— Я уже полгода бьюсь, но не могу ничего от него добиться, — признался он.

— От кого? — уточнила Ная, разглядывая сложную печать призыва высшего порядка.

— Воздушного элементаля… Он принадлежал моей матери, а меня не слушается — я даже призвать его не могу, — нахмурился мужчина.

— Мать не объясняла тебе, как с ним обращаться? — Нае показалось это как минимум странным: обычно, передавая кому-то призывного монстра, бывший хозяин всегда давал рекомендации и советы, как его использовать.

— У неё не было возможности… — покачал головой Шиин. — Я нашёл его у себя в комнате после нападения кваллов. Видимо, она оставила его, уходя закрывать брешь в измерениях. Думаю, мама знала, что, скорее всего, не вернётся… Кроме камня была только написанная прямо на столе записка, но она не относилась напрямую к элементалю…

— Могу я спросить, что она написала…? — у Наи от его короткого рассказа встал ком в горле, но она постаралась подавить эмоции и сконцентрироваться на обращенной к ней просьбе.

— «Я люблю тебя. Пусть он хранит твою жизнь», — почти шёпотом процитировал мужчина.

Ная сама не понимала почему её так задевало, видеть Шиина таким, но ей пришлось ненадолго замолчать, чтобы привести свои чувства в порядок, прежде чем продолжить. Она видела, как тяжело было говорить об этом ему самому и от этого становилось ещё хуже.

— Одна из этих фраз должна открывать портал, — наконец выдохнула она.

— Портал? — не понял Шиин.

— Да. Призывных монстров запечатывают в своеобразном кармане между измерениями. Чтобы их оттуда призвать, нужно открыть портал. В Доме Лияр мы делаем это напрямую, но если монстров собираются продавать, то используют ключ-фразу, чтобы сделать призыв более простым. Магия печати на камне в ответ на слова должна сама преобразовать твою энергию в заклинание портала, чтобы тебе не нужно было специально этому учиться. Эта печать у тебя в руках — невероятно сложная магия, удерживающая очень сильное существо и одновременно позволяющая любому, знающему нужные слова призвать его — ей редко овладевает кто-то уровнем ниже Мастера. И потом, монстр, запечатанный таким образом, будет стоить очень дорого — так что, это очень ценный подарок, — объяснила предводительница.

Шиин какое-то время молча смотрел на топаз, видимо, пытаясь представить себе, как работала печать:

— То есть я просто должен сказать одну из этих фраз? — наконец сделал вывод мужчина.

— Не совсем. Представляешь сколько дурацких ситуаций бы случалось в таком случае? — улыбнулась Ная. — Тебе сперва нужно активировать круг — просто направив в него свою магическую энергию, а потом уже произнеси ключ.

Однако, вместо того, чтобы просто выполнить инструкции, Шиин почему-то продолжал вертеть камень в руках, с сомнением поглядывая на предводительницу.

— Кьяр, поможешь ему? — сдалась женщина его молчаливой просьбе: сама она пока побаивалась лишний раз применять магию.

Кьяр обошёл Шиина со спины и взял его ладони в свои. Глядя на это, Ная невольно вспомнила, как когда-то в детстве точно так же делали её учителя. А следом она вспомнила и юного Кьяра в учебных залах.

Тем временем легкая энергия танцора потекла через руки Шиина, и круг на топазе засветился.

— «Пусть он хранит твою жизнь», — произнёс мужчина.

В следующий момент над камнем распахнулся небольшой портал, из которого показалась полупрозрачная, напоминающая драконью, морда. Элементаль взлетел к потолку, явив восхищенным взглядам отряда гибкое голубоватое змеиное тело с восемью крыльями и двумя передними лапами. Существо не торопясь сделало круг под сводом и внезапно резко бросилось на Шиина. Кьяр же молниеносно выхватил у того камень и открыл портал перед летящим на них монстром, запечатав его обратно.

— Он тебя не знает? — танцор бросил хмурый взгляд на Шиина.

Тот же только в ступоре смотрел на него и так ничего и не ответил.

— Если да, то лучше будет начать призывать его, когда уже будем на поверхности — здесь слишком тесно, — непривычно серьёзно заговорил Кьяр, возвращая топаз владельцу, — что ты так на меня смотришь? Я вообще-то тоже из Дома Лияр.

