Молодой человек вновь подошел к алтарю и уже готов был открыть рот, как внезапно мощный взрыв донесся с площади — видимо демон, наконец, добрался туда и чистильщики взорвали одну из своих самодельных мин.

— Тьюн прости, я должен тебя оставить, мне надо помочь нашим на площади. Я уверен, на вас, тут никто не нападет, но на всякий случай возьми это. — И он протянул ей один из пистолей. — Думаю, ты умеешь этим пользоваться.

Она лишь утвердительно кивнула головой и начала с одного из трупов снимать верхнюю одежду — нужно самой согреться и позаботиться о напарнике.

Больше патрульный ничего не сказал, решительно развернулся и с тяжелым сердцем выбежал из храма. На ступенях он чуть не столкнулся с двумя стражниками Двузубья.

— Вы вовремя. Кто прислал?

— Да какой-то полураздетый мужик наткнулся на наш пост, кажется, назвался Виггом Трэнри.

Убедившись, что стражники не новые марионетки (мало ли, вдруг внушение не исчезло как случилось с маревом) и что к пострадавшим подоспела помощь, Кальвадос побежал в сторону площади.

Выпитое зелье придало Кальвадосу новых сил, притупило боль от ранений, и он быстро бежал по ночному городу. Ориентиром для него служила частая ружейная пальба и практически непрекращающийся рев хташа. Несмотря на то, что ставни и двери всех домов, мимо которых пробегал патрульный были крепко закрыты, вряд ли из мирных обывателей в эту ночь хоть кто-то спал после такой пальбы.

Холодный воздух дер горло, дыхание тяжело вырывалось из груди, однако он не чувствовал холода и усталости. Пот градом катился по его спине и лицу, в который раз его выручали боевые очки гномьей работы. Мало того, что они не слетали с него в бою и не лопались от ударов, так к тому же специальное стекло не потело и немного добавляло резкости и света в темноте.

Ух, как же ему хотелось присесть где-нибудь в тепле у камина с кружкой подогретого вина или по крайней мере борано, потом завалиться спать на день-два, а не нестись по ночному городу на смертельно опасную встречу с хташем. Но Кальвадос прекрасно понимал, что такая возможность представится ему только со смертью этого чертового демона, если вообще представится, судя по тому, что происходило на площади… Выстрелы, крики людей и рев демона уже приблизились настолько, что возникло желание заткнуть уши руками и, развернувшись, бежать в обратном направлении. Молодой человек огромным усилием воли подавил пораженческое настроение и загнал свой страх куда-то вглубь самого себя.

Он вывернул из проулка и внезапно сам того не ожидая очутился на площади. Некогда мирный центр города превратился в поле битвы с адской тварью. На площади стало практически светло от фонарей, ламп, факелов, небольших костров и постоянных вспышек выстрелов.

То, что успел за эти краткие мгновения рассмотреть Кальвадос, повергло его в отчаяние, как и тогда на лесной поляне, когда все только начиналось. На почерневших камнях мостовой валялись какие-то обломки, разобранные части колодца и тела, как стражников, так и патрульных, Сидус был наклонен в сторону — будто что-то массивное натолкнулось на него, а его верхушка скололась под острым углом. От колодца раненый хташ старался все-таки держаться подальше, но оценив размеры и того и другого Кальвадос пришел к выводу, что колодец все же маловат и зря патрульные трудились, разбирая его.

Оставшиеся в живых патрульные, чистильщики и городские стражники оцепили площадь почти в кольцо, закрыв для здоровенного демона все улицы, лишив его возможности убраться отсюда по крайней мере привычными способами. Некоторые проулки расторопные стражники перекрыли телегами и повозками, патрульные теперь вели огонь из-за них. Главную улицу перекрыли бойцы, выстроившиеся в несколько рядов, в первых рядах стояли стражники Двузубья, ощетинившиеся алебардами, протазанами и охотничьими рогатинами, за ними стояли пятеро стрелков. Как понял Кальвадос, их основная задача — не подпускать к себе разъяренного хташа и не дать ему уйти с площади.

