С нами жила Мико, которая, казалось, росла с каждой секундой и проводила все свободное время, исследуя когтями каждую вещь в моей квартире. Диван уже был испорчен. Мико решила использовать его как пилочку для ногтей. Остальную мебель она использовала как постель и обязательно оставляла на ней кучу волос. На самом деле Мико, как типичная кошка, решила сделать своей кроватью все поверхности в доме, кроме, конечно же, своей кровати.

Большую часть времени я проводила, отгоняя ее от вещей, а оставшееся время обнималась с ней, потому что мне было неудобно ограничивать ее место для сна. Чего я не делала, так это не подавала заявления о приеме на работу. После того, как Риггс отшил меня, у меня почему-то пропала всякая мотивация. Я сказала себе, что все в порядке. После 22 октября я получу визу и стану более привлекательной для работодателей. Но в глубине души меня грызло беспокойство. Никогда еще я не была такой апатичной. Все в Нью-Йорке напоминало мне о нем. Без него город был просто оболочкой. Пустотой.

Мы с Риггсом, наверное, могли бы продержаться так до конца трех недель, проведенных вместе. Он — молча, а я — стараясь держать голову высоко и не рассыпаться.

Мы могли бы, но потом случилось нечто ужасное.

В тот вечер я ждала, когда Риггс вернется домой, сидя на диване и поглядывая на дверь. Не желая разочаровывать, он зашел внутрь в половине шестого, выглядел растрепанным, глаза остекленели. Бросив рюкзак у двери, он пнул свои кроссовки о стену и направился к холодильнику.

Я встала. Мне надоело, что он наказывает меня за то, чего я не делала. Я ясно дала понять, что между мной и Би Джеем все кончено. Если Риггс больше не хочет меня видеть, а он имел на это право, то должен был закончить все уважительно.

— Хорошо провел день? — вежливо спросила я, сцепив руки за спиной.

Пожав плечами, он достал из холодильника банку пива и отпил из нее.

— А где Мико? — Риггс огляделся по сторонам.

— В своем лотке, делает какашки, — сказала я сквозь стиснутые зубы. Мне очень не нравилось его отношение. — Нам нужно поговорить.

— Я вижу. — Он окинул меня взглядом, выглядя не слишком довольным. — Придется подождать до моего возвращения из Марокко. В последнюю минуту я получил задание на платный контент. Я уезжаю сегодня вечером.

— Я быстро. — В моем голосе звучала паника, и я ненавидела себя за то, что превратилась в ту маленькую женщину, которой была в отношениях с Би Джеем. Я пообещала себе никогда больше не быть такой. Он рассказал мне о своей предстоящей рабочей поездке, но я, видимо, перепутала дату.

— Извини, у меня нет времени. — Он подошел к куче своей одежды в моей гостиной, затем выбрал несколько чистых вещей и запихнул их в рюкзак.

— Ты не можешь поехать в Марокко. — Я понятия не имела, что побудило меня сказать это. Он явно мог.

Риггс захихикал, не отрывая взгляда от рюкзака. Он перекинул его через плечо и проверил карманы, чтобы убедиться, что бумажник и паспорт у него на месте. Для него путешествие по миру было сродни поездке на метро в Уильямсбург.

— Увидимся двадцать второго октября.

Он направился к двери. Ярость подкатила к горлу, кулаки больно сжались, а ногти впились в кожу.

— Чарли умрет сегодня ночью.

Он остановился, но не повернулся, чтобы посмотреть на меня. Единственным признаком того, что он меня услышал, был крошечный кивок головой.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал с этой информацией? — холодно спросил Риггс.

— Попрощаться.

— Я даже не хотел здороваться, — напомнил он мне, медленно поворачиваясь на пятках, чтобы встретить мой взгляд.

— Я знаю. — Я не дрогнула. Не отвела взгляд. — Но приветствие состоялось, поэтому и прощание должно быть соответствующим.

Риггс выдохнул воздух.

— Я благодарен за предупреждение, но не думаю, что это хорошая идея.