— Да, — задумчиво подтвердила Ная, — когда ему было лет пятнадцать, он был одним из лучших в обращении с монстрами, а потом почему-то переключился на танцы и девчонок.

— Вроде того… — согласился Кьяр, отходя немного в сторону.

— Знаешь, возраст оказался тебе к лицу. Наверное, поэтому я даже не связывала до этого момента того мальчика с тобой, — продолжала рассуждать предводительница, не сводя глаз с напряженной спины мужчины, — ты сильно изменился… Но почему ты не продолжил обучение — у тебя ведь хорошо получалось?

Кьяр вздохнул и сел, облокотившись на стену.

— Когда мне исполнилось пятнадцать, базовый курс по приручению тварей в Доме Лияр закончился, — начал танцор, — дальше нужно было платить, а денег у матери на это не было. К тому же, она разругалась с одним из моих учителей, может, как клиента, его не удовлетворила — не знаю, но в итоге мне пришлось уйти, чтобы не наживать себе лишних проблем. Чуть больше года я провел у отца в Амаэль, но для их базовых обучений, я уже не подходил по возрасту, поэтому просто помогал объезжать молодых ящеров, довольствуясь тем, чему меня учили другие наездники. Так продолжалось, пока однажды отец не погиб в тоннеле: они вели ящеров к гнездовью, и на отряд напал какой-то монстр. Тогда я и ушёл в Таэль, решив попробовать, не передался ли мне талант матери зарабатывать телом. У меня была хорошая фигура, и пожилая хозяйка борделя взяла меня. Там меня научили танцевать и рассказали большую часть того, что я сейчас знаю о женщинах. Я быстро начал хорошо зарабатывать. Намного больше чем мать, на самом деле.

— Почему ты тогда не продолжил обучение? — Асин внимательно вглядывался в лицо Кьяра, но лезть в его мысли пока не хотел, понимая, что тот и так рассказывал о том, что не очень-то и хотел вспоминать.

Мужчина в ответ горько усмехнулся:

— Я ведь не родился таким… Тогда мне платили за то, что я был молод — всего семнадцать лет. Но я понимал, что с каждым годом моя популярность будет падать, если ничего не сделать. Все деньги, что я зарабатывал, я тратил на то, чтобы сделать своё тело таким, каким вы видите его сейчас, — Кьяр опустил взгляд на свои руки, — когда тебя покупают женщины, они хотят, чтобы в твоём теле не было ни единого изъяна, они готовы заплатить больше за то, чтобы видеть перед собой идеальную игрушку. У меня были широкие ладони и короткие пальцы — это не те руки, которые женщины хотят ощущать на своём теле. Они хотят изящные кисти, тонкие красивые пальцы с ногтями правильной овальной формы. Но, конечно, первое за что тебя покупают — это лицо. У меня был нос с горбинкой, тонкие губы, уголки рта чуть опущены, скулы не были такими высокими. Меня нельзя было назвать красивым — я был обычным, и с возрастом мои черты стали бы грубоватыми, как у отца. Вы не представляете, сколько стоило это лицо, к которому вы все привыкли — оно было сделано магией в Доме Сиэль, как и мои руки и некоторые другие мелкие детали внешности… Первые два года всё, что я зарабатывал, я тратил только на это — деньги оставались только на еду. Ни о какой учёбе не могло быть и речи. Если я не работал, я либо спал как убитый, либо занимался своим телом, чтобы сделать его той идеальной картинкой, которую рисуют себе в воображении женщины. Когда у меня появились время и деньги на учёбу, мне уже было двадцать. Тогда я начал изучать иллюзии в Доме Таэль, потому что ничего другое из их магии мне не подходило, а формально я принадлежал к их Дому и учиться где-то ещё мне бы хозяйка борделя не позволила.

— А ты себе длиннее только пальцы сделал или ещё чего? — по голосу Ирана было сложно понять, какие эмоции он пытался вложить в эту фразу, но тем не менее повисшую тяжёлую атмосферу ему каким-то образом совершенно неожиданно для всех удалось немного разрядить, вызвав на лицах сдержанные улыбки.

— Нет, «ещё чего» у меня от природы такой, — ощетинился Кьяр, но плечи непроизвольно расслабил.