У стены таверны сидел с неестественно вывернутой ногой и поникшей головой Ургон, младший храмовник. Прикрыв его своей спиной, стоял дэум Куно: он развел руки в стороны и что-то неистово кричал — видимо пытался провести обряд экзорцизма. Их прикрывал Пиррэт Гролс и трое патрульных с пистолетами, там же находился ир Алессоро, он показывал на хташа пистолем и что-то кричал Роберто, который стоя на одном колене перезаряжал свою бомбарду.

В гневно ревущем и беспорядочно мечущемся демоне уже застряли три крупных арбалетных болта: в шее, плече и спине. Туша в тех местах зловонно дымилась, но демон оказался живуч и категорически отказывался подыхать. Несмотря на то, что он уже не был связан узами с призывателем, хташ все еще не желал или не мог возвращаться обратно в свою преисподнюю.

Чтоб рассмотреть поле боя в деталях, Кальвадосу понадобилось меньше десяти секунд, тут же приняв решение, он со всех ног бросился бежать к малочисленному отряду ир Алессоро. Демон краем глаза заметил быструю перебежку молодого человека и отреагировал на него как на новый раздражитель.

Развернувшись в его сторону, хташ злобно зарычал и устремился на перехват Кальвадосу. Увидев это, парень выругался и припустил еще быстрее, над головой у него прожужжало несколько пуль — стрелки вели огонь по демону, пытаясь его остановить ну или хотя бы замедлить.

Когда до группы ир Алессоро оставалось меньше пятнадцати метров, он отчетливо услышал за спиной хриплое дыхание хташа и понял, что ему не успеть добежать. Остановившись, он выхватил свой последний пистоль, развернулся лицом к демону и практически не целясь, выстрелил. Естественно одна пуля пусть даже из освященного кристалла не остановила огромную тушу демона и Кальвадос застыл в каком-то ступоре с разряженным пистолетом в руке. Внезапно рядом с ним громко харкнула огнем бомбарда, послав в приближающегося хташа облако жалящих крупных кристаллов фламмы — это Роберто выдвинулся на помощь парню. Сила выстрела из бомбарды буквально развернула и слегка отбросила демона, и он на пару секунд потерял из поля зрения застывшего Кальвадоса. Тут же, не давая хташу опомниться, в него врезался арбалетный болт, выпущенный стрелком с крыши. Демон опять взревел, но уже от боли и, размахивая передней лапой, в которой застряла стрела, прыжками отступил к наклоненному Сидусу.

Пока демон не опомнился, Роберто схватил молодого человека за рукав, развернул и громко матерясь, потащил к остальному отряду. Кальвадос на бегу все оглядывался на демона и на сколотый кристалл Сидуса, который по форме начал ему напоминать то ли острие копья, то ли наконечник арбалетного болта. И если колодца с освещенной водой хташ побаивался, то на столб Единого почему-то мало обращал внимание.

— Какого демона ты там носишься как в зад ужаленный! — накинулся сразу же на Кальвадоса ир Алессоро. — У нас и так проблем хватает с этой адской гадиной, еще и за тобой смотреть! — И тут англичанин более внимательно рассмотрел парня. — Ты, кстати, где пропадал, выглядишь так как будто сам сбежал из ада?

Сам Бертон Алессоро выглядел ничуть не лучше парня: голова у него была покрыта кровью и наспех перевязана, кираса на груди промята, остальные бойцы группы выглядели не лучше. Роберто весь покрыт черной копотью и сажей, из десятка мелких порезов сочилась кровь, но он все равно улыбнулся Кальвадосу. Ир Гролс весь грязный и в порванной одежде стоял рядом со священником и перезаряжал пистолет, увидев парня, он устало кивнул ему головой. У дэума Куно лицо стало очень бледным, он продолжал читать молитву, теперь уже тихо, и вообще никак не отреагировал на появление Кальвадоса.

— Я был немного занят, убивал чернокнижника. — Ир Алессоро удивленно приподнял бровь, а Роберто аж крякнул от удивления. — Я серьезно, — увидев их реакцию, продолжил парень, — он мертв, я прирезал его.

— Ну что ж, одной проблемой меньше, все подробности потом, как завалим эту тварь, — англичанин ткнул пистолетом в сторону хташа, который попытался прорваться через одну из улиц. Его встретили дружным залпом из ружей и пистолетов, а также остриями алебард и рогатин. Подволакивая переднюю лапу, демон с обиженным ревом вновь отбежал к центру площади.