А на дворе уже был апрель… В Лос-Анджелесе стояла теплая погода, на градуснике отметка в 23 градуса, солнце приятно пригревало, и мимо прогуливались красивые девушки… Но мне, словно контуженому, хотелось просто сидеть в летнем кафе, да потягивать кофеек. И еще хотелось поразмышлять. За последние месяцы, точнее, почти за полгода со мной случилось непростительно много необъяснимых изменений. Отправная точка этих самых изменений мне была известна почти на сто процентов. Встреча с японкой и незаконченное воспоминание из прошлого — вот причина. Это самое воспоминание, его отрывок, оно с завидной частотой приходило ко мне во снах. Чувство такое, что мой мозг «заглючил», словив баг в виде зацикленного сообщения. И пошло поехало — «серое» состояние не включается, психическая устойчивость пошатнулась, появились провалы в памяти и самоконтроле. Я и людей убивал, потеряв контроль над собой!.. А это тревожило…

Было одно решение — найти моих потеряшек-японцев, и девушку эту, и отца ее, и заглянуть им в глаза…

Но решить проблему, не имея никакой информации о месте нахождения этих самых потеряшек, не представлялось никакой возможности. И Лиам, да и ОСС, в общем, ничего мне не сообщали о ходе поисков. Очнулся? Молодец. Вот тебе новый приказ, сопряженный с твоим недавним желанием. А желание припоминалось одно — кино! Против такого поворота я ничего не имел. Вдобавок, мысль о решении основной проблемы почему-то отошла на второй план при получении нового приказа. Словно так и должно быть, словно это кратчайший путь. Тогда я согласился плыть по течению окончательно… И не прогадал!..

Голливуд тогда стал для меня очень важной ступенью в жизни. И настолько яркой и впечатляющей, что переоценить было просто невозможно. Я, как и планировал в начале войны, попал в кино!..

Сначала мне довелось взглянуть на непростую жизнь киношников изнутри. Посмотреть тут было на что. Голливуд стоял на ушах из-за войны. Множество актеров рвались в действующую армию, или хотя бы в СССР с концертами. Но руководство кинокомпаний на полном основании тыкали в лица своих работников контрактами, а власти еще сверху приговаривали: «Неча звездам под пулями бегать! Вдохновляйте народ киноискусством!» Но удержать удавалось не всех. Того же Джеймса Стюарта, моего старого знакомого, поминали только нецензурно, но зато шепотом, и с некоторым уважением. Он ведь схитрил, устроил скандал (как это так тихий и спокойный человек смог-то?) со своим продюсером в июне 1941, разорвал контракт и мигом отбыл в… Липецкую высшую летно-тактическую школу ВВС! На повышение квалификации. Вот так вот. Всплыл один занимательный факт из жизни Стюарта. Он с 1937 по 1939 года обучался в 1-ой Интернациональной Калифорнийской школе авиации, в которой, по секрету говоря, учили летать не только на гражданских кукурузниках-молотилках, но и на самых настоящих боевых машинах — войну-то ждали! Так что вчерашний актер-оскароносец по мановению ока обратился в боевого пилота с немалым стажем пилотирования. Почти та же история повторилась примерно с двумя десятками актеров разных величин — легко и просто покинув съемочные площадки, они обратились в военных специалистов различных направлений. Да, в отличие от Стюарта они в большинстве своем остались служить в США на различных административных должностях, но факт есть факт.

Почему все так? Да потому что советский пример военной подготовки на гражданке был пред глазами — ГТО, ОСОАВИАХИМ со своим парашютным спортом и «Ворошиловским стрелком», да даже «Зарница». Все это, как ни странно, было добросовестно скопировано и внедрено в Америке! С приходом войны массы людей, подключившихся к данным движениям, стали колоссальные. Готов к труду и обороне превратился в Readyfor Anything (RFA), ОСОАВИАХИМ в Supportof Army, Air Forcesand Navy (SUPAAFAN), Ворошиловский стрелок — Civilian Marksman трех степеней Junior, Senior, Master (CWJ, CWS, CWM). «Зарницу» с неподдельным интересом приняли прародители пионерского движения — Скауты. И с названием даже мудрить не стали, просто перевели слово зарница и получили — HeatLighting.

