И я не мог.

Я не мог, блядь, кончить.

Поэтому я сделал то, чего никогда раньше не делал. Я издал низкий хрип и притворился, что нахожусь в состоянии разрядки. Я оставался в ней еще несколько секунд, затем вынул презерватив и быстро завязал его узлом, чтобы она не заметила, что он пуст. Она встала, опустив платье, и выглядела раскрасневшейся и счастливой.

В ее волосах было полно листьев и мелких веточек, а на левой сиське красовалась грязевая тень.

— Я проигрываю битву за сбор яблок.

— Не волнуйся, я как минимум на фут выше Тима и Кирана. — Я погладил ее по голове. — Я отдам тебе эти яблоки, даже если мне придется дотронуться до неба, чтобы достать их.

ДАФФИ

В итоге я выиграла битву за сбор яблок. Это даже не было соревнованием. Риггс прекрасно справился с задачей, наполнив мою корзину до краев. И да, там был эвфемизм. #ЖальНеЖаль.

Остаток выходных прошел в пьянках с моими друзьями детства (Риггс заставил их всех упасть в обморок, а одна даже попыталась забрать его домой, думая, что он просто мой сосед по квартире, что вызвало у меня небольшой сердечный приступ), посещении чиппи Тима и Кирана (Риггс одобрил, умяв три порции; я гордилась этим, поскольку Би Джей совершенно не любит ничего жареного) и дне в Камдене, ходя по магазинам старых пластинок и секонд-хендов.

Это было одновременно и прекрасно, и душераздирающе — знать, что письмо с интервью из иммиграционной службы придет по почте в любой день. После этого нам не нужно будет физически держаться вместе, и мы разойдемся в разные стороны.

Но дымка от отпуска с моим фальшивым мужем не рассеялась, пока мы не сели в такси, возвращаясь в нашу квартиру на Манхэттене. Что-то в высоких, внушительных зданиях и невыносимо быстром темпе города вернуло меня к реальности. Вместе с этим пришло напоминание о том, что у меня есть неотложные дела. И ни одно из них не связано с Би Джеем, моей визой и поиском работы.

— Знаешь, для чего сегодня идеальный день? — Я потрепала мягкий хохолок белокурых локонов за его ухом.

— Секс на пляже? — Риггс пролистывал свой телефон, выглядя совершенно не обеспокоенным тем, что наш так называемый медовый месяц подошел к концу. — Реальный секс, а не коктейль. Спасибо, мои яйца все еще целы.

Мои щеки были такими горячими, что на них можно было приготовить хорошо прожаренные гамбургеры.

— И это тоже. Но тебе нужно записаться на прием к невропатологу.

Если бы взглядом можно было убить, я бы сейчас торчала в подземном холодильнике.

— Я могу записать тебя на прием, если ты занят, — предложила я, не особенно наслаждаясь ролью его мамы.

— Я большой мальчик. В конце концов, я это сделаю.

— Но твои головные боли…

— Ты сама способствуешь им своим постоянным ворчанием, Поппинс. — Его голос был мягким, но выражение лица стало жестким.

Я открыла рот, но тут же захлопнула его. Он должен знать о потенциальных рисках, с которыми сталкивается.

— Тебе также следует навестить Чарли в больнице.

— Да, я заеду завтра по пути к Кристиану.

— Нет, не завтра. Сегодня.

Он наконец поднял голову.

— Почему ты настаиваешь на этом?

— На чем настаиваю? — Я прикинулась дурочкой.

Он обвел пальцем воздух.

— Все это. Мои головные боли. Чарли. Какое тебе дело до этого? Я не твое дело. Мы уже прошли через это. Трахаемся с выгодой, так? Ничего больше.

Можно было подумать, что от того, как часто он это говорил, боль притуплялась, но меня это не переставало задевать.

— Если брак ненастоящий, это не значит, что дружбы нет, — пробормотала я.

— Думаешь, Би Джею понравится, что ты дружишь с парнем, за которым ты замужем, с парнем, который трахал тебя в каждой позе из «Камасутры»? — Он фыркнул.

На самом деле я была уверена, что нам не хватает восьми позиций.

Я облизнула губы.

— Я не уверена, что вернусь к Би Джею.

