Яросинида стала говорить тише, цокая языком. В воздухе повисло напряжение.

– А что потом? – спросил я. – После того, как Россия победила в Третьей мировой, что стало?

– Работы впервые стало меньше, – ответила Яросинида, чуток расслабившись. – Сильно меньше. В том числе благодаря таким людям, как Омаров. Человеческая цивилизация, в общем, и русская, в частности, пережили упадок. Выстояли под ударами человеческих пороков. Не позволили гедонизму убить традицию, кастрировать разум и поддаться слепой вере во власть денег. Вы и многие-многие другие народы сохранили традицию, но спасённые вами когда-то англичане и немцы – единственные оставшиеся из европейских народов на сегодняшний день и одновременно сохранившие имперский уклад – вновь желают скатиться в гедонизм, хотя среди них есть огромное число лишь обманутых, а также немало партизан, работающих вместе с вашими спецслужбами. Живущие среди вас англичане и немцы так вообще являются образцом нормального европейца, не испорченного пороками. Наш отец, взяв бразды правления Корпоративным Человеческим Союзом, сегодня исполняет великое наказание, сместив семьи Земли. Поэтому мы, семья Мефоярос, находимся у вас в стране, а Риптумор и Сангвоморсад занимают теперь не основную роль в КЧС. Хотя их труд тоже не остаётся без внимания

– Интересно рассказываете, Яросинида, – сказал я, следя за проводимыми надо мной безболезненными манипуляциями. – Вы говорите на русском и в обычной жизни или только со мной?

– Между собой и с потомками – на русском, – ответила Яросинида. – С Анугиразусом и другими семьями – на языке анугиров. Нашему уху за многие столетия стала привычна ваша речь, традициям не изменишь.

– А где конкретно сейчас ваши потомки? – продолжал интересоваться я. – Этот дом под куполом, я так понимаю, только для вас с мужем?

– Они много где, – ответила Яросинида неопределённо, но затем пояснила. – Некоторые живут неподалёку, взрослея и набираясь опыта и знаний. Остальные распределены по многим вашим мирам, скрываются под личиной человека и продолжают карать порочных людей. Когда вы услышите о громком и жестоком убийстве нелюбимого за пороки человека, знайте – это работа моих с Мефодирием потомков. Рано или поздно мы дойдём до каждого, никто из порочных не умрёт своей смертью.

– А у вас есть список этих пороков? – спросил я. – Или так, по личному усмотрению каждого всё идёт?

– Разумеется, есть, – ответила Яросинида. – Однако я не стану вам раскрывать один из секретов моего народа. Люди – существа довольно сообразительные, вы легко найдёте лазейки, ибо фантазии вашей нет границ. Вы сделаете свои пороки ещё хуже. С другой стороны, нам, в общем-то, плевать, ибо наш список вполне конкретен и не может трактоваться как-то иначе.

– Может, раз вам плевать, вы тогда всё же расскажете? – спросил я.

– Нет, – отрезала Яросинида твёрдо.

– Как хотите, – я пожал плечами, подвинувшись, и услышал возмущённый писк робота, вводящего внутрь моего предплечья кусок анугирской чешуи. – Когда это роботы успели ввести мне обезболивающее? Я совсем не чувствую раны.

– Сила технологий, – расплывчато, но одновременно и конкретно ответила Яросинида. – Не забывайте, Виталий Чудов, что нет в вашей галактике цивилизаций более развитых, чем цивилизации высших существ.

– Но откуда у вас технологии? – спросил я. – С неба свалились? Вас слишком мало, чтобы поддерживать лаборатории, конструкторские бюро и прочее.

– Энергия правит всем, – ответила Яросинида. – Создавая любую материю, ты можешь легко достичь таких вершин, каких обычные цивилизации достигают тысячелетиями. Нам не нужно было изобретать каменную кладку, ибо энергия сама сформирует тебе дом по повелению твоего разума. Нам не нужно было придумывать колесо, ибо энергия сама знает все физические законы и создаст идеальный круг. Нам не нужно было узнавать секрет плавления железа, ибо энергии известны все агрегатные состояния каждого вещества. Искусственный интеллект – тоже материя, только иного плана. Ограничение для любого творения – сила разума и желание. Пенутрий, например, способен создать сразу тысячу планет. Его дети-мужчины – тысячу городов. Их жёны – тысячи потомков. Цивилизации, подобные человеческой, тоже способны повелевать энергией, даже будучи не предрасположенными к этому генетически. Иначе прогресса им не видать.

– Позвольте угадать? – спросил я и, дождавшись утвердительного кивка, предположил. – Сжигание угля в печи и преобразование заточённой в нём энергии в энергию пара – это тоже управление энергией? Или, например, использование ядерного топлива?

