– Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал о штырях, где мы спрячем их, – сказала она. – На контейнере солярный символ. Он – наследие Серой Орды. У Повелителя были машины, что могли сжечь целое войско. Для чего ему ретрансляторы? С кем он связывался? Это ещё ведь и передатчик. Мы могли бы посылать сообщения, хотя все другие сигналы глушатся хмарью. С передатчиком можно попытаться связаться с дальними землями Края. Только вот ключ я подобрать не могу.

Сергей с опаской поглядел на штыри и компьютер. Даже самая мощная радиостанция не могла работать при хмари дальше двух километров. Новости между общинами передавались караванами и ходоками.

– А он точно работает?

– Работает. Но без доступа его не использовать, – с сожалением ответила Женя.

– Тогда выключи его и разбери поскорее. Если нам известно, какое войско у Берегини, значит и она знает, сколько у нас людей в рати. Чужие глаза и уши везде. Не хватало ещё, чтобы и это ей помогло. Где ты прячешь контейнер?

– В хранилище под автокорпусом. Туда не многие ходят.

– Кто ещё знает о ящике?

– Только я и Егор… ещё Василий и Волкодавы, которые мне на Кладбище помогали.

– Василий человек свой, он язык за зубами держать умеет. А вот с остальными поговори, чтобы нигде не трепались. Ящик перенесём в келейный подвал, там будет надёжнее.

– Он очень тяжёлый. Нам вдвоём его не дотащить. Придётся снова звать трудников. Сглупила, отче, показала им ящик…

– Надо Егора позвать, – подумал Сергей. – Вместо понесём и спрячем его под кельями.

– Верно, только искать Егора времени нет, – скользнула глазами Женя. – Он может быть где угодно, в арсенале или в трапезной перед сном. Мог уйти и к воротам – перед рассветом хотел охрану проверить. Дома его не застать. Пока ищем… лучше доверься мастеровым. Для надёжности я терминал отделю и в своей комнате спрячу. Без него ретрансляторы всё равно бесполезны. Даже если кто-то найдёт, то не включит.

Женя выдернула из металлического чемоданчика провода, закрыла крышку и защёлкнула откидные замки.

– Евгения…

Она обернулась и заметила поданный им из кармана платок с бахромой.

– Негоже ему в руках у подземников быть.

Женя бережно приняла платок, внутри Сергей кое-что завернул. Она осторожно расправила плотную ткань, открылась тетрадь в чёрной обложке.

– Господь надоумил отдать, – ответил он на благодарный взгляд дочери. – Прятать знания о Городах, когда они могут понадобиться, не разумно.

Женя заметила и вложенные в тетрадь листы. Простым карандашом Сергей разъяснил на них символы из рунскрипта.

– Читать уж не стал. Тяжело, да и под землёй, когда к Нави попадают невольники, язык сильно меняется. Если живёшь бок о бок с людьми по кровавому договору, то чаще приходится по надземному говорить. Эта тетрадка написана очень древним языком. Чем дальше листаешь, тем сложнее рунскрипты становятся. Если хочешь, попробуй разобрать их сама. Пусть время скрасит.

– Да, по дороге на восток что-нибудь переведу. Спаси тебя Бог, отче! – заулыбалась Женя и прижала тетрадь к груди. Голубым материнским платком она укутала плечи. – Странно, наверное, с ним мне спокойнее. Будто ангел-хранитель стоит за плечом.

– Ангел-хранитель всегда рядом с тобой. – Сергей указал взглядом на небо. Верхний мир, безмятежный и вечный перемигивался едва заметными через хмарь звёздами. – Вера – твой ангел хранитель. Ни мать, ни Бог в беде никогда не оставят.

– И Дашутку? – вырвалось у Евгении. Сергей опустил глаза и тоскливо покачал головой.

– Всякое горе воздаётся по грехам нашим. Когда тебя в конвое схватили, мы всей общиной молились, чтобы Господь тебя сохранил и горькую чашу пронёс. Он и спас. Дарью же… – Сергей потупился и сурово свёл брови. – Её отмолить будет непросто. Мы всё сделаем, что позволит нам Бог. Но она пошла по пути тёмному, с которого срываются в бездну, и пока с него не свернёт, пока не покается во грехах – никогда не спасётся. Не из-за того она до сих пор у ведуньи, что мы её не спасли, а из-за того, что грехи ко злу тянут.