Почему я не могла просто сказать правду? О том, что Би Джей уже несколько недель даже не появляется в моих мыслях? Что Риггс преследовал их днем и ночью, и в какой-то момент я поняла, что любовь важнее денег?

Ведь это означало бы признаться себе, что ты влюблена в своего чертова мужа.

Риггс издал ржавый смешок.

— Так вот почему ты не сказала родителям, что рассталась?

Причина, по которой я не рассказала родителям о нас с Би Джеем, заключалась в том, что мне было стыдно. Я не была готова к тому, что Риггс станет свидетелем того, как мне придется объяснять маме и Тиму, что Би Джей сбежал на тайский остров, чтобы попробовать экзотических красавиц, пока я крутила пальцами и тосковала по обручальному кольцу.

— Ну и кто теперь перегибает палку? — ответила я.

У него подпрыгнул мускул на челюсти.

— Виноват. Я не имею права плевать на тебя и Би Джея. Я же не твой муж.

Когда такси высадило нас у нашего дома, я сразу же направилась к почтовому ящику. Я отперла его и открыла, сердце заколотилось в груди. Из него посыпалась обычная нежелательная почта и упала к моим ногам. Риггс закрыл за мной дверь и потащил за собой сумку.

Среди листовок и рекламы было одно белое письмо. Я наклонилась, чтобы поднять его. Риггс воспользовался этой возможностью, чтобы отшлепать меня по заднице, как подобает джентльмену.

Я разорвала письмо нетвердыми пальцами, затаив дыхание. Мои глаза пробежали по тексту, впитывая его.

— Планета Земля — Поппинс, — проворчал Риггс у меня за спиной. — Мы поднимаемся или как?

Я повернулась к нему, держа в руках развернутое письмо из Службы гражданства и иммиграции США. Глаза Риггса пробежались по короткому тексту. Его челюсть была сжата и зафиксирована.

Все должно было закончиться. Для него и меня. Маленькое королевство, состоящее из еды на вынос и полуночных хихиканий, которое мы построили в моей квартире из коробки из-под обуви.

— Двадцать второе октября, да? — Риггс втянул зубами воздух и кивнул. — Не так уж и долго. — Двадцать второе октября было через три недели.

— Да. — Я облизала губы, чувствуя себя довольно легкомысленно.

— Это хорошо. — Слова прозвучали так, будто он их вымолвил.

— Именно то, что мы хотели, — согласилась я, подавившись каждой гласной.

Риггс огляделся по сторонам, проведя шершавой ладонью по своим ангельским волосам.

— Ах, черт, — простонал он.

— Разве ты не говорил, что хочешь подождать, пока мы не вернемся домой? — слабо пошутила я.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, Поппинс. — Он бросил свой рюкзак на пол. Мой чемодан тоже упал с грохотом.

— Да? — Я повернулась к нему всем своим существом. Мне так хотелось, чтобы он сказал что-то, за что я могла бы ухватиться. Что, возможно, он мог бы остаться здесь на некоторое время после собеседования. Или, может быть, я могла бы сопровождать его в одной из поездок и работать на него. Я бы даже сделала это бесплатно. Или… Не знаю, может быть, мы могли бы просто встречаться, когда он будет в Нью-Йорке, и посмотреть, к чему это приведет.

— Я… — начал он. Входная дверь в здание с грохотом распахнулась.

Внутрь ворвался мужчина-медик в синей униформе, глядя на свой телефон. Он почесал лоб и посмотрел на нас.

— Мне нужна квартира номер двадцать четыре?

Квартира Чарли.

— Третий этаж… — заикнулась я.

— Спасибо. — Он начал подниматься по лестнице.

— Подождите! — позвала я. Чувство вины быстро и эффективно пробиралось вверх по моему телу, все крепче сжимаясь на моей шее. Бедный Чарли остался один в своей больничной палате на выходные, пока мы с Риггсом напивались и занимались грязным сексом в яблоках. — Как он там? Чарли?

Мужчина колебался, держась за перила и морщась.

— Я… э-э-э… не должен говорить.

— Вы можете рассказать нам. Мы же семья. — Я слегка дернула головой в сторону Риггса, и он не заметил.

Мужчина взглянул на клона Чарли, и его плечи расслабились.