— Возмущения искажения очень большие, кто бы там не был — это сектанты из центрального пояса. — проговорила Сигма.

— И они здесь уже давно. Мы могли начать эвакуацию… — я оборвал себя на половине мысли, возможно ещё не всё потеряно. Возможно, разрушено лишь оборудование, а люди живы. Нужно спуститься и всё проверить, в идеале поймать одного из свидетелей и допросить, но, когда мы опустились до пятисот метров, я заметил неправильность происходящего — не было идущих от костров запахов, а дым будто растворялся не поднимаясь вверх.

— Они закрылись щитом. — проговорила Сигма, когда мы пролетали над самой вершиной. — Но это же десятки квадратных километров. Какой же он тогда силы?

— Не важно. Спускаемся. — скомандовал я, но двинулся по спирали, выискивая слабые места в щите. Пробить его было не проблемой, нулификатор работал, и я уже почти решился на активацию, когда Сигма одернула меня, указав на несколько передвигающихся по лагерю даосов. Хотя, какие они к демонам даосы после массового убийства? Сектанты! Чертовы сектанты, поклоняющиеся личной силе и ничем больше.

Эти фигуры, в характерных золотых балахонах, распоряжались всеми остальными, и никто не мог сказать им ни слова. А когда Сигма сделала замеры искажения, стало очевидно почему — перед нами были боги этого мира. Или личинки богов, хотя тут без разницы — существа, почти полностью состоящие из хаоса. Из человеческого в них остался только внешний вид оболочки.

— Они слишком сильны, у нас нет ни шанса. — успокаивала меня Сигма.

— Кто бы это ни был, именно они ответственны за смерть людей. — мрачно проговорил я, глядя на сектантов. — Наших людей.

— Если мы сейчас попробуем атаковать, ничем хорошим это не закончится.

Тут она была права, соваться в пасть врагу было самоубийством, но и бросать дело на самотёк я не собирался. Лагерь быстро сворачивался, через портал уходили воины, затем мастера, а в конце осталось лишь несколько десятков разномастных даосов в одеждах цвета тигров и те самые управляющие.

Удачный момент появился через сутки, когда глава золотых исчез, вместе с куполом и большей частью своей свиты. И как только защита спала, я двинулся к лагерю. Пять десятков сектантов клана Тигра и пара распорядителей. Трое из них по-прежнему фонили так что зашкаливало. Был бы он один, можно было бы рискнуть с нулификатором. Но все трое, разве что одним ударом.

— Максимальная дальность поля? — спросил я, прикидывая расстояние до врагов.

— Если выложить всё до капли, сейчас — двести метров. — не стала возражать Сигма. — Но в начале, давай попробуем разузнать подробности?

— Хорошо. — согласился я, переходя в режим хамелеона. Оружие хранилось в пространственном хранилище, и только штык нож я спрятал в ножны под мышкой, так что их было не видно.

Ждать не пришлось, вечерний караул только сменился на ночной, так что я легко добрался до ближайшей вышки, где караулил ещё свежий стражник, и одним ударом по затылку вырубил его, не убивая и не разбрызгивая кровь. Охранник обмяк у меня в руках, я же стянул с него халат и накинул себе на плечи, чтобы сзади было не различить.

— В хранилище, отдельно от Ами. — приказал я, и Сигма послушно переместила оглушенного в нашу локацию. Выждав, пока мимо пройдёт патруль, я надел лицо пленника, и направился к главному шатру, откуда раздавалась оживленная беседа. Похоже все трое руководителей сейчас мило проводили время за чашкой чая, или чего по крепче.

— Ордак? Чего ты здесь забыл, а ну марш на вышку! — недовольно, но в пол голоса чтобы не беспокоить господина, рявкнул на меня страж у главной палатки, а дальше время потекло словно густая смола. Сигма активировала ускорение восприятия, у меня в руках появилось ружьё и одновременно я выпустил тьму, используя всю энергию в узлах до последней капли.

Стражи не сумели даже пошевелиться, я видел ужас в их глазах, когда они поняли, что медленно вращающиеся железные болванки без труда проходят через место, где должны быть духовные доспехи, пробивают шлемы и начинают врезаться в черепа, рассекая кожу.

Я же просто шагнул в приоткрытый полог, ломая застывшую в поле порядка ткань, словно бумагу, замерзшую на морозе. Тройка в шатре начала двигаться, их кожа трескалась, суставы ломались из-за давления, но они превозмогали давление поля, действуя каждый по-разному.

Один тянулся к артефактам на шее. Ставшим совершенно бесполезными, в его мутнеющих от паутины трещин глазах читался ужас, один из амулетов уже летел на землю, но урод в золоте ещё пытался сопротивляться, лелея ложную надежду. Выстрел дроби в упор заставил его думать только о разрывном снаряде в сердце.

Второй выхватил меч и бросился ко входу, он питался яростью и выглядел атлетичным, словно молодой бог. Я легко мог это оценить ведь одежда лишившаяся зачарованы разлетелась от его движений в лоскуты, такими стремительными они были. Быстрыми, до того, как его накрыло поле. Сейчас же он двигался куда медленней меня, многократно испытавшего на себе нулификатор. Сектант умер, и в его глазах читалось понимание происходящего, когда голова отделилась от тела и сделала полный оборот в воздухе.

Третьим был Тигр, не молодой, с проседью и морщинами, что в мире даосов значило очень многое, он складывал пальцы в печати. И даже когда у него ничего не вышло в первые разы, он продолжил, хотя кожа трескалась и от каждого движения кровь разлеталась в стороны облачками. С этим я задержался, отделив его руки и ноги до того, как поле перестало действовать.

— Никуда не уходи. — усмехнулся я, перемещая лишенного конечностей и силы даоса в пространственную тюрьму.

— Тревога! Нападение! — орали по всему лагерю, но сейчас я был только рад вниманию. Ярость и жажда крови захлестнули меня целиком. Я вдохнул, превозмогая боль, и напитал большую часть меридианов, а затем вышел наружу.

Их осталось сорок семь. Смелых, готовых до конца исполнять свой долг, чрезвычайно сильных по меркам людей, трупов. Просто они об этом ещё не знали.

Я дождался пока они подбегут вплотную, прежде чем открыл огонь. Духовные доспехи спасали только от снарядов без зачарования, большая часть в лагере была воинами и навыков пойманного артефактора хватало. Пять выстрелов — семь трупов. Некоторые стоили слишком плотной толпой.

Не понимая, что происходит, они решили, что я использую технику и навалились с новой силой, но лишь попали под выпады штука, который вновь занял место на стволе. Я сжигал накопленные силы не жалея себя. Получал десятки мелких ранений, через физическую боль выплёскивая ярость и боль душевную.

Когда кончились пули с начертанием я просто перешел на кинжал и молот-метеор со сменными головами. И через пятнадцать минут их осталось всего пятеро. Тяжело дышащих, в кровавых подтёках, ощетинившихся сломанным оружием и опустошенных. Я сам представлял из себя одну сплошную багровую кляксу, даже волосы пропитались своей и чужой кровью и топорщились как иглы ежа.

— Мы не можем их отпустить. — заметила Сигма, когда я устало смотрел на сбившихся в кучу воинов.

— И мы не станем. — кивнул я, отделив кинжал от ружья, а затем метнув его в противника по центру. Мои мышцы и сухожилия изменились так разительно, что даже реакция воинов не позволила им отбить кинжал. Серебряная рыбка мелькнула четыре раза, и понявший к чему идёт последний воин бросился на меня в самоубийственную атаку. Он не дошел три шага, рухнув с подрубленными ногами, а потом отправился в темницу. Третий пленник, должно хватить.

Его щит исчерпал себя, как и ресурсы души. А обычных пуль у меня были тонны.

— Зови Беляша. Нужно собрать всё ценное. — приказал я, отворачиваясь и не обращая внимания на появившегося делового хомяка. — Что с данными с ковчега? Может есть какие-то сведения?

— Он должен быть ровно под этой горой. — ответила Сигма. — Но приборы не отвечают. Похоже никто не пережил крушения. Мне очень жаль.

— Вот как. — я вздохнул, глядя на звездное небо. — Хорошо, возвращай меня. Беляш, как закончишь со сбором трофеев — возвращайся домой.