Назначенный мне батальон находился в лесопосадке неподалёку от городка Сталевар. Население, скорее всего, уже эвакуировали, сейчас его занимали враги, так называемые «доши». По-русски они называются немцами, «дошами» они с не столь давнего времени стали называть сами себя, но для удобства я буду называть их именно немцами, поскольку так привычнее и понятнее русскому уху. Ровно та же участь настигла и «ингали», которые на самом деле англичане.

Я не подавал виду, когда слышал канонады, треск и разрывы снарядов, но внутри нарастала тревога. Я не видел настоящей войны, хоть и пытался её хоть как-то прочувствовать, смотря военные фильмы и присутствуя на учебных стрельбах из разных видов вооружений. Знайте, это плохой способ подготовить себя. Я храбрился, думал, что не буду бояться, но, ещё даже не начав в войне как таковой участвовать, уже стал её страшиться. Мысль сама говорила мне: «Каждый снаряд – погибель, каждая пуля – смерть, а осколок – смерть медленная и мучительная, если тебе не повезёт». Мне предстояло пробыть здесь несколько месяцев, прежде чем меня либо переведут в другой батальон, либо оставят здесь. Привыкать надо уже сейчас. Если захочу делать хорошие материалы, нужно быть способным лезть в самое пекло.

Приехав, я сразу отправился к командиру – не идти же мне сразу на линию боевого соприкосновения без его одобрения. Командир находился в скрытом блиндаже в глубине леса, найти его труда не составило, неподалёку находились бойцы. Разумеется, они были рассредоточены, чтобы не толпиться у входа и не выдать расположение командного пункта. Это, очевидно, был не весь батальон, лишь его очень малая часть, я насчитал около тридцати солдат из заявленных шестисот двадцати трёх. У входа в блиндаж стоял солдат в бронекостюме «Медведь-Т4А». Современные бронекостюмы, в отличие от предшествующих моделей, не требовали подгонки, а адаптировались к телу носителя сами за счёт особого компонента – псевдохитина, получаемого от крупных одомашненных насекомых с планеты Дальняя Застава-15. Как я и ожидал, на плече у него, кроме флага, виднелся чёрный, как смоль, старательно нарисованный дракон Владирис. На разгрузочном жилете виднелся позывной – Ветер. Из еле видимого динамика на уровне рта послышалось:

– Здравия желаю! Журналист?

– Никак нет! Военный корреспондент – поправил я. – Разрешите пройти к вашему командиру?

– Разрешаю, – ответил солдат. – Зайду после вас, товарищ военный корреспондент. Будете наши геройства снимать?

Я кивнул. Солдат махнул головой в сторону входа.

Внутри блиндажа светила яркая лампа, пахло землёй и свежим деревом. Сразу видно – блиндаж возвели недавно, тут царил почти идеальный солдатский порядок, как и заведено армейскими традициями. Рядом с командиром батальона сидели два, как мне сначала показалось, связиста, они не обратили на меня никакого внимания, лишь, прижимая к голове наушники, слушали постоянно поступающие сообщения. Позже я узнал, что оба занимались радиоперехватом, пытаясь понять замысел врага. Комбат постоянно смотрел на разложенную на столе бумажную карту, рядом стояла переносная ЭВМ, иногда она издавала разные звуки. Командир был уже не молод, волосы его частично покрылись сединой, а лицо – морщинами. Когда его взгляд упал на меня, он показался мне тяжёлым и усталым, чувствовался груз прожитых комбатом лет и увиденного собственными глазами. Для меня совершенно очевидным было то, что он участвовал в многочисленных операциях по подавлению неуловимых лацертианских кланов, уже не одно столетие бесчинствующих в пространстве России. Через секунду взгляд смягчился, на его холодном лице появилась улыбка.

– Журналист? – спросил он.

До сих пор не знаю, почему меня почти все сперва считали журналистом.

– Военный корреспондент Виталий Чудов! – громко, не рассчитав силы голоса, отрапортовал я, приложив, согласно уставу, руку к голове. – Готов к исполнению своих служебных обязанностей!

– Тише, тише, тут люди работают, вольно, – командир отрицательно покачал головой двум радиоперехватчикам, на мгновение недовольно на меня посмотревшим. – Командир двести сорок девятого отдельного батальона подполковник Дегтярёв, приятно познакомиться. Направили сюда или сами приехали?

