«Именно так, – ответил, как ни в чём не бывало, Абдоцерий. – Может быть. Я, как и каждый анугир, ненавижу тех, кто не является мной. Я ненавижу тебя, Виталий, ненавижу Витариса, ненавижу Омарова. Разве тут есть что-то удивительное?»

«Тут – нет. Но удивительно то, что ты вообще решил подать голос, когда тебя не просили. И тем более, когда ты в окружении врагов».

«Ха! Оглянись, Виталий, посмотри на трибуны, вспомни, где находишься. Это не меня с вами тут заперли. Это вас со мной заперли…»

«Чудно, – сказал Сергей Казимирович. – А теперь заткнись. Много болтаешь».

Внутри моей головы послышался щелчок – Сергей Казимирович буквально заткнул Абдоцерия, заблокировав ему энергией голос.

– Вы, за мной! – сказал Сергей Казимирович моими устами пехотинцам и второму рыцарю. – Продолжаем путь.

«А теперь давайте переговорим в более спокойной обстановке, – Сергей Казимирович обратил голос в сознание. – Рассказывай, Витарис, почему вы оба решили столь внезапно дать о себе знать».

«Как бы это странно ни звучало, но самим своим подсознанием я почувствовал, что пришла пора явить себя, – сказал Витарис. – Абдоцерий, видимо, просто последовал за мной. Мы оба могли разговаривать и раньше, но решались лишь подавать знаки».

«А что это за «пора» такая пришла? – спросил уже я. – Неужели помощи Сергея Казимировича может не хватить и понадобится помощь драконьей сущности?»

«Не в этом суть, Виталий, – ответил Витарис. – Тебе просто нужно познакомиться с другим собой. Это позволит тебе раскрыть в самом себе нечто новое».

«Драконьей мудрости ещё не хватало, – сказал Сергей Казимирович. – Чему может научить копия человеческого сознания, завёрнутая в чешуйчатую оболочку?»

«Ответ до крайности прост, – Витарис загадочно помолчал пару секунд. – Может научить самостоятельности».

«Эка сказал, дракон-копия, – Сергей Казимирович усмехнулся. – Самостоятельности Виталий ещё с ранних лет научен. А если ты вкладывал в свои слова нечто другое, то перестань сейчас же юлить и скажи прямо, чему ты можешь научить юнца».

«Я не могу сказать большего, Сергей Казимирович. У меня просто нет на это права».

«Если ты не можешь отвечать на вопросы и помогать тут же, Витарис, то прошу тебя не лезть, – сказал я. – Нам предстоит тяжёлая битва с Анугиразусом».

«Я понимаю. И тотчас же замолчу, как ты просишь».

Витарис растворился где-то в моём разуме, а заткнутый Абдоцерий всё ещё безуспешно пытался вырвать «кляп» из собственной пасти.

«Плохо, когда посреди боя норовят влезть всякие лишние голоса, – сказал Сергей Казимирович немного с нетерпением. – Не разум у тебя, а гнездо какое-то».

«Не паясничайте, Сергей Казимирович. Думаете, я сам этому рад? Витарис пусть и из «русскодраконьей» крови сделан, всё равно говорит мутно. Что может значит «самостоятельность», как считаете?»

«Да всё что угодно. Русские драконы имеют свою философию по этому поводу. И вряд ли тебе бы она очень понравилась, поскольку означает как раз прямо противоположное».

«Зависимость?»

«Да. Но и та не полностью в человеческом смысле. Я тебе поясню как-нибудь потом. А пока что давай защитим себя и друг друга. Особенно от этих внутренних голосов».

Впереди показался густой лес, дорога вела нас туда. Почувствовав неладное, я приказал бойцам окружить меня неплотным кольцом и следить за любыми движениями вокруг нас. Лес встречал нас тихим шёпотом качающихся деревьев и шуршащих на них листьев.

«Как считаете, Сергей Казимирович, – спросил я, – это хорошее место для засады?»

«Хорошее. Даже очень. Я пока не чувствую чужих сущностей. Живы тут только мы с тобой, пехотинцы и деревья…»

Сергей Казимирович вдруг остановил меня и повернул голову направо. Глаз сам приблизил картинку настолько сильно, что меня от скорости масштабирования едва не зашатало. Посреди листьев я тут же заметил мёртвый глаз с вертикальным зрачком, глядящий на меня не моргая.

Из моей руки лавиной повалила энергия, сдувающая всё на своём пути. «Глазом» оказалась лишь игра света и тени, сложившаяся в то, что было до крайности похоже на око анугиров.