Из-за таких вот изменений в Америке стало не хватать актеров! Хотя и не их одних, но именно на киноиндустрии отток кадров сказался сильнее всего. А кино требовалось снимать. И много снимать. Про войну, про любовь во время войны, про мирную жизнь на фоне войны… Да, война просочилась повсюду и стала лейтмотивом современного кино.

Я же влетел в кино пулей — Майкла Пауэлла знали все! Офицер, фронтовик, герой! Началась откровенная битва — Метро-Голдвин-Майр и Юниверсал Студиоз вцепились в меня насмерть. Обеим компаниям государство поставило задачи снять к середине мая по фильму о военном содружестве СССР и США. Главные требования дали простые — покажите различные военные подразделения РККА и Армии США, покажите совместную работу союзников в каком-нибудь сражении, и обязательно должна быть победа. В остальном разработку сценария оставили на усмотрение киношников. И денег в дело бахнули знатно. А тут еще мне через ОСС установку выдали — поддержи киноиндустрию своим присутствием на экране… Но битва компаний вышла скоротечной — МГМ, в отличие от Юниверсал, предложили мне не только роль в фильме, но и должность главного консультанта, и полное внимание сценаристов, всей съемочной бригады и актерского состава, мол, мистер Пауэлл, вы лучше всех знаете войну, вот вы нас и просветите в этом деле. А Юниверсал со своими деньгами и жесткими рамками остался без меня… Но я не горевал. Ведь режиссер будущей картины, мистер Золтан Корда был мне известен. Я помнил что в моем мире в 1943 году он снял один из моих любимых фильмов о Второй Мировой — «Сахара» с Хэмфри Богартом. Да, Корда просто сделал ремейк советского фильма «Тринадцать», но сделал он это с душой и пониманием сути вопроса…

Поначалу все шло довольно таки неплохо. Рабочий коллектив картины принял меня с легкостью. Людям было интересно пообщаться со мной, а мне — с ними. Как-никак легендарная старая, классическая школа американского кино! Особых препятствий для полного и результативного погружения в работу не было, но влезать в чужой монастырь со своим уставом никак не хотелось! Требовалось погружение в этот прекрасный, но полный своих хитростей и сложностей мир синематографа…

Жаль, но долго вникать в тайны работы коллектива картины времени не было, требовалось срочно и очень решительно погружаться в трудовые будни. Первым делом, по совету режиссера, пришлось подключаться к процессу написания сценария — войну, которую предстоит воплотить на экране, сначала требовалось создать на бумаге. И как результат, первым успехом в работе над картиной стал сценарий. Благодаря продуктивной работе внимательных сценаристов, хоть и нехотя, но прислушавшихся к моим «оригинальным» идеям (банально скопированным с боевиков моего времени) помноженным на военный опыт, удалось получить довольно простой, но насыщенный сценарий патриотического боевика о войне с фашистами в Белоруссии осенью 1941 года. Никаких глубоких персонажей с раскрытием душевных терзаний и тайн, никаких перипетий в отношениях героев, никаких многотысячных баталий и десятков единиц техники, да почти ничего отягощающего съемку — одно лишь бодрое, яркое рубилово. В котором, конечно же, побеждают наши. Корда немного поругался, сказал, что кино должно цеплять за душу, раскрывать весь спектр человеческих эмоций, а я со сценаристами излишней простотой желаю отупить зрителя, не давая ему даже задуматься над тем, что происходит!

Такого я никак не ожидал! Американский режиссер возмущен излишне простым, отупляющим сценарием! Как мне хотелось, что бы эти слова услышали все режиссеры моего мира образца 2012 года! Вот смеху-то было б… Но свою правоту я отстоял без особых усилий. Стоило указать на сжатость сроков съемки фильма и требования заказчика — должно быть победоносное сражение с участием солдат РККА и армии США и режиссер легко согласился, начав подготовку к съемкам.