– Направили, конечно, – ответил я. – Самодеятельности военные корреспонденты не допускают.

– И то верно, – согласился командир. – И тем не менее, ваша работа будет не лишней, а очень даже полезной. Ограничивать вас я не стану, только под руку никому зря не лезьте. Люди мы серьёзные, да и делом серьёзным заняты. Да что я тут распинаюсь, сами ведь всё знаете. Сразу видно – вы подготовлены и настроены серьёзно.

– Так точно, товарищ командир. Пусть работа у меня и корреспондентская, я всё ещё солдат. А солдат должен быть всегда и ко всему готов.

– Вы правы. Ну что же, располагайтесь, знакомьтесь, узнайте, что да как, работайте на здоровье. Под пули, главное, не лезьте. А то нам нового военкора не дадут. Вы ведь не снаряд, в конце концов.

Дегтярёв улыбнулся, приняв вид добродушного дядюшки. Он быстро перестал мне казаться таким уж жёстким. Задав ещё несколько вопросов касательно работы и получив развёрнутые ответы, я выпрямился по стойке смирно и развернулся к выходу из блиндажа. Я сперва растерялся, стал усердно думать, к кому бы первому подойти – глаза разбегались от такого разнообразия возможностей. Увидевший мою растерянность Ветер спросил:

– Чего это вы так застопорились, будто ужас увидели?

– Не знаю, с кого бы начать, – ответил я. – К кому первому бы подойти? Дадите добрый совет?

– Ха! – усмехнулся Ветер. – Да хотя бы и ко мне. Сейчас освобожусь и подойду.

Пришла пора окончательно подготовиться к труду и обороне. Я мигом подметил удобное дерево, чтоб положить подле него свои пожитки, и стал принимать вид настоящего военного корреспондента. У меня было три небольших, но очень прочных камеры – одну я держал в руках, с её помощью делал фотографии, вторая находилась на шлеме и снимала то, что находится передо мной, а третья, которую я называл попугаем, находилась на тонком манипуляторе, что крепился возле правой лопатки, на спине. Её наделили имитацией интеллекта, она сама двигалась и способна была подмечать интересные вещи, привлекая к ним моё внимание. Примерно такая же система, кстати, имелась и у лёгкой военной техники и снаряжения, чтобы замечать врагов, оказавшихся вне поля зрения на расстоянии до пятисот метров. Она называлась «Соглядатай». У тяжёлой же техники имелась более крупная и мощная система «Зоркость-4», видящая врага на расстоянии аж до четырёх километров и входящая в состав системы управления огнём.

По сравнению с простыми солдатами-пехотинцами, я был защищён похуже, бронекостюм мне полагался специфической модели, лишённой парочки дополнительных защитных свойств, но обеспечивающей хорошую мобильность. На рожон я лезть и не собирался, но прекрасно знал, что большую опасность для меня всё ещё представляют миномёты и артиллерия, которые могут накрыть в любой, причём обычно самый неподходящий, момент. О бронетехнике говорить, думаю, не стоит – снаряды придумали разные, убийственная их мощь тоже разнится. Шанс выжить, однако, вполне себе имеется, если снаряд не попадёт прямо в меня. Я знал, как действовать при любом стечении обстоятельств, но на всё воля случая. Логика намерений, как известно…

Каждому военному корреспонденту полагалось оружие для самообороны – автомат АМКАС-61, который уже ждал меня на пункте снабжения. Тот же самый, что мне был приписан ещё во время службы на восточной границе, кстати. Его я выкупил за свои кровные, он был почти новый, до блеска вычищенный и пристрелянный.

Первый автомат этого типа, носивший в то время в конце названия число «80», был поставлен на вооружение больше века назад, с тех пор лучшего личного оружия для рядового бойца так и не придумали. Ясное дело, что его улучшали, стараясь довести до совершенства, но основа оставалась первоначальной.

«…Эти прекрасные автоматы чем-то напоминают легендарный автомат Калашникова, который Россия использовала в период своего существования на Земле и во время ранних космических исследований. С тех пор АК, к сожалению, устарел, но современные конструкторские бюро до сих пор вдохновляются примером оружия, ставшего олицетворением высокой надёжности и одним из столпов силы русского оружия прошлого…»