Не знаю, сколько я спал, но время уже было за полночь. Разбудил меня тихий шум, словно кто-то скребётся в дверь. Сначала не понял, что происходит, потом взял лежавшую у изголовья кровати дагу с широкой гардой и на цыпочках подкрался к двери.

Тут до меня дошло – кто-то тонким стилетом пытается сдвинуть засов на двери. Предвкушая драку, стараясь не шуметь, надел штаны и рубаху – не встречать же дорогих гостей голышом, как я всегда любил спать. Тихонько встал за дверью, притаившись в ожидании.

Жалобно звякнув, разболтанный засов поддался, дверь медленно открылась и в комнату крадучись вошли двое, молча направились к моей кровати. Хотя было довольно темно, очертания предметов всё-таки можно разглядеть. У первого в руке блеснула тонкая полоска стали. Не заметил, есть ли что у второго и с размаху ударил его массивным навершием кинжала по затылку. Удар вышел сильный, я даже испугался, что убил придурка, который рухнул на пол, как мешок с репой, с телеги пьяного возницы.

Второй резко развернулся и сделал выпад, целя мне прямо в сердце. Успел отвести его руку, но всё же предплечье он мне слегка поцарапал. На белоснежной рубахе появилась тёмная полоска тёплой, липкой крови. Встречным движением основательно разрезал нападавшему руку. Тот выронил стилет и стал зажимать рану, из которой на пол падали крупные капли. Потом бандит упал на колени и зашипел сквозь зубы от боли.

Я не стал церемониться и ударил в лицо ногой. Нападавший перевернулся и по инерции приложился затылком о стену, но сознание не потерял. Пришлось бить ещё дважды, пока он не затих.

Зажёг светильник, осмотрел горе-грабителей. Ну, кто бы сомневался! Парочка моих «приятелей-доброжелателей» – Леспин, с распухшей челюстью и дефицитом кальция, в виде отсутствия двух нижних зубов, и его дружок Зинец.

Моток верёвки у меня в сундуке был, но я не просто их связал, а совершил ещё и акт гуманизма – перетянул Зиницу раненую руку, иначе он имел все шансы не дожить до утра и истечь кровью. Резанул я его всё же глубоко.

Затем поспешил к стоящему у противоположной замковой стены зданию казармы, где у Михвальда были отдельные апартаменты на втором этаже. Стучать в дверь пришлось дважды, оттуда слышались недовольные женский и мужской голоса, видимо капитан спал не один. В дверь высунулась всклокоченная голова и послышался грозный шёпот, – какого Шандобула... Зак? Что случилось? – разглядев кто перед ним, он видимо осознал, что я явился не просто так.

– Я прошу прощения за беспокойство...

– Прекрати это словоблудие, в чём дело?

– Ко мне только что влезла парочка грабителей...

– Чего??? Закари, ты пьян, что ли? Как они могли сюда попасть, замок под охраной!

– Им не было нужды сюда пробираться, это двое ваших подчинённых, Леспин и Зинец.

Глаза у капитана так округлились, что я стал опасаться, как бы не выпали. Наконец он перестал тупить, буркнул что-то и пропал за дверью, но скоро появился полностью одетый и при оружии.

Прихватив ещё четверых, мы дружно пошли ко мне. Попутно я попросил, чтобы он отправил кого-нибудь разбудить лекаря, поскольку без него никак не обойтись, а мне было совестно самому будить старика. Вот так малодушно переложил это неприятное дело на чужие плечи.

Когда вошли Леспин уже очнулся, но полученная накануне травма челюсти не давала ему говорить, он лишь шипел как удав и злобно вращал глазами. Вскоре явился лекарь, поохал, привёл раненого в чувство и дал указание двоим дружинникам сопроводить бледного от потери крови Зиница в лазарет. Михвальд приказал отконвоировать Леспина в карцер, до выяснения.

Пока происходила вся эта движуха, на шум начали сползаться сонные, полуодетые обитатели нижнего этажа, в основном прислуга.

Посмотрев на заляпанный кровью пол, я с тоской подумал, что надо где-то искать воду и тряпку, а оттирать это безобразие мне предстоит до утра.

Без задней мысли, я громко обратился ко всем присутствующим, – прошу прощения, подскажите, где можно взять ведро с водой и тряпки. Мне нужно оттереть полы от крови, а то потом присохнет...

Гробовая тишина и ошарашенные взгляды подсказали, что ляпнул что-то не то.

– Господин Закари, не беспокойтесь, я сейчас же всё отмою! – затараторила молодая служанка, помимо длиннополой ночной рубашки кутавшаяся в большое покрывало и помчалась по коридору.

Преступников увели, любопытствующая публика постепенно разошлась и вскоре явилась вызвавшаяся добровольцем служанка, с ведром воды и кучей ветоши. Теперь я её узнал, это оказалась Тиша, за которую я заступился накануне, слегка сломав лицо ударившему её Леспину.

Девушка развила бурную деятельность – подоткнув подол ночной рубашки так, что стали видны красивые, стройные ножки, с усердием тёрла полы, не забывая наклоняться и принимать самые соблазнительные позы, украдкой косясь и наблюдая за моей реакцией.

А моя реакция готова уже была вот-вот перейти в эрекцию, но морально мне было немного не по себе. Если девчонка решила, что она мне обязана за заступничество, и таким образом собралась платить долг... мне такого не надо. Как бы молодой организм не фонтанировал гормонами, но это показалось не правильным. В прошлой жизни, во время командировок в Африку, не раз бывал в местных борделях, и это не казалось мне чем-то неестественным и аморальным, всё по-честному, деньги-услуга. Но сейчас, что-то во мне изменилось, может понравилась девушка и я не хотел такого самопожертвования с её стороны, а может просто навыдумывал себе всякую чушь.

Усевшись на кровать с ногами, наблюдал, как она закончила, выставила вёдра с тