Эммет: Ты заплатил ей, чтобы она вышла за тебя замуж?

Риггс: Ты себя слышишь?

Эммет: Ну, а ты?

Риггс: Прощай, Рик.

У меня не было клаустрофобии.

Конечно, оставаться на одном месте было неприятно, но это не имело никакого отношения к тому, почему я заказал Даффи и себе два билета в английскую столицу и попросил Циммерман использовать все свои возможности в USCIS, чтобы выдать Даффи срочный проездной документ.

Нет, все это было связано с лесом цветов Петуха и его текстовым сообщением о том, что он направляется в Нью-Йорк. Если он направлялся в Большое Яблоко, то я собирался вытащить Даффи из него. Простая, блядь, математика. В эту игру могут играть двое.

Я не чувствовал никакой вины за то, что избавился от цветов, не предупредив ее. Он был обязан ей помолвкой, верностью и примерно десятью тысячами оргазмов. Я дал ей все, чего не было у него за те недели, что мы были вместе. И все равно для нее он был лучшей перспективой, чем я.

Но хуже всего было то, что Даффи боролась со мной до последнего. Возможно, она хотела остаться в Нью-Йорке и дождаться этого мерзавца-изменника.

Теперь, когда мы добирались до аэропорта Кеннеди на Uber (ДА, ЧЛЕНОСОС, ТЫ МОЖЕШЬ ВЗЯТЬ ДОЛБАННЫЙ UBER В АВИАПОРТ), я старался не думать о том, что все, что я делаю, — это откладываю неизбежное. Скоро моя жена воссоединится с тем идиотом, который ее бросил. Скоро он проведет губами по ее восхитительным изгибам. Укусит ее за шею, где я кусал ее прошлой ночью. Схватит ее за тазобедренные кости, когда будет входить в нее сзади.

И тебе не все равно, потому что…?

Когда мы добрались до аэропорта Кеннеди, все стало еще хуже. Терминал был переполнен отдыхающими, пытающимися попасть домой, и самыми худшими путешественниками — детьми. Очереди были длинными. Табло вылета и прилета мерцали и гасли из-за нехватки электричества и сильной жары, а пьяные туристы врезались в Даффи, случайно пролив пиво на ее платье.

К тому времени как мы прошли проверку, мы оба были взволнованы, хотели пить и чертовски опаздывали. Виной тому Даффи, которая два с половиной года собирала вещи для одного уик-энда.

Во всей поездке пока не было ничего романтичного. Не то чтобы я стремился к этому, но было бы здорово не стать обладателем мирового рекорда самого дерьмового медового месяца на земле.

Достаточно было того, что нам с Кираном пришлось инсценировать его приближающуюся смерть, чтобы отправить ее на этот рейс. Секрет, который мы договорились хранить между собой.

— Я и забыла, как адски тяжело путешествовать беднякам, — стонала Даффи, прижимаясь лбом к моему плечу, пока мы пробирались по движущейся дорожке. — Мы с Би Джеем часто ездили в командировки. Это был один из плюсов работы с этим засранцем.

— Выкуси, лютик. — Я ускорил шаг, не желая, чтобы мы опоздали на рейс. Она с трудом поспевала за мной, потому что, конечно же, ей пришлось надеть туфли на красный рейс.

По закону Мерфи, наш гейт находился на краю чертовой вселенной. До пункта TSA было около пяти миль пешком. Мы бежали, продираясь сквозь плотную толпу путешественников, спеша мимо магазинов беспошлинной торговли, а время ускользало от нас.

Нам потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до выхода на посадку, и к тому времени, как мы туда добрались, ряды кресел были пусты, а человек за регистрационным киоском дремал.

Рекорд Гиннесса по худшему медовому месяцу становился реальной перспективой.

— Вот черт! — Даффи привалилась к стене. — Мы пропустили наш рейс.

— Ублюдки, — пробормотал я. — Могли бы и подождать.

— Мы опоздали на сорок минут, — заметила Даффи, со вздохом усаживаясь на тележку. — Я знала, что не должна была так долго собираться.

— Тогда почему? — рявкнул я. На самом деле я не злился на нее. Скорее на ту часть, где мы собирались отправиться домой и ждать, пока этот ублюдок постучит в нашу дверь и свалит ее с ног.