Шагнув вперед, я не удержалась и схватила его за руки. Меня пронзило электричество. Он был теплым, грубым, знакомым и больше не моим, и мое сердце снова разбилось. Я ненавидела себя за то, что не сказала ему о своих чувствах, когда у меня еще был шанс. Когда был хоть мизерный шанс на то, что мы будем вместе.

Я вдохнула.

— Поверь мне, ты пожалеешь, если не увидишь его до того, как он умрет.

— Откуда ты знаешь? — Его глаза сузились.

— Потому что, хотя я ненавижу своего отца и не видела его уже более двадцати лет, я бы все равно захотела увидеть его, если бы он умирал. Дело не в его благополучии. А в твоем.

Я была полностью готова к тому, что мне придется столкнуться с отказом. В конце концов, Риггс ясно дал понять, что я больше не имею к нему никакого отношения. Но он удивил меня, вздохнув и взглянув на часы.

— Блядь. Отлично. При одном условии.

Я подмигнула ему, ожидая.

— Ты пойдешь со мной.

Усилием воли я заставила себя не делать поспешных выводов — это было трудно, так как сердце бешено колотилось в груди, — и дала ему отрывистый кивок.

— Я все равно собиралась нанести ему визит.

— Встретимся там через час? — Его голос был ровным и незаинтересованным.

— Да. — Я сделала паузу. — Куда ты идешь?

— Мне нужно уладить кое-какие дела.

С этими словами он ушел.

РИГГС

Когда я пришел к нему, Чарли не было в его обычной палате. Его перевели в другое отделение, поэтому найти его было очень непросто. Похоже, существовало неписаное правило, что в больницах невозможно маневрировать. Найдя его, я пожалел, что сделал это. Он крепко спал на своей кровати и выглядел так, будто за ночь постарел на три десятка лет. Он был подключен к капельнице, и я догадался, что в него вкололи кучу обезболивающих. Он не выглядел живым. Ни по цвету кожи, ни по весу. Казалось, его душа — или то, что заставляет людей выглядеть живыми, — уже покинула здание.

Я втянул воздух, ненавидя и его, и себя, и Даффи за то, что они оказались в такой ситуации. Я заставил себя войти внутрь.

Не желая тревожить его сон, я подождал. Я не сомневался, что Дафна появится, но все еще не мог понять, почему я хочу, чтобы она была здесь. Даже если она еще не вернулась к Би Джею, тот факт, что я провел последние несколько недель, напиваясь до беспамятства и избегая квартиры, словно она была радиоактивной, должен был показать ей, что я не подхожу на роль парня. И все же я не мог от нее убежать. Она была не только в моей голове, но и в моих венах. Постоянная часть моей ДНК. От нее я никогда не мог избавиться. Она поглощала меня, как змея свою жертву, проглатывая меня целиком.

Через двадцать минут после того, как я вошел, Чарли начал оживать. Скорее, он застонал. Мужчина издавал такие звуки, будто дышать было невозможно, и, хотя мне хотелось получить удовольствие от того, что он страдает, я не смог сдержаться.

Он открыл глаза, и, когда увидел меня, все его лицо озарилось. На секунду он снова стал похож на моего дружелюбного соседа.

— Риггс, — проворчал он. Его рука дернулась. Он хотел, чтобы я до нее дотронулся? Ну, я не был к этому готов. — Ты пришел.

— Даффи сказала мне… — начал я, но остановился. Не было вежливого способа сказать: «Ты сейчас упадешь замертво».

Чарли выдохнул.

— Я надеюсь, что они вкачают в меня достаточно наркотиков, чтобы я этого не почувствовал.

— Тебе следовало сказать что-нибудь. Я бы тебе вколол.

Он приподнял бровь.

— Еще не поздно для этого.

Я заставил себя рассмеяться, не зная, шутит он или нет.

В комнате воцарилась неловкая тишина. Никто из нас не обращал внимания на огромного слона, который находился здесь после того, как я ясно дал понять, что больше никогда не уделю ему время.

Наконец Чарли заговорил.

— Итак… что в сумках? — Он дернул подбородком в сторону нескольких бумажных пакетов у моих ног.

— А, да. — Я потянулся вниз и достал австралийский мясной пирог, шотландское пиво и бенгальские сладости из Индии.