– Вы сообразительны, Виталий Чудов, – сказала Яросинида. – Именно так, пусть этот способ крайне примитивен… К слову, роботы уже закончили. Вы чувствуете какие-то изменения?

Я взглянул на предплечье и увидел там лишь маленький шрам. Обратившись внутрь собственного разума, я сперва не почувствовал ничего нового, но затем, приглядевшись, обнаружил нечто странное.

– Кажись, что-то есть, но я не уверен. Не понять.

– Значит, скоро поймёте, – Яросинида взяла из металлических манипуляторов подлетевшего к ней робота некий костюм, состоящий из чёрной грубоватой шинели с железными пуговицами и красноватым узором, тёмно-бурым ремнём, синей майки, лёгких серых перчаток, просторных чёрных галифе и высоких чёрных сапог. Комплект завершал чёрный платок с белым минималистичным гербом России. Обычно такой платок повязывают на голове а-ля «пират». – Взгляните, Виталий. Я посоветовалась с мужем, он сказал, что такая одежда будет хорошо смотреться в бою на Жаркаде. Красивая, практичная, на боку отлично будет смотреться сабля…

– Может, позволите мне посмотреть на себя в этой одежде? – спросил я, перебив Яросиниду. – Чего ж просто так рассуждать?

– Пожалуйста, пожалуйста, – Яросинида мысленно приказала роботу передать мне костюм. – Одевайтесь, примеряйтесь.

– Когда вы успели её сшить? – спросил я, ни капли не стесняясь обнажённого себя в присутствии женщины-анугира. – Неужто за этот час?

– Нет, ваши данные стали известны нашим системам безопасности ещё некоторое время назад, – ответила Яросинида, смотря на меня. – Рост, вес, все окружности и так далее. Удобный костюм?

– Да вроде как, – ответил я. – У вас есть зеркало?

Вместо ответа ко мне подлетел робот и, раздвинув корпус и представив передо мной большое зеркало, показал мне самого себя. Выглядел я и правда довольно красиво и даже стильно – одежда сидела на мне идеально, открыты были лишь лицо и часть шеи. Кроме того, чёрный цвет, комбинированный с тёмно-серым, бурым и красным, придавал мне таинственности и даже опасности. Я улыбнулся себе в зеркале, изображение повторило за мной.

– Вам нравится? – спросила Яросинида, подойдя сзади. – Может, где-то неудобно? Или, быть может, вам цвет не нравится?

– Мне всё нравится, – сказал я. – Но не будет ли в нём жарко?

– Не забывайте, вы энерговед, вы легко можете преобразовать энергию тепла в другую, выгодную себе, – сказала Яросинида. – Вы очень хорошо выглядите. А теперь попробуйте покрыть себя чешуйчатой бронёй.

Я попробовал создать её на руке, но едва не разорвал на себе перчатку, ошибившись в структуре чешуи русских драконов и драконов-карателей.

– Ой, я же совсем забыла вам пояснить, что создание анугирской чешуи подразумевает любую отрицательную эмоцию или боевой кураж, – сказала Яросинида. – Нужно создать запас. Давайте сходим на Жаркаду и прямо там и потренируемся? Там сейчас нет никого, кроме Сыновей Человечества.

– Пойдёмте, – сказал я, тревожно посмотрев на повреждённую перчатку. – А кто это?

– Сыновья Человечества? – уточнила Яросинида. – Лучше вы сами посмотрите на них. Не смейте волноваться за перчатку, Виталий, она быстро восстановится, ведь сделана из живого материала.

Вместе с Яросинидой я на транспорте отправился на север от их огромного дома-экосистемы в сторону Чёрной Арены – Жаркады. В окно довольно крупного для меня иллюминатора я увидел нескольких крайне необычных драконов-карателей: один, красно-серого цвета словно состоял из чистого металла, второй был похож на ходячий часовой механизм, а третий, болотного цвета, словно бы являлся образцом «быстрой эволюции». «Быстрой эволюцией» называли в наших биологических книгах ситуацию, когда живой организм может очень быстро изменить свою анатомию в угоду изменяющимся условиям среды. Фактически, в случае драконов-карателей, это форма энергомутации. Конкретный, встретившийся мне тогда, анугир имел на своей спине две пары крыльев, жуткую морду с двумя челюстями и направленные вперёд, а не назад, рога. Кроме того, его распухшее тело дополняла ещё одна пара спрятавшихся меж крыльев рук, а на хвосте виднелся ядовитый шип. На его лице виднелась приспособленная под вытянутую морду полупрозрачная маска.