка окрашивалась в зеленый цвет.

Майор присвистнул.

«Ох, и ни хуя ж себе!» — сказал кто-то за импровизированной перегородкой.

— Вот это да, — набравшись смелости, отозвался офицер, в чине капитана, протискиваясь за занавесь. — Удостоверения с сенсорным блоком — до сих пор экзотика. Иван Михайлович, — продолжил второй, — а наши, какие коды? Е-16?

— Е-14. И это несмотря на то, что информация о малых крейсерах — разведчиках до сих пор специальном доступе, а наша миссия известна только очень немногим. Что же такого инфернального, запретного было в полетном задании этого корабля?

— Первое Управление многое может себе позволить, — майор, сказав это, сделал над собой усилие и продолжил казенным тоном, обращаясь к Федору. — Теперь я понимаю, насколько хорошо вы подготовлены. Кто же вы, признайтесь…

— Да Федор я, Федор Конечников.

— Хватит врать, — заорал майор, треснув кулаком по столу.

— Михалыч, не ори, — осадил его второй офицер. — Толку от крика мало. Давай лучше поразмышляем. По словам мальца, корабль приземлился?

— Да.

— Какие-нибудь материальные свидетельства этого остались?

— Да вот же, полный стол, — не выдержал Федор.

— Помолчи, — приказал ему офицер. — Следы от опор, специфические сооружения на поверхности, записи датчиков наблюдения?

— А, — с досады махнул рукой майор, — следы от опор наверняка давно заплыли, записей нет, все орбитальные спутники давно стали металлоломом. А этих специфических сооружений — пруд пруди. В основном обломки и руины, замытые песком и заросшие лесами. Поди, разберись.

— Нет, подожди, ведь была же передача маяка 9 лет назад…

— Информация, переданная маяком, имеет гриф секретности «А». Маяк изъяли особисты. Нас не пустили. Рожей, типа, не вышли. Кто сейчас с уверенностью может сказать, наш он был, а может эланский или древний, допотопный. Бог знает. Вот, — майор с досады развел руками. — Замкнутый круг.

— Постой, — предложил капитан. — По словам парня, там канонира похоронили на месте посадки.

— Да, на пригорке. И обелиск из броневой плиты поставили с фотографией, — вставил Федор.

— В темноте найти сможешь? — спросил майор.

— А зачем искать? — удивился Федор. — В учебных заданиях было упражнение по определению географических координат. Я и определил.

Конечников почесал затылок и нарисовал две группы цифр.

— Это что, получается квадрат 500х500 метров?

— Да, что-то около того. Большей точности в наших условиях добиться невозможно. Есть ориентир — отдельно стоящая на пригорке сосна.

— Ага, все бросим и сейчас пойдем сосны искать, — угрюмо произнес майор.

— Иван Михайлович, не забывай там кусок брони примерно метр на два. Локатор засечет цель на раз…

— Вот сам и лети. Возьми глайдер и десяток десантников.

— А кто закончит настройку комплекса объемного контроля?

— Ладно, оставайся. Семен, — обратился майор к невидимому офицеру за пологом, — сгоняй…

Было слышно, как тот поднялся и ушел. За стенами блокгауза началась перебранка, затопали по металлу кованые ботинки, потом что-то тяжело прошелестело, удаляясь на восток.

— Михайлыч, — предложил капитан. — Место освободилось, пусть парень блеснет.

— Ну, а мы молодой человек, пока поиграем, — отреагировал майор. — Пока место на имитаторе свободно.

— Во что? — подозрительно спросил Федор.

— По вашим словам, молодой человек, вы неплохо летаете. Не попробовать ли нам, чего вы на самом деле стоите?

— Показывайте, что нужно делать, — ответил Федор.

— Имитатор в дальнем углу, подключайте, — равнодушно сказал майор, снимая с Федора наручники. — Если с чем не справитесь, спрашивайте Петра Ивановича.

Офицер сделал кивок в сторону капитана, который, бросив свои занятия, подошел к Федору.

— Есть, — ответил Конечников, чувствуя, как от ужаса холодеют ноги.

Капитан почти силком затолкнул его в отсек, где стоял десяток аппаратов, как и все остальное в блокгаузе по случаю дождя накрытых пленкой.

У пультов управления сидели молодые ребята с погонами вторых и третьих лейтенантов, усердно производя какие-то манипуляции.

В первый момент Федор растерялся. Ящики имитаторов никогда не показывались в учебном курсе с этого ракурса. К счастью, все обошлось, Конечников вспомнил, где на картинке у имитатора была нарисована кнопка включения. Он нажал, и установка заработала. По монитору поползли строчки самопроверки, экран замер в положении «готово»

— Почему не включился мануальный блок?

— А тебе зачем? — спросил офицер. — Штурвал, педали есть — летай. Вон ребята летают, не жалуются.

— Мне нужна мануалка…

— Так летай, не выпендривайся…

— А я это, я не умею без мануального интерфейса…

— Плохому танцору всегда что-то мешает, — буркнул капитан. — Михайлыч, он говорит, что не умеет!

— Неправда! — с этим криком Федор бросился к майору, продираясь через холодную мокреть листового пластика. — Он мне специально не включает мануального управления!

— Юноша, уверяю вас это гораздо сложнее, не справитесь.

— Я только так могу. Ну откуда у меня на компьютере руль и педали?

Майор покачал в сомнении головой, потом, кивнул.

— Включи, Петя, раз юноша хочет.

Когда Федор резким, сноровистым движением воткнул ладони в перекрестье лучей, офицеры переглянулись.

— К выполнению задания готов! — отрапортовал Конечников.

— Поехали, — ответил капитан.

На объемном экране стали возникать мишени. Имитировалась стрельба на различные дистанции: от предельных, когда боевые машины противника видны, как крупные яркие звезды, до коротких, когда нужно попасть по маркированной точке попадания на вращающейся цели.

Промахов не было. Силуэты кораблей разлетались сочными фейерверками пламени и осколков. Занятый делом, Федор не обращал внимания на собравшуюся вокруг толпу, которая встречала каждое попадание одобрительными возгласами.