– Я помню его, – сказала Яросинида и улыбнулась. – Смелый и очень добрый. Ему очень повезло с семьёй.

– Мы сильно отвлеклись, – сказал Мефодирий. – Итак, ваша цель, Виталий Чудов, убить нашего отца. Мы призваны вам помочь в этом деле. На подготовку у нас есть не так много времени, лишь три дня, но их будет достаточно, чтобы показать вам одежду, которая обозначит вас в битве, создать флаг вашей семьи и выковать вам оружие, которым вы поразите своих врагов, а также сделать боевой рог, которым вы поселите в сердцах врагов страх, а в своём – дух победы. Битва пройдёт на Жаркаде – Чёрной Арене. Мы покажем вам это место.

– Мы в наших делах будем следовать тем порядком, который обозначил мой муж, – сказала Яросинида. – Сегодня я покажу вам, Виталий Чудов, одежду, завтра вы вместе со своей женой создадите себе флаг, а послезавтра Мефодирий выкует вам оружие и вырежет боевой рог.

– Постойте, выкует оружие и вырежет боевой рог? – переспросил я. – У нас что, рыцарский поединок будет?

– Поединок будет, но не рыцарский, – сказал Мефодирий. – В традициях анугиров – сражаться тем, что режет, сечёт, рубит, разбивает, дробит и так далее. Для нас это боевой танец. У каждого анугира такое оружие есть с рождения: энергия, когти, рога и хвост. У простых людей против анугира нет шансов, однако, подготовившись, человек, умеющий владеть энергией на определённом уровне, вполне может противостоять ему. Если анугир, конечно, будет поддаваться. Это как раз ваш случай, Виталий Чудов, ваше поражение недопустимо по плану Пенутрия. Однако это не значит, что вы совсем не можете проиграть. Будете подготовлены – поражение вам не светит.

– А боевой рог, – сказала Яросинида, – это традиционный способ анугиров возвестить о своём явлении на поединок или на битву. Либо же поднять себе боевой дух. В первом мире-измерении его заменяли голосовые связки – анугиры очень громко рычат. Однако какой смысл заниматься столь первобытными вещами, если наши славные мужчины-ремесленники способны вырезать боевые рога, что олицетворяют владельца гораздо лучше простого рыка?

– Давайте не будем терять времени, – сказал Мефодирий. – Отправляйся в мастерскую, Яросинида, и займись одеждой для нашего «гладиатора». А я пока займусь его русанарской женой. Идёмте, Светлана Омарова, нам предстоит беседа.

Света-драконица посмотрела на Мефодирия недоверчиво, а на меня – вопросительно. Мне ничего не оставалось, кроме как позволительно кивнуть ей и уйти вслед за драконицей Яросинидой.

– Кроме одежды, вас будет защищать броня. Она, Виталий Чудов, будет не из кожи, не из железа и не из гипертитана, ибо любой из этих материалов лишь стеснит ваши движения, – говорила Яросинида, когда мы пришли в «мастерскую», что на самом деле представляла из себя смесь швейной комнаты и операционной. – Основой брони послужит не что иное, как анугирская чешуя. Она невероятно прочна, гасит часть кинетической энергии и преобразует её в творящую, позволяя латать бреши, а также ей ни по чём холод и жар. Именно благодаря ей анугиров в своё время было чрезвычайно трудно убить.

– А откуда вы её возьмёте? – спросил я. – С себя сорвёте? Или синтезируете как-то?

– Синтезируем, верно, – сказала Яросинида и кивнула на меня. – Прямо на вашем теле.

– Ну надо же, – наигранно удивился я. – Это что же, я стану полностью чешуйчатым?

– Вы можете самостоятельно решать, какие области хотите защитить, а какие оставите обнажёнными, – ответила Яросинида, когда мы уже вошли в мастерскую. – Это лишь вторая кожа, а не заместитель первой. А ещё вы можете сделать её похожей на собственную человеческую, чтобы со стороны казалось, что вас ничего не защищает.

– И что мне нужно делать? – спросил я, осматриваясь.

– Лечь на операционный стол, – ответила Яросинида и указала на него. – Нужно влить кровь анугиров и ввести образец нашей чешуи внутрь вас. Это один из способов передать знание. Согласно расчётам, конфликта возникнуть не должно.

