— Во-первых, Демоны выбирают сильнейших, — в итоге пожал плечами Иран, — а во-вторых, меня устраивает быть в отряде женщины, которая отправила в Бездну даже Демона, чтобы защитить нас. Если скажешь идти за тобой в дебри измерений — бровью не поведу, пойду.

Остальные синхронно кивнули, соглашаясь с его высказыванием, после чего Кьяр как обычно протянул Нае кружку с настойкой, в то время как сама Ная едва сдерживала, подступившие слёзы благодарности. Но, с другой стороны, в их мире дроу именного такого подхода и следовало ожидать. За время, проведённое на поверхности, предводительница успела немного отвыкнуть, что под землёй главное — это сила, а не моральные ценности, которыми их два года доставал Лиас. Здесь всё это было не так важно. По итогу сражения: она осталась жива, а Демон был мёртв — сама или нет, но она победила, и детали уже не имели никакого значения.

Внезапно всё встало на свои места: она была там, где хотела быть, с тем, с кем хотела — она жила той жизнью, о которой всегда мечтала, и ни Демон, ни Бог этого не изменили.

— Я не видела вас несколько часов, а по ощущениям будто целую жизнь, — тепло улыбнулась Ная, наконец взяв себя в руки, — я горжусь тем, что вы — мой отряд.

— Сама выбирала, — хохотнул Асин, — садись!

Мужчины начали двигаться, чтобы расположиться за столом в привычном порядке: Аэн рядом с Ираном, на их же стороне Шиин и Асин, напротив Ная, по правую руку от которой Ариен, а по левую — Кьяр, и обычно с ними же сидел Эмиэль.

Заказав еду и выпивку, они всем отрядом ещё довольно долго обсуждали недавний бой и его последствия, составляя общую картину произошедшего, пока дверь в таверну ни скрипнула, привлекая всеобщее внимание. В помещение вошёл мужчина со шрамом на лице и наполовину выбритой головой. Он устало выдохнул и начал что-то искать глазами в дальнем углу.

— Эмиэль! — Ная, очередной раз наплевав на устоявшиеся в их обществе порядки, бросилась к мужчине. Она уже не знала, был ли этот день проклятием или благословением, но сейчас она искренне благодарила всех Богов за то, что они вернули ей Эмиэля, дав ему второй шанс, который обычно не выпадал никому.

— Осторожнее, — Эмиэль улыбнулся, пошатнувшись, когда она влетела к нему в объятия, — я пока даже ходить могу с трудом.

— Прости. Прости меня, Эмиэль, — шептала женщина, сжав пальцами рубашку на его спине и спрятав лицо у него на груди, — это была моя вина, если бы я не…

— Тебе не за что извиняться, — мужчина теснее прижал её к себе, позволив себе тоже проигнорировать правила субординации и просто радоваться тому, что в итоге они оба по-прежнему были живы и могли быть рядом. Он хотел спасти её, пусть и ценой своей жизни, и он это сделал. Он был абсолютно спокоен в тот момент, уходя в Бездну на её коленях, и был совершенно удовлетворён сейчас, снова видя её в безопасности, — он со своей задачей справился, — это было моё решение. Я ни о чем не сожалею и, если снова потребуется, поступлю так же. А на тебя уже вся таверна смотрит… — всё-таки напомнил предводительнице Эмиэль, заметив уже с десяток неодобрительных взглядов в их сторону. На него, конечно, всю жизнь так смотрели, и ему уже лет двадцать было на это плевать, но сейчас всех явно больше интересовала проявившая непозволительную слабость женщина, чем потакающий ей мужчина, а выставлять Наю в подобном свете ему не хотелось. Хоть самой ей явно было без разницы: общественное мнение в список её приоритетов не входило никогда.

— Передай им — пусть провалятся… — подтвердила свою извечную позицию относительно окружающих женщина.

За её спиной всю жизнь шептались, и ей уже давно было не важно, кто там и что о ней думал. Теперь о ней так вообще сплетничал весь Таэмран. И то, что она проявляла слишком много эмоций с мужчиной из своего отряда, вряд ли могло конкурировать с последними новостями о ней. Скорее это уже было просто очередным дополнением к списку того, за что на неё можно было косо смотреть. Но всё это для неё не имело никакого значения — сейчас она была счастлива: счастлива видеть Эмиэля живым и чувствовать его непоколебимую преданность, ощущать его поддержку и знать, что он всегда будет на её стороне и в самые сложные минуты окажется рядом. Он простил ей даже свою собственную смерть и ни на секунду не позволил ей усомниться в его отношении к ней — для Наи это стоило дороже золота и любых сокровищ. Она ценила это превыше всего и была готова платить ему тем же.

— Дай мне, пожалуйста, сесть. Мне тяжело стоять, — Эмиэль тоже был счастлив снова вернуться к ней и своему отряду, но пока что был не в состоянии выдерживать даже минимальные физические нагрузки. Главная Жрица сказала ему, что полное восстановление займёт не меньше года, а пока ему стоило возносить благодарности Богам за то, что те вообще вернули ему жизнь.

— Конечно, прости, — засуетилась Ная. Она помогла ему дойти до стола и шикнула на вальяжно развалившегося на два места танцора, — Кьяр, двигайся!

— Ну и как там, на том свете? — поинтересовался Асин, наливая Эмиэлю настойку.

Из всего отряда его смерть видели только Ная и Шиин, а для остальных это событие было не более чем историей, которая началась меньше суток назад и уже закончилась. Они даже отреагировать на неё не смогли, потому что Шиин пересказал всё одной фразой, к которой никто так и не понял, как относиться: «Эмиэль погиб, защищая Наю, но Бог приказал Главной Жрице вернуть ему жизнь — скоро придёт».

— Не знаю: я ничего не помню. Хочешь, можешь сам посмотреть. Мои воспоминания обрываются моей последней фразой на арене и снова начинаются в храме с жуткой вони лечебных мазей, — сморщился Эмиэль, — давайте, не будем об этом, — ему не хотелось говорить о своей недолгой смерти. Он бы предпочёл сделать вид, что ничего вообще не было, и сидеть здесь сейчас со всеми так, будто с ним ничего и не произошло. Это событие должно было остаться между ним и Наей — остальных оно не касалось, и рассказывать что-либо об этом он никому не собирался, — лучше скажи, что с тобой случилось: откуда столько бинтов?

— Я бы тоже хотела знать, — поддержала Эмиэля предводительница, помогая ему перевести тему.

Она прекрасно знала, что с его характером допытываться было бесполезно — если он не шёл на контакт, можно было хоть убиться — толку бы всё равно не было. К тому же никто и не намеревался заставлять его что-то говорить, если он не хотел. Все давно привыкли к его молчаливости и к тому, что он вообще был не склонен как-либо словесно выражать свои эмоции. Если Эмиэль хотел показать своё отношение, он показывал его действиями. А свои переживания он никогда никому не объяснял. Остальные мужчины предполагали, что, возможно, он иногда говорил что-то Нае, но из уважения к его решениям ни разу об этом не спрашивали ни его, ни её.

— Я обещал не рассказывать… — насупился Асин, плотнее запахивая накидку на груди, чтобы спрятать свои раны.

— Не можешь сказать, покажи! — командным тоном настояла женщина.

Асин с самого начала предполагал, что именно этим всё и закончится, поэтому даже не стал пытаться спорить. Он послушно показал предводительнице свои воспоминания, и через несколько минут о сражении с Ярой со слов Наи уже знал весь отряд, а сама она, сложив руки на груди, задумчиво смотрела на столешницу перед собой.

— Она ведь не виновата, Ная… — осторожно коснулся её колена Кьяр.

Ему очень не хотелось, чтобы они с Ярой рассорились. Поводов для этого у них, конечно, было предостаточно, но всё же они ведь с детства поддерживали друг друга — по мнению танцора, это было бы просто очком в пользу вставшего между ними Демона, если бы они обе потеряли сейчас того, кому так долго доверяли в лице друг друга.

— Если вы не против, я просто сделаю вид, что этого не было. Я сама не лучше — судить её за то, что она повелась на манипуляции проклятого Демона, было бы неправильно с моей стороны, — наконец вздохнула женщина, — хотя мне, конечно, хочется как минимум ещё раз Вредителя на неё натравить.

Мужчины согласно кинули, не выразив никаких возражений относительно её решения, и Ная перевела тему: