— Я фотограф. — Но он уже знал это.

— Интересная работа! — оживленно сказала миссис Маркхэм.

— Но денег в ней немного, верно, сынок? — Тим отправил в рот жареный помидор черри.

— Не много, — подтвердил я.

Тим одобрительно кивнул.

— Хорошо. Мне нравятся люди, которые идут по зову сердца, не заботясь о зарплате.

Если бы только твоя падчерица была такого же мнения.

— Чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросил я Тима.

— Исполняю самые сокровенные, самые страстные желания своего сердца. — Он широко раскинул руки. — Я делаю рыбу и чипсы.

Смеясь, я наклонился, чтобы похлопать его по кулаку.

— Божественная миссия.

— Мне нравится думать о себе как о современном Иисусе.

— Риггс, попробуй свой черный пудинг, — посоветовала миссис Маркхэм. — Я знаю, что он выглядит немного смешно, но клянусь, он вкусный.

— Мама, — выругалась Даффи, которая теперь была вся красная от смущения. — Оставь его в покое.

— Вообще-то, я приберег лучшее напоследок. — Я очаровательно улыбнулся, взяв круглую черную штуку между пальцами и поднеся ее к глазам. Выглядело оно как дерьмо. И я говорю это буквально. В нем были еще и желтые кусочки, из-за чего он выглядел как кишащее кукурузой дерьмо. Но по какой-то непонятной причине мне было важно завоевать этих людей.

Затаив дыхание, я запихнул все это в рот, прожевал ровно столько, чтобы помочь ему пройти через мой трубопровод, и проглотил. Я быстро потянулся за апельсиновым соком и выпил его.

— Вкусно.

— Спасибо! — Миссис Маркхэм излучала радость. — Лучшее в Теско.

— Тебе хочется блевать, да? — сквозь стиснутые зубы прошептала Даффи рядом со мной.

— Очень. — Я понизил голос.

— Ну, мам, давай я провожу Риггса в его комнату! — Даффи встала, прикрывая меня.

Через минуту я стоял на коленях в ванной и блевал в унитаз, а Даффи гладила меня по голове.

— Вот, вот. Теперь, когда ты пережил мамину стряпню, можно с уверенностью сказать, что ты бессмертен.

У Мархэмов была традиция. В первый день сезона они ходили собирать яблоки. Поскольку в этом году Даффи не было рядом, они решили сделать это сейчас, когда мы были в гостях.

— Тебе, конечно, не обязательно приходить. — Даффи стояла в комнате размером со спичечный коробок, которую они выделили для меня и которая раньше была ее комнатой. На ней было желтое летнее платье, и она выглядела как оргазм, ожидающий развязки. — Это просто глупая традиция. Ты, наверное, хочешь исследовать Лондон.

Я смотрел на нее со своего места на кровати ее детства, заложив руки за голову. Комната была настолько в духе Даффи, что это было просто смешно. Полосатые бежево-лавандовые обои, плиссированные занавески, все ее памятные вещи, разложенные по ящикам с указанием года, когда они были сделаны. Там же были плакаты с принцем Уильямом, о которых, я уверен, она не хотела говорить.

— Я был в Лондоне двенадцать раз. Занимался всяким туристическим дерьмом, — сказал я, стараясь преуменьшить значение. — Сбор яблок — звучит неплохо.

Мы не спали вместе со вчерашнего дня, когда она получила сообщение от Петуха, и я начал нервничать. И беспокоиться. И, как любила выражаться Поппинс, чертовски психовать.

— Хорошо, блестяще. Мы выезжаем через тридцать минут. Тебя это устроит?

— Дай-ка я посмотрю свое расписание. — Я взял телефон и пролистал пустой экран. — Ага. У меня есть свободное окно между сегодняшним днем и пятьюдесятью шестью долбаными месяцами, когда ты наконец-то получишь свою постоянную грин карту.

— Они выдадут мне ее заранее. Адвокат сама так сказала. У нее есть связи в иммиграционной службе. Именно поэтому мы здесь, — поспешила пообещать она, несомненно, думая, что это поднимет мне настроение. — А потом ты отправишься в свое следующее экзотическое место.

— Как только ты получишь визу, я уеду отсюда, — сказал я, с трудом выдавливая слова изо рта.

— Понятно. И… спасибо.

Я пожал плечами, изображая британский акцент.

— Мне хочется думать, что у меня терпение святого.

Она поморщилась.

— Тим с характером.

— Мне нравятся персонажи. Никогда не извиняйся за свое племя. Они — твой народ. Все остальные — просто гости в твоей жизни.

Даффи застыла у двери, все еще не желая уходить.

Я приподнял бровь.

— Могу я предложить тебе что-нибудь? Выпить? Совет? Анал?

Она прикусила край ногтя, хмуро глядя в пол.

— Я просто хотела сказать «спасибо».

— Ты уже сделала это.

— Нет. Не за визу. За то, что привез меня сюда. Я очень ценю это.

— Не упоминай об этом. А теперь принеси мне пару обезболивающих. У меня голова болит.

Мы втиснулись в машину Кирана.

Поездка в яблоневый сад была похожа на участие в цирковом представлении клоунов в машине. В этой чертовой штуковине не было ремней безопасности, а одно из окон завалилось внутрь и теперь было постоянно открыто. Даффи пришлось сесть на меня сверху, что было прекрасно для моего морального состояния и трагично для моего члена. Киран вел машину как будто с завязанными глазами, виляя между полосами и небрежно проезжая на красный свет, а миссис Маркхэм с воплями ужаса била его по шее с заднего сиденья. Тем временем Тим, сидя на пассажирском сиденье, напевал песни Slade на диске в стереосистеме Кирана. Ощущение было такое, будто я принял молли, которое перенесло меня в девяностые, если бы меня усыновила неуравновешенная, но очаровательная семья.

— Я до сих пор не могу поверить, что радиошоу поставило Slade после Pink Floyd в специальном выпуске о величайших британских группах, — громко жаловался Тим, когда Киран пронесся мимо ряда скаутов, чуть не сбив их в стиле GTA. — Надо было выйти в эфир и высказать им все, что думаю. Твоя мама меня остановила.

— Людям нравились Pink Floyd, — объяснила Даффи, непроизвольно покачивая попкой над моей эрекцией и пытаясь натянуть платье. — Они были экспериментаторами.

— Однажды в «Макдоналдсе» сделали брокколи со вкусом жевательной резинки, — напомнил ей Тим. — Это тоже был эксперимент. И это тоже было дерьмо.

— Если тебе от этого легче, то если бы соревнование заключалось в том, у кого лучше волосы, Slade… ну, все равно проиграли бы, — предложил Киран.

Даффи рассмеялась, ее задница подпрыгнула на моей промежности.

Мой пенис был готов сломаться пополам, если Поппинс не слезет с меня в ближайшие десять минут.

— Что скажешь, Риггс? — Тим уколол меня взглядом в зеркало заднего вида.

По-моему, твоя падчерица собирается нанести необратимый ущерб моим репродуктивным органам.

— О чем?

— Pink Floyd. Группа.

— Не фанат, — решительно сказал я. — Как группа, как скаковая лошадь и так далее. Сильно перехвалили.

— Хороший человек, хороший человек. — Он улыбнулся про себя, затем повернулся на своем сиденье, чтобы посмотреть на Даффи. — Тебе следует бросить своего шикарного парня, Брендана, и встречаться с этим парнем. Да, он немного староват, но нам он нравится больше.

— Тим! — Глаза Даффи чуть не выскочили из глазниц.

— Да, Тим. — Киран бросил руль, чтобы потрепать отчима по плечу. — Даффи не хочет слышать, о чем все думают.

— Даже если у нас с Би Джеем ничего не получится, мы с Риггсом просто друзья, — объявила Даффи.

— Вы съехались, потому что ты очень бедна, Даффи? — бестактно осведомилась миссис Маркхэм, когда Киран притормозил и заглянул в окна в поисках места для парковки. Слава богу. — Риггс платит за тебя аренду?

— Нет, мам. У меня еще есть кое-какие сбережения.

— Дай нам знать, если тебе что-нибудь понадобится, — уточнил Тим. — Потому что мы всегда можем потянуть за ниточки и найти деньги, чтобы дать тебе. Нет ничего постыдного в том, чтобы получить небольшую помощь. Все уже не так ужасно.

— В прошлом месяце я даже сделала зуб — наконец-то! — пискнула миссис Маркхэм. — Теперь я не могу перестать улыбаться. Мне больше не приходится прикрывать рот.