— Не думаю, что мне нужна стража полторы сотни воинов для того, чтобы прогуляться по берегу моря, — сказал принц, — если я буду бояться одного карлика, даже не выбравшись из королевства, что будет с меня толку когда я окажусь на диком востоке?

— Если он и вправду один, — пробурчал Стюрмир, неохотно вновь усаживаясь на место. Херульв усмехнулся и кивнув Клудде, зашагал вверх по дюне, провожаемый изумленными взглядами собственных воинов. Рядом с ним ковылял карлик, как и прежде отчаянно прихрамывая на левую ногу.

— Эта земля старше, чем ты думаешь, принц Херульв, — сказал Клудде, едва они скрылись за гребнем ближайшей дюны, — со времен Рима многие храбрые воины и великие вожди проходили меж этих дюн. Сам Радбод, победитель восточных франков, славнейший из королей твоего рода, вставал лагерем здесь, после того как разбил франка Пипина.

— Радбод? Что он забыл здесь? — принц окинул взглядом окружавшую его унылую землю. Уже стемнело, но взошедшая полная Луна озарила все вокруг серебристым светом. До Херульва донесся шум волн — и поднявшись на очередную дюну, он увидел морские валы, покрытые белыми барашками пены, с рокотом накатывающиеся на песчаный берег.

— Вот такая же ночь была и когда Радбод явился на эти берега, — за спиной Херульва негромко сказал Клудде, — сам Мани вывел свою колесницу в ночное небо и водяные волки рвались на берег, когда король фризов швырнул свой меч в море, отдав его в дар морскому богу явившемуся в обличье черного лебедя.

Голос Клудде странно изменился, лишившись старческого шамканья, он обрел некую внутреннюю силу, звучавшую в одном ритме с шумом волн. Херульв с трудом подавил в себе трусливое желание оглянуться: почему-то ему казалось, что и сам карлик претерпевает некие изменения, которые ему не стоит видеть.

— Эту историю и по сей день рассказывают при дворе моего отца, — негромко ответил фризский принц, — как Радбод швырнул в море меч, взятый им с боем у франков, и взамен получил от бога моря меч Асбрана, «того, кто правит всеми людьми». Но в тех же сагах говорится, что перед смертью Радбод отдал меч Асбрана обратно — и черный лебедь, вместе с шестью белыми лебедями, унес этот клинок на далекий Север.

— Что случилось однажды может повториться вновь, — сказал за его спиной Клудде, — и Боги, пришедшие на помощь твоему предку, сейчас оценивают начало твоего пути на восток. Станешь ли ты там воителем, что превзойдет славой Радбода или бесславно сгинешь на чужбине — то мне неведомо, но так или иначе, Боги решили дать тебе знак своего благоволения. Брось в море свой меч.

На миг Херульв заколебался, а потом решительно отстегнул с пояса меч, взятый с боем в землях франков: с длинным прямым лезвием и рукоятью, инкрустированной золотыми и серебряными щитками. Ножны клинка из тщательно выделанной кожи с бронзовыми вставками покрывали затейливые узоры. За такой меч в землях Фризии отдавали двадцать коров, но Херульв, вынув оружие из ножен, без колебаний швырнул его в бурлящую воду.

— Прими этот дар великий бог! — громко выкрикнул он. В следующий миг все вокруг него разом изменилось — Луна словно необыкновенно приблизилась и разрослась, заслонив чуть ли не пол-горизонта. В шуме волн, набегающих на берег, вдруг послышалось звериное рычание — и Херульв бросив взгляд на море, увидел множество волков с телами из воды и ошейниками из пены. Звездное небо отражалось в морской воде блестящими глазами призрачных хищников, а морская пена дала им белозубый оскал. Во главе же этой стаи-морока из волн поднималось диковинное существо: статный воин в полном доспехе, но с чешуйчатым рыбьим хвостом вместо ног. Вот в его руке, что-то блеснуло, падая на песок — и в тот же миг наваждение растаяло: луна обрела свой нормальный вид, волки снова стали волнами и чудовищное существо сгинуло без следа. Однако на песке, переливаясь в лунном свете, лежал большой меч с лезвием из странной черно-синей стали. Рукояти его неведомый кузнец придал вид лебедя: широкие крылья распахнулись вдоль крестовины, тело слилось с рукоятью, а шея с головой вытянулась вдоль самого клинка, как бы утопая в стали. Вдоль всего меча чуть заметно мерцали синим руны.