– У зла она сейчас в лапах и в греховность её я не верю. Мы все больше грешны, не доглядели. Получится порожние норы взорвать, чтобы Навь в приграничье не собиралась, и пленных подземников обменять на Дашутку?

– Иного выхода у нас нет, – поглядел Сергей в сторону Навьего леса. – Иначе без большой войны не обойдётся. Ведунья поймёт: мы сделаем это за нарушение черты. Но лишь тогда Дарью отпустит, когда держать невмоготу станет.

Он повернулся и велел трудникам разобрать ретранслятор. Пока не минула ночь, следовало отнести контейнер под кельи, чтобы никто не увидел.

*************

Сивер знал, что Влада не спит и ждёт от него новостей. В логове он нашёл строгий порядок, яркий огонь очага, на столе серебряные башенки с ровным числом монет в каждой. Сундуки крепко заперты, замки навешаны ровно, склянки на полках расставлены нисходящим рядком. Сирин не дремлет в привычном углу. Значит порядок Волчица наводила сама.

Влада поджидала на лёжке, сидя в своём лучшем наряде: замшевых брюках и рубашке из шёлка. На руках, в ушах и шее Волчицы поблёскивали рубины. Голубые огоньки глаз сверкали в тени. Сивер без всяких вопросов взялся рассказывать, как довёл соньму до логова, и как Гойко ударил Олесю, но пытался списать всё на «колдунов», растворившихся в воздухе. Сивер не верил, пусть и послал Навью Стражу на поиски. Никаких следов не нашлось.

– Где Яр? – спросила Влада.

– Не ведаю.

– Дикость его не сыскал?

– Нет, Свиря не видел. Завтра сыщу.

Влада прикусила напомаженную алым губу и смолчала. Нехорошо. Она к чему-то готовится, как наведённая на цель винтовка.

– Тень мою не видал?

Сивер покосился на угол. Лёжка Сирин за очагом заправлена добрым одеялом. Поверх лежат четыре ореха и сушёные ягоды. Не хорошо.

– Они рядом, Сивер. Почти пришли, – донеслось из тени лёжки. – Сядь ко мне.

Он отстегнул топоры и заметил, на его месте лежат переплетённые кожей лезвия, тупой старый нож и оберег с извилистыми лучами. Влада сгребла барахло и засунула в ближний сундук. Сивер опустился с ней рядом. Она опустила голову на его широкую грудь. От бусых волос пахнуло людскими духами. В тишине будто зазвенела струна. Сивер обнял её напряжённое тело, желая согреть.

– Будь со мной, Сивер, – заклинала Волчица. – Ще бы со мной не случилося, ще бы не сделалося, будь всегда. Ще бы я не сотворила…

– Всегда буду, – в который раз за прошедшие годы пообещал Сивер: её муж, её первый охотник.

– Даже если сородичей на смерть поклоню? – подняла Влада голубые глаза, как две искры в отражении озера. Услышь эти слова кто другой, ей бы не удержаться над племенем. Но его Волчица – не простая ведунья. За ними великое дело, она предвидит ужасное будущее, и никто не должен мешать.

– Охотники на сородичей ножи не подымут, – предостерёг он.

– Не прольют ножи родной крови. Коли сделаешь тако, аки велю.

Влада села к нему на колени, охватила руками затылок.

– Смерть к сородичам подпусти. Ты со мною?

Он перевернулся на лёжке, и Влада очутилась под ним. Кровавый поцелуй, треск одежды и первые ласки служили ответом. В объятьях своей Волчицы он не думал о смерти, что ещё не явилась к ним в лес. Их костёр горел глубоко под землёй. Они зачинали Счастье.

*************

Свечи на ящиках прогорели, и Яр зажёг новые. Он давно ничего не ел, но много пил. Обнажённое тело покрылось крупными каплями пота. Интересно смотреть, как ползает по дощатому полу надземница и скребёт вокруг себя мелом. Мелкие руны расходились так далеко, насколько дотягивалась вытянутая рука. Дарья нашёптывала и всхлипывала молитвы, к рунам покрупнее она прибавляла мелкие, чтобы ни одного пустого места не оставалось.

Спрятанная под землёй одержимая. Яр видел такую в племени Кузнецов. Но даже прикованная цепями девяностозимняя старуха не могла прозревать его будущего. Он подошёл к кругу. Неосторожно ступили на знаки, и Дарья замерла с куском мела в руках. Яр нарочно шаркнул ногой и растёр.