«Чёрт, – ругнулся Сергей Казимирович. – Либо я на мгновение преисполнился паранойей, либо что-то и правда не так в этом лесу».

– Что-то не так, господин? – спросил рыцарь, сопровождающий меня.

– Пока что всё в порядке, – ответил я. – Будьте начеку.

Спустя пять минут пути сквозь густой лес я обратил внимание на то, что тропинка, во-первых, начала сужаться, и, во-вторых, на то, что «глаз» постепенно становилось всё больше. Сергей Казимирович «сдувал» каждый, не пропуская ни одного.

«Совершенно очевидно, что нам дурят голову, – сказал я. – Нам бы ускорить шаг и поскорее пройти сквозь поганый лес».

«Дурят, я согласен, – Сергей Казимирович прорычал что-то невразумительно, но затем продолжил. – Либо тут никого нет, либо кто-то хочет усыпить нашу бдительность».

«Иногда, пройдя часть пути, стоит оглянуться, – заговорил Витарис. – Вдруг вы не обратили внимание на что-то, что может спасти вам жизнь?»

«Иногда, выдавая дельную мысль, стоит не говорить загадками, – сказал Сергей Казимирович. – Учись не плодить сущности, Витарис».

Витарис ничего не ответил и лишь растворился, а я решил последовать совету дракона-копии. Лес позади нас стал темнее, тени сгустились.

«Это галлюцинации, – сказал Сергей Казимирович. – С тобой всё хорошо, Виталий?»

«Не знаю, – ответил я. – Но что-то странное всё равно происходит…»

Меня злили эти странные галлюцинации, буквально выводили из себя. Злили и эти странные глаза повсюду, злило то, что я вообще нахожусь на этой проклятой Чёрной Арене…

Но морок быстро спал, и я успокоился. Странный накат эмоций, конечно. Воздействие чужой крови?

Так или иначе мы вышли к той самой деревушке.

– Простите, господин, но дальше мы идти не сможем, – сказал командир-рыцарь. – Удачи.

Я не стал спрашивать, почему так, и просто пошёл вперёд. Хотелось поскорее закончить с этим кошмаром.

«Нам к той башне и в её подвал, – сказал Сергей Казимирович. – Я что-то чувствую там».

Мы вошли в ветхую серую каменную башню, внутри которой было пусто и пахло сыростью. В левом углу пробежала полудохлая крыса, в правом – закопошился паучок. Было два пути – наверх и в подвал.

Я сменил восприятие окружающего мира на бесцветный вариант, позволяющий видеть всё. Голые стены, холодные скользкие ступени – всё это злило меня, но нужно быть спокойным, холодным, расчётливым. Тысячи глаз продолжали следить за мной.

Спереди снизу вдруг дунуло теплом, послышался треск дров. Там почувствовался кто-то живой. Во всяком случае, кто-то с живым разумом. Мы вышли к некой тесной комнатке, где на добротном табурете, сгорбившись и с интересом читая бумажную книгу без названия на русском языке, сидел драконоголовый человек. На трещащей горящими брёвнышками жестяной печке стоял чайник, на стене висел «Девятый вал» известного и по сей день художника Ивана Айвазовского. Не оригинал два на три метра, конечно, а уменьшенная копия, но тем не менее.

Где-то в углу я заметил несколько маленьких светящихся глаз. Пригляделся, увидел маленького робота-паука, подозрительно похожего на ту плюшевую игрушку в ранце брата Светы. Кажется, этого паука звали Витей.

– Добрый день, – сказал «человек», не отрываясь от книги. – Вы очень вовремя, чай почти готов. Присаживайтесь.

Голос драконоголового был вкрадчив и крайне вежлив. Я опёр руку на рукоять сабли.

– Кто ты?

– Иван Сергеевич Омаров, Сын Человечества на службе Анугиразуса и ваш бывший соотечественник.

Он повернул голову и взглянул на меня левым драконьим глазом серо-зелёного цвета. Глаз был живой настолько, что я на мгновение засомневался в том, что это робот с разумом человека.

– Вас я знаю, можете не представляться, – Иван мягко хлопнул книгой и отложил её в сторонку на столик. – Виталий Александрович Чудов, военный корреспондент, что волею случая взошёл на почётный пост. И Сергей Казимирович Омаров, сильнейший энерговед человечества, загнанный ненавистными им драконами на тот пост, которого он не желал. Мой отец.