— Ситуация, в которую угодили вы, уникальная. Сейчас все бегают как ошпаренные, причем не только СГБ. Давление колоссальное. Вендиго в самой столице — это из ряда вон выходящее событие. А у СГБ зацепок нет, кроме вас. Я-то понимаю, что и вендиго можно убить, обладая определенным набором качеств. Но то я, лично имевший с ними дело. Масс-медиа рисуют черта, и без того страшного, еще страшнее, чем он есть. Перегибы на местах при расследованиях, увы, случаются.

— Ага, случаются. И кажутся чем-то терпимым... если случаются с другими. А если со мной — увы, это неприемлемо. Все, ищите другого кандидата, я на геройстве уже обжегся. Ничто так не лишает мотивации, как черная неблагодарность.

Маслов вздохнул. Встал, сунул руку в карман и протянул мне визитку.

— Вот, на всякий случай.

Я демонстративно не шевельнулся.

— Спасибо, но мне некуда ее положить. У меня, видите ли, отобрали бумажник.

Впрочем, имя и номер я все равно запомнил, скользнув по визитке глазами.

Полковник вздохнул и вышел.

Итак, я действительно «спалился», одолев того монстра. Одни подозревают меня в «постановке», другие хотят завербовать, настолько я исключительный. И можно не сомневаться, что корпорация, создавшая меня, если и не знает точно, что это я, то уже присматривается и скоро узнает.

Господа офицеры, мы в жопе.

Так, ладно, гляну, наконец, фотографии.

В тишине прошли еще два часа, которые я потратил на фотографии и не самые веселые размышления.

Фотографии — черно-белые, и сделаны они, судя по всему, уличными камерами наблюдения. Ракурс — вдоль улицы, немного сверху вниз. В углу каждой — код, дата и время. Код, видимо, обозначает камеру или ее координаты, а с датой и временем все понятно.

На первом же фото я почти сразу увидел в негустой толпе самого себя. Одет в то, в чем сбежал из дома, то есть, снимок сделан несколько дней назад. Ну просто я иду себе, руки в карманы... Кажется, припоминаю, это было утро после моего первого боя, когда я шел по магазинам обновлять гардероб. В остальном — ну просто снимок и снимок, на нем ничего странного.

Второй снимок — та же улица, тот же ракурс. Но уже без меня на нем. Сверяю код и дату — снимок сделан той же камерой двадцать секунд спустя. Логично, что я успел пройти мимо.

Третий снимок — уже другое место и время, и я на нем сбоку иду по тротуару. На мне уже мой новый плащ, в остальном же фото как фото. Ничего странного.

На четвертом снимке — то же самое, что и на третьем, но уже без меня.

Я просмотрел все снимки — а их шестнадцать штук — и убедился, что они сделаны попарно. На первом из двух снимков — я в анфас, второй снят там же, что и первый, но на двадцать-тридцать секунд позже, и на нем меня уже нет.

Пересмотрев снимки с моим присутствием, я ничего подозрительного не заметил и догадался, что второй снимок в каждой паре, наверное, не просто так прилагается. Но на них — ничего необычного.

Я начал их пересматривать внимательнее и заметил, что на снимке из седьмой пары в углу изображения присутствует довольно странный человек. Высокий, светлокожий, с длинными светлыми волосами, обрамляющими элегантное вытянутое лицо. Присмотревшись, я заметил необычную деталь: то ли мне кажется, то ли у него действительно уши длинные, остроконечные и торчат в стороны?

Однако он находился от камеры слишком далеко, чтобы снимок был четким и крупноплановым. Я пересмотрел предыдущие снимки и убедился, что его на них нет.

Но ведь зачем-то эти снимки есть, следовательно, я что-то упустил.

Снова всматриваюсь в последний снимок. Длинноухий тип, загримированный под эльфа? Возможно. Он, к слову, не один, с ним спутник несколько меньшего роста, в плаще с капюшоном, затеняющим лицо. То есть, не факт, что они вместе — но идут они рядом, ближе друг к другу, чем остальные люди на улице.

Просматриваю последнюю пару и вижу, что на первом снимке есть не только я, но и тот самый странный человек, причем относительно недалеко от меня.

