— Тогда ты не…?

— Злюсь? — Он весело посмотрел на меня, как будто ответ был очевиден. — Дать кому-то ту эмоциональную реакцию, на которую он рассчитывает, значит проиграть, а я не неудачник. Иди прими душ, Поппинс. Я их выгоню. Не беспокойся об этом.

Удивительно, но это заставило меня почувствовать себя полной идиоткой. Я ожидала, что он начнет отнекиваться, бросаться оскорблениями, говорить, что я сложный и ханжеский человек.

— Хорошо, но когда я выйду, мы сделаем лист с правилами поведения в доме. Ламинированный. — Я пошевелила пальцем перед его лицом.

— С тобой веселье никогда не заканчивается. — Он опустил взгляд на мое декольте и оскалился в волчьей ухмылке. — Мне нравится, когда ты ведешь грязные рзговоры со мной, женушка.

Через полчаса я почувствовала себя немного лучше, как только оказалась в чистой, сухой одежде после холодного, освежающего душа. К тому времени, когда я вышла из ванной, квартира была вроде бы прибрана, но в ней все еще пахло потной, зараженной промежностью. Риггс, пребывая в своем вечном хорошем настроении, насвистывал себе под нос, запихивая картонные коробки из-под пиццы в мусорный пакет.

Он остановился и наблюдал, как я засовываю ноги в свои босоножки Louboutin. Я украдкой взглянула на его лицо. Я не могла удержаться. Это было все равно, что провести языком по язве во рту, хотя ты знаешь, что это больно. Он приподнял брови и дружелюбно улыбнулся.

— Видишь что-то, что тебе нравится?

— О, упади замертво.

— Я собираюсь на тебе жениться. Кажется, это достаточно близко.

Покраснев, я поспешила сменить тему.

— Думаю, первым правилом должно быть "никаких домашних животных". — Я встала и подошла к своему ноутбуку.

— Твой хозяин запрещает это делать?

— Не спрашивала. — Я начала печатать. — Но это неважно. Квартира слишком маленькая, а животные грязные. Они делают ужасные вещи с тканями.

— И потрясающие вещи для души, — возразил он, но когда я нахмурилась, он поднял ладони. — Отлично. Души переоценены. Никаких домашних животных. Я все равно всегда в движении. Это было бы несправедливо по отношению к ним.

— Второе правило — не приводить в дом проституток, — продолжила я. Я знала, что у меня не будет никаких проблем с выполнением этой части договора. Моя сексуальная жизнь не существовала ни до Би Джея, ни во время Би Джея, ни, предположительно, после Би Джея. Риггс, с другой стороны, был милым, общительным созданием. Великолепным и теплым. Держу пари, он спал со многими женщинами, причем постоянно. Мне не хотелось знакомиться с ними за утренним кофе, пока я собиралась на работу.

— К тебе это тоже относится? — Риггс приподнял бровь.

— Конечно! — Я надулась. — Я справедливая.

— Правда? — Он дважды завязал мусорный пакет и поднес его к двери.

— Очень справедливая, — подтвердила я кивком.

— Тогда у меня тоже есть правило.

— Какое у тебя правило?

— Не более трех правил. — Он медленно расплылся в своей фирменной ухмылке, бросив ее, когда обернулся через плечо. Ту самую, которая, как я подозревала, заставляла женщин предлагать ему почку. — Это все, что ты получишь.

— Почему? — спросила я, ошеломленная.

— Потому что сейчас тебе нужно как можно меньше правил и как можно больше веселья. Ты собираешься быть одинокой в течение шести месяцев. Поживи немного.

Приложив пальцы к запястью, я сделала вид, что проверяю пульс.

— Жаль разочаровывать, но мои жизненные показатели в полном порядке. — Затем, вспомнив, что он совершает за меня федеральное преступление, я вздохнула. — Ладно. Еще одно правило. Но ты ведь принимаешь правило номер два, верно? Не приводить чертовых женщин в мою квартиру?

Он выдержал мой взгляд.

— Даю слово, что они не будут кровавыми.

— Риггс!

— Отлично. Или что они вообще будут существовать.

Фух. Это оставило мне еще одно правило. Я чувствовала себя как бедный ребенок в магазине сладостей. Как я могла выбирать?

Я взглянула на свой мобильный. Мне нужно было выехать в ближайшие десять минут, если я хотела успеть к Би Джею.

Думай, Даффи, думай.

И тут — эврика! Креатив ударил. Мои пальцы забегали по клавиатуре.

— Ты выглядишь слишком довольной, чтобы печатать это. — Риггс снисходительно ухмылялся, опершись плечом о стену, наблюдая за мной с высоты своего роста — семь футов четыре дюйма или около того. — Что это?

— Никакого флирта с супругой. — Я нажала на кнопку печати, а затем послушала, как принтер на письменном столе извергает лист с правилами внутреннего распорядка. — Это означает, что ты не можешь пытаться приставать ко мне, флиртовать со мной или преследовать меня в сексуальном плане. И наоборот, разумеется, — сказала я после небольшой паузы, понимая, что глупо предполагать, что этот Адонис из реальной жизни будет меня преследовать.

— Я постараюсь, но должен сказать, что все в этом месте кричит о сексе. — Он жестом указал на декоративные подушки, ароматические свечи и свежие цветы на журнальном столике.

Закатив глаза, я встала и выдернула лист из принтера. На всякий случай я сделала двойную ламинацию.

— И еще кое-что.

— Порази меня.

Не искушай меня.

Я не спеша запечатала лист, а затем приклеила его на холодильник, чтобы он не мог его пропустить.

— Это не правило, а предпочтение. Под этой крышей ты начнешь есть зелень. Ты уже не так молод. Ты не можешь вечно есть пиццу и печенье. В холодильнике есть вегетарианская запеканка. Я ожидаю, что к моему возвращению ее уже не будет.

— Значит ли это, что я могу выбросить ее прямо в мусорное ведро?

— Если под мусором ты подразумеваешь свой кишечник, то да.

— Хорошо, мам.

Мы оба стояли перед холодильником, изучая наш список.

Правила проживания в доме:

Без домашних животных

Без проституток.

Не флиртовать с супругом.

По-моему, это будет хороший брак.

ДАФФИ

— Не могу поверить, что мы прощаемся. — Би Джей отстегнулся и сел в доисторическую Toyota Camry моего соседа Чарли. Чарли разрешил мне взять ее, хотя я знала, что он думает. Би Джею не нужна была поездка. Ему нужно было подергать меня в последний раз, чтобы убедиться, что я действительно и преданно принадлежу ему. Мы припарковались у терминала аэропорта Кеннеди. Жара все еще была невыносимой, возможно, даже более того, потому что все вокруг — бетон, деревья, улицы — уже было постоянно горячим.

— Я тоже, — сказала я глухо. На мне было серое платье в клетку от Донны Карен, минимум макияжа и прическа, как любил Би Джей. Если бы только я могла набраться смелости и сказать ему, что выхожу замуж за другого в его отсутствие.

— Итак, мы договорились, что никаких писем, звонков, никакой связи, пока я не вернусь, верно, детка? — Он скорчил мне щенячью мордочку. Это была его идея, а не моя. Что-то насчет того, чтобы у нас было время подумать. Моя гордость не позволила мне сказать ему, что я хочу поддерживать связь. Да это и не имело значения. Би Джей сказал, что у него не будет доступа к телефону, если только он не будет ездить из монастыря в Катманду в интернет-кафе, что он не собирался делать часто.

— Верно. — Я натянуто улыбнулась. — Я начинаю детоксикацию любовной жизни, в ходе которой собираюсь сбросить сто семьдесят килограммов с парнем.

— Сто шестьдесят восемь. Я все еще нахожусь под кайфом от чистых соков для похудения, полученным в июне. — Би Джей хихикнул. — Я буду очень скучать по тебе. — Он прижался губами к моей щеке. — Мое сердце физически болит от этого.

Так не уходи.

Останься.

Сделай предложение, чтобы я могла хотя бы получить визу невесты.

Точно. Кстати.

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Что именно, детка? — ворковал он, и меня начинало раздражать, что он обращается со мной, как со слепой/старой/полудохлой собакой Винни.