«Надо же, – сказал Сергей Казимирович, – даже не придётся никого ни в чём убеждать. Это даже немного странно».

«Я и не удивлён, что не открыл Америку этим своим способом. Оказывается, это в порядке вещей».

– Скажите, Яросинида, – сказал я, устроившись на операционном столе поудобнее, – а в чём принципиальное отличие драконов-карателей от русских драконов? Для стороннего наблюдателя драконы что те, что эти, не особо-то друг от друга отличающиеся.

– Для людей это незаметно, но анугиры и русанары внешне ещё как отличаются, – ответила Яросинида тут же. – Структура чешуи, строение тела и головы, запахи – всё это разное. Принципиальное же отличие в том, что наши цивилизации пошли по разным путям развития. Русанары пошли по пути интеграции в великую цивилизацию – вашу. Анугиры же создают великую цивилизацию сами, без опоры на цивилизации первого мира-измерения. А ещё есть третья драконья цивилизация – шаньлон. Она очень долго была включена в одну из человеческих цивилизаций – китайскую. И продолжает быть включённой.

– Я никогда не слышал об этих шаньлон, – признался я. – Они, случаем, не выглядят как драконы из мифологии того самого Китая? Длинные такие, бескрылые…

– Да, так и выглядят, – ответила Яросинида. – Они поступили довольно ловко, преобразовав себя в эдакую легенду о добрых драконах, что вечно следят за империей, и связав себя с аристократией. Мы, анугиры, например, так не делали, в миф нас превратили те трусливые европейцы, что виделись с нами лицом к лицу. Русанары, в свою очередь, стали мифом случайно – лишь один дракон с их кровью существовал на территории вашей России. Причём его нередко путали с детьми нашей семьи, из-за чего за ним сохранилось амплуа злодея.

– Змей Горыныч, я знаю, – сказал я. – А ещё у него были потомки.

– Именно, – продолжила Яросинида. – Большая часть из них живёт среди вас и иногда мешает самоволию анугиров на территории вашей страны. Наша с Мефодирием семья продолжает следить за вами. Меньшая же часть потомков Змея Горыныча осталась на Земле и преобразовалась в варсайллимов, сохранив русанарскую кровь и желая перебежать в один прекрасный день обратно к своим.

– А вы конфликтовали со Змеем Горынычем? – спросил я. – Я под «вами» имею в виду семью Мефоярос в целом.

– Разумеется, – ответила Яросинида. – Мы очень не любим его до сих пор, ибо он часто мешал нашим планам по-своему наказывать порочных. Я, например, предпочитала сжигать их заживо после того, как обозначу себя настоящую, Горыныч же предпочитал вливаться в общество интригами и тайнами, а затем подсы́пать яд, подослать убийцу, убить в дуэли… Последнее он любил особенно. Дуэлянт от Бога, как у вас бы сказали. Мефодирию он мешал особенно сильно, пусть мой муж и предпочитал действовать более открыто. Прилететь, будучи анугиром, и разорвать на части порочную женщину, пред которой когда-то представал человеком, даже не зачитав приговор – вот его методика. Красивая, ужасающая, кровавая и не менее эффективная, чем моя.

– Вы говорили, что работы у вас было сильно меньше, чем у соседних семей, – сказал я. – Насколько часты были ваши «набеги»?

Яросинида чуток подумала, прежде чем дать развёрнутый ответ.

– Зависело от времени. Когда ваш народ не контактировал с западными цивилизациями, работы было меньше, хотя и немало. Когда начались торговые и дипломатические отношения, работы прибавилось, пришлось даже консультироваться с Сангвоморсад, чтобы лучше знать методы иностранцев. Когда ваша страна, кажется, в конце двадцатого века по вашему летоисчислению со скоростью кометы стремилась быть принятой западными государствами, работы было больше всего, ибо те времена были крайне порочны, подобно периоду заката Римской империи. Мы уже не были просто драконами, а являлись людьми и работали точечно. Уже не сжечь тогда было целую деревню или город – люди придумали гораздо более убийственные орудия, превосходящие катапульты и пороховые пушки. Пламя из наших глоток сменилось страшными пытками, а скрытность и жестокость приумножились. Вот же моим мальчикам было раздолье на полях мировых войн, когда можно было самым ужасным образом карать не только порочных женщин, но и порочных мужчин, заколов штыком или расстреляв…