А вот на самом последнем, шестнадцатом снимке, меня ждало что-то вроде шока.

Этот тип оказался почти у камеры — ни дать ни взять актер со съемок фильма про эльфов вышел за пивом в обеденный перерыв, не снимая грим. Длинные волосы, лицо нехарактерное для людей — и уши. Торчащие в стороны остроконечные уши.

И тип этот как-то очень-очень странно, даже как-то набычившись, смотрит в затылок человеку, идущему в двух метрах перед ним и чуть сбоку. Этот человек на самой грани снимка, лицо влезает наполовину, но... на нем мой плащ. Тот самый, что на мне прямо сейчас, но тогда еще не порванный когтями.

Да, черт возьми, «эльф» идет следом за мной и смотрит мне в затылок. И рядом с ним — фигура в плаще.

Я принялся пересматривать другие фотографии и убедился, что на каждой из них присутствует та же самая фигура в плаще с капюшоном. На одном из снимков «плащеносец» даже оказался достаточно близко к камере, чтобы в объектив попала нижняя часть лица: изящный подбородок, тонкие губы и кожа несколько странного цвета. Не белая, но и не черная, а скорее серая. Но поскольку камера черно-белая, то понять цвет кожи не представляется возможным.

Снова перебираю снимки в хронологическом порядке. Итак, за мной по пятам на протяжении нескольких дней ходит некто в плаще. На последних снимках к нему присоединяется тип, гуляющий по улице в гриме «под эльфа».

Очень дурной знак. За мной следят. Кто и почему? Ну, не будь тут «эльфа», я бы предположил, что это киллер. Но «эльф» все ставит с ног на голову. Не похож он на киллера, не ходят киллеры в настолько привлекающем внимание гриме. Но то, что он интересуется именно мною и как-то очень нездорово на меня смотрит, меня малость пугает.

И вот тут-то, собственно, начинаются большие проблемы.

Моя главная проблема — отсутствие имени и прошлого. Меня нет в «системе». Какое имя ни назови — меня по нему не найти. У меня нет паспорта, который я мог бы предъявить. В самом лучшем случае меня заподозрят, что я нелегал. В общем, такого ответа, после которого следак меня просто отпустит, у меня нет.

Моя линия поведения далеко не идеальна, но она у меня только одна и есть. Все, что я могу — это надеяться, что придет адвокат и каким-то образом заставит ублюдка меня отпустить.На государственного адвоката надежды немного, конечно, но вообще-то я в состоянии оплатить услуги нормального юриста.

Малкович дал мне снимки не просто так: он хочет, чтобы я осознал, что я в жопе. Да, я в жопе, причем в большей, чем он думает. И мне бы не помешала помощь со стороны правоохранительных органов, но...

...Что я им скажу?

Малкович дал мне снимки не просто так: он хочет, чтобы я осознал, что я в жопе. Да, я в жопе, причем в большей, чем он думает. И мне бы не помешала помощь со стороны правоохранительных органов, но...

...Что я им скажу?

Я не могу попросить защиты от киллера, потому что должен буду объяснить, почему за мной ходит этот самый киллер. Ну не ходят убийцы за простыми людьми, которые ни во что не влезали! Должна быть причина, и Малкович не примет ответа «понятия не имею». Более того, если человек ни в чем не замешан — откуда ему заподозрить, что за ним следят? А если я боюсь — стало быть, рыльце в пушку. Так думает Малкович — и думает правильно.

Прошло еще часа четыре или около того.

Я так и сяк прикидывал ситуацию — все плохо, хоть так, хоть эдак. Раньше было полегче: в конце концов, тогда, в самый первый день, когда я собирался идти к врачу, моя щетина была очень короткой. Значит, за день до того я был выбрит. И, вероятно, брился каждый день. С тех пор я не брился вовсе и отпустил короткую бородку, которая изменила мой облик. Это снижало шансы найти меня по лицу. Но теперь я попал в переплет, и то, как я выгляжу сейчас, станет известно моим врагам. Меня даже не фотографировали, но с учетом того, что у полиции нагрудные камеры, в этом нет надобности...