Она бросила на меня обиженный взгляд.

— Я не видела свою семью почти год. Я много чего купила для них, но не отправила, потому что пересылка слишком дорогая.

Я вытер рот и отвернулся. Черт.

— Подожди здесь.

Я дошел до пункта регистрации, где сонный представитель авиакомпании играл в «Лучших друзей».

Я постучал по ее стойке.

— Два билета на следующий лондонский рейс.

Она подняла глаза, выронив телефон.

— Хитроу или Гатвик?

— Все, что раньше.

— Дай-ка я проверю, красавчик.

Она начала щелкать мышкой на своем компьютере. Я бросил взгляд на Даффи позади меня. Она по-детски грызла внутреннюю щеку. Каким же идиотом я был, забронировав для нас рейс, на подготовку к которому у нас было три часа. Теперь она может не увидеть свою семью.

— Сэр?

Я повернул голову назад к женщине.

— Простите, но следующий рейс отправляется через сорок пять минут, и он полностью занят.

— Дайте мне список пассажиров, — потребовал я. — И номера их телефонов.

Я мог бы легко купить два билета у благонамеренных, хорошо оплачиваемых путешественников за двойную цену, и Даффи ничего бы не узнала.

Она покачала головой.

— Мы не разглашаем информацию о наших клиентах. Такова политика компании.

— Я заплачу вам.

С каких это пор я стал таким отчаянным? С каких пор я плачу людям за нелепые вещи? Этим больше занимались мои друзья.

Женщина не отрываясь смотрела на меня.

— Этого не произойдет, простите за каламбур.

— Должно быть решение, — настаивал я. — Чтобы мы полетели этим рейсом. Мы всего лишь два человека. Один из нас весит меньше ста десяти фунтов. — Я указал на Даффи.

Ее глаза вернулись к экрану, и она с досадой ударила по клавишам.

— Вообще-то… есть два места в бизнес-классе.

— Сколько? — Я сделал вид, что мне все равно.

— Четыре тысячи восемьсот семьдесят пять за билет, сэр.

Я достал свою кредитную карту и положил ее между нами.

— Я куплю их.

Она зажала карточку между накладными ногтями и скептически посмотрела на меня. Я не выглядел, как человек при деньгах. Я не мог вспомнить, когда в последний раз летал бизнес-классом. Discovery покупал нам места эконом-класса, и я никогда не суетился по этому поводу.

Она провела по карте. Мы оба затаили дыхание, как будто я не знал, как выглядит мой расчетный счет. Через несколько секунд она кивнула.

— Сейчас печатаем. Спасибо, что выбрали «Объединенные авиалинии».

— Спасибо, что притворились, будто у меня есть гребаный выбор.

— Я до сих пор не могу поверить, что они пересадили нас на места „Северной звезды“ только потому, что мы опоздали на свои рейсы, — взволнованно пищала Даффи рядом со мной час спустя, когда мы оба устроились в двух голубоватых кабинках в самолете. — Мое место — настоящая кровать!

Теперь я чувствовал себя виноватым. Но что я должен был сказать Даффи? Что я спонтанно решил выложить девять тысяч долларов, которых у меня не должно было быть, за поездку в последнюю минуту?

— Повезло нам, — пробормотал я беззаботно.

— Подожди, пока я расскажу об этом Кирану. — Она перевернулась на бок, глядя на меня. — Он начнет пропускать все свои рейсы. Возможно, он даже появится через пару дней после этого.

— Скорее всего, это единичный случай, — сказал я, не желая, чтобы семья Маркхэмов пропустила свой семейный отпуск. — Лучше не пробовать это дома.

Даффи рассмеялась, похлопав меня по руке.

— Ты прав. Он может быть таким буквальным. Не могу дождаться, когда ты с ним познакомишься.

Это вызвало у нее боковой взгляд с моей стороны.

— Да? Почему?

Она хотела познакомить меня с семьей? Она собиралась представить меня как своего соседа по комнате? Ее парень? Ее муж? Ее партнер по обману?

Раз уж мы заговорили об этом, Поппинс выглядела такой счастливой. Неужели наступит конец света, если я скажу ей, что жутко богат и собираюсь покататься с ней годик-другой, пока она не отвыкнет от моей системы? У меня были средства, а у нее — желание.