Я направился в его ванную, прямо к аптечке. Дело было не в том, чтобы достать ему обезболивающее. Нужно было покопаться в его дерьме и выяснить, какие таблетки он принимает. Возможно, он пропустил несколько таблеток, и именно это вызвало этот приступ.

В ванной я порылся в его аптечке. Ксеназин, Зипрекса, Клонопин… Я никогда раньше о них не слышал. Мне нужно было дать ему «Адвил», пока он не начал интересоваться, не сру ли я, и сразу после принимаю душ.

Я вернулся с двумя таблетками «Адвила» и водой. Чарли проглотил все. Некоторое время он молчал. Я подумал, не помочь ли ему сходить в душ, но потом решил, что он просто смутится, если я предложу. Лучше проигнорировать пятно между нами. Пятно, между прочим, наверняка зудело и уже начинало пахнуть.

— Есть ли кто-нибудь, кому я могу позвонить? — Я сел в кресло напротив него.

Он покачал головой.

— Нет. У меня никого нет. Как же это жалко.

— Прекрати жалеть себя, Чарли. — Это было похоже на взгляд в зеркало через тридцать лет. Мне не нравилось то, что я видел.

— Я не жалею себя. — Он улыбнулся. — Я заслуживаю одиночества.

Несмотря на то, что я говорил себе, что мне наплевать, я все же остался с Чарли на пару часов. Я приготовил ему миску хлопьев и кофе, записал свой номер и прикрепил его на холодильник, а потом немного прибрался в квартире, чтобы ему не пришлось этого делать.

— Тебе нужно что-нибудь еще, прежде чем я уйду? — Я стоял в дверях. По правде говоря, я хотел как можно скорее вернуться к Даффи и проведать ее. Ей нравился старик, и она выглядела расстроенной, увидев его в таком состоянии. Было крайне неудобно, что жена, которую я считал мелкой, жадной до денег зазнайкой, так сильно переживала за своего старого соседа.

— Нет, — сказал Чарли. — Ты уже сделал больше, чем я заслуживаю.

— Господи, Чарльз. Много драматизма? Ты не убивал мою кошку.

Я закрыл за собой дверь и покачал головой.

Засранец был слишком сентиментален для своего же блага.

Я проведал Чарли через несколько дней после инцидента в коридоре. Он выглядел не в себе, но не настолько, чтобы обмочиться или забыть, где живет. Тем не менее, он был раздражительным и задумчивым, что не давало мне покоя. Может, пришло время сделать шаг вперед и действительно что-то сделать для кого-то еще? От этой мысли меня подташнивало. В то же время искушение предложить ему помощь было как никогда велико. Дурацкое чертово сердце. Оно пролежало в спящем состоянии почти сорок лет и вдруг ни с того ни с сего решило бороться за всех бездомных в Нью-Йорке. Ежегодно жертвовать огромные суммы денег в благотворительные фонды и получать за это налоговые льготы было гораздо удобнее. Я хотел вернуться к этому.

К слову о бродягах, у меня был еще один острый вопрос — Даффи.

В итоге я «нанял» свою жену еще на три дня — жест доброй воли, который я никогда раньше не делал. Если Даффи и подозревала, что должность не настоящая, она ничего не говорила. Я заплатил ей наличными, поскольку технически она не могла работать. И хотя было смешно, что Discovery станет финансировать мою помощницу за две тысячи в день, она не знала, что две тысячи — это такие деньги, которыми мой восьмидесятилетний дворецкий мог бы подтереть свою задницу, если бы я пожелал иметь такую помощницу.

Она явно нуждалась в деньгах, а я, очевидно, был настолько затюкан, что счел нужным начать платить ей за то, что она просто существует.

Даффи на самом деле была хорошим работником, хотя мне и приходилось вытаскивать задания из своей задницы, чтобы она была занята.

С того самого первого раза в ее комнате, когда мы чуть не спалили здание, я только и делал, что вставлял свой член в любую дырочку ее тела, которая была готова принять меня. Мы занимались этим как кролики. В квартире, в заброшенных тюрьмах, в арендованной машине, чтобы добраться до этих тюрем и обратно. Какая-то часть меня хотела водить ее в места — рестораны, кино, пикники, отпуска — только для того, чтобы мы могли там трахаться, но это было слишком близко к реальным отношениям, и, видимо, то, что я лег с ней в постель, не лишило меня всего серого вещества.

Только 99 процентов.

РИГГС

— Как я выгляжу? — Даффи вышла из своей комнаты, кутаясь в одно из своих платьев. Меня убивало, что она прячет свои изгибы в блузках с рюшами и странных нарядах, больше подходящих для подиума. И я говорю не о подиуме Victoria’s Secret. Я говорю о дизайнерском дерьме, которое я видел, когда случайно попадал на канал «Мода» посреди ночи, будучи подростком, в надежде застать там «сползание». Странные, асимметричные, с острыми краями платья, которые заставляли задуматься, сколько травки курил дизайнер перед тем, как отправить свои эскизы.

Неужели она не могла наполнить свой шкаф юбками-карандашами и съедобными стрингами? Что за золотоискательница она была?

Очевидно, ужасная.

Но она вертелась в своей крошечной гостиной, выглядела обнадеженной, и я отказался убивать ее настроение.

— Да, платье очень… — Я прочистил горло. — Нарядное.

Я обмяк на диване, поглаживая свой член через трусы. Я все еще спал на диване, что было хорошо для нас обоих, потому что это заставило нас вспомнить, что существует красная линия, сделанная из гребаной лавы, и мы оба не имели права ее пересекать. — Куда ты сегодня собралась?

— В „Социальный круг“. — Она нервно прикусила губу, ее фиолетовые глаза блестели. — Это эксклюзивный социальный клуб для богатых и знаменитых. Они ищут помощника управляющего. Отличная зарплата. Превосходные льготы. И, конечно, это игровая площадка для тех мужчин, которых я хочу заарканить, так что Петух наконец-то может оказаться не у дел.

— Ты им понравишься, — сказал я и серьезно добавил, продолжая трогать свой член, на случай если она заметит и захочет покататься на нем перед собеседованием. — Ты трудолюбивая, очень мотивированная, не говоря уже о том, что чертовски сногсшибательная. Большинство мест просто не в состоянии спонсировать тебя в кратчайшие сроки.

— Я знаю. — Она вздохнула, затем подошла к полке с обувью и достала пару туфель на каблуках. — Это так чертовски обидно.

Предложение о том, чтобы она работала на меня полный рабочий день, было на кончике моего языка. Особенно сейчас, когда она ходила по магазинам в поисках следующего талона на еду. Я мог бы платить ей под столом, брать ее с собой по всему миру, трахать ее и работать с ней. Четырехкратный выигрыш в моих книгах, да и вообще довольно приятное соглашение. Единственное, что меня останавливало, — это осознание того, что она мне надоест максимум через несколько недель. Я всегда так делал.

Хорошо, что Даффи ничего от меня не ждала. Когда мы не работали вместе и не трахали друг друга, мы были просто соседями по комнате, которые хорошо ладили. Ничего больше. И ничего меньше.

— Ну… — Она выдохнула воздух. — Пожелай мне удачи.

— Сломай но… неважно. — Я покачал головой. — Это будет кошмар — прибить тебя. Желаю удачи (прим. «Сломай ногу» — это подбадривающее пожелание удачи).

Она закатила глаза, схватила свою сумочку и шлепнула меня по плечу.

— Проверь Чарли, ладно?

Застонав, я сполз с дивана и поковылял к холодильнику.

— Конечно. Почему бы и нет. У меня же нет работы.

— Эммет ничего не говорил о фотографиях? — Она повернула голову, чтобы проследить за мной, пока я открывал холодильник.

— Говорил. — Я достал молоко и выпил его прямо из пакета.

— Ну? — Ее фиолетовые глаза загорелись. Мне нравилось, что она искренне переживает.

— Они были идеальны. — Я вытер рот рукой, а затем вернул молоко в холодильник. — Но теперь мне нужно что-то еще, чтобы занять себя. Я чувствую клаустрофобию.

— Скоро он даст тебе другой проект. — Ее лицо выражало сочувствие и надежду. — И скоро все это закончится, и ты сможешь вернуться к путешествиям по миру.