— Меч Асбрана! — восторженно прошептал Херульв.

За его спиной послышался шум и молодой фриз, уже успевший забыть о странном карлике, резко обернулся - но успел увидеть только возносящийся в небо силуэт исполинской черной птицы с длинной шеей. Синие глаза, словно два сапфира, холодно блеснули на вытянутой голове и Черный Лебедь растаял в ночном мраке.

— Или навеки утих клекот Рарога в сердцах вагров?! Или боги отвернули от нас свой взор, что племя вольного сокола обратится в черное воронье, что питается одной лишь мертвечиной?! Да поразит нас Прове на месте если мы дадим этому случиться!

Одобрительный гул разнесся со всех сторон, когда высокий старик, ничуть не сгорбленный годами, вскинул над головой посох, увенчанный отделанным серебром лошадиный черепом и гневно потряс им перед лицами народа вагров собравшегося в сердце священной дубовой рощи. Купцы и ремесленники, рабы и свободные люди, знать и чернь — все они, собравшиеся на большой лесной поляне жадно ловили каждое слово старца. Чистое белое одеяние и венок из дубовых листьев в седых волосах выдавали в говорившем волхва Прове, верховного бога земли вагров. Рукава его одеяния украшали серебряные колокольчики, тревожно звеневшие при каждом движении жреца. Рядом с ним стояли двое младших волхвов — соратников старого Провеслава, а за их спинами высился идол самого бога: могучего мужа с длинными позолоченными усами, вырезанного из цельного ствола дуба, установленного на огромном колоколе. В левой руке идол держал алое знамя с золотым соколом, увешанное небольшими колокольцами. Перед изваянием полыхал огромный костер, в котором, на самом видном месте, наливался алым увесистый железный прут.

Прямо перед жрецом, отделенный от остальной толпы десятком воинов в кольчугах и при оружии, стоял высокий молодой человек, с короткой русой бородкой и серыми глазами. Красный плащ, отороченный мехом горностая, серебряный обруч в густых волосах и массивная золотая гривна на шее выдавали знатное происхождение юноши — и именно на него сейчас устремился суровый взор старого волхва.

— Ты, Витислав, князь Рерика, наследник Соколиного Рода — готов ли ты держать ответ перед Прове за то, что решится сегодня? Готов ли ты отринуть власть князя Драговита, что, предав волю предков, нынче приносит кровавые жертвы Вороньему Богу, вместе с владыкой данов, убийцей твоего отца, исконным разорителем земли вагров? Готов ли ты к испытанию железом?!

— Готов отче! — истово ответил князь и волхв, пряча довольную усмешку в густой бороде, громко крикнул.

— Выбор сделан! Пусть Прове рассудит его по справедливости.

Из-за идола вышел еще один жрец, — высокий мужчина с мускулистыми руками, покрытыми замысловатыми татуировками, и темно-русой бородой, больше похожий на кузнеца, чем на волхва. Сходство усиливали и огромные клещи в его руках, которыми он осторожно достал из костра железный прут, уже раскалившийся добела. Выйдя к самой толпе жрец показал людям железо и передние ряды невольно шарахнулись от исходившего от него жара. Витислав, тоже протянув руку, кивнул в знак того, что все без обмана. После этого жрец развернувшись, неспешно подошел к идолу и, повозившись немного, накрепко вложил раскаленный прут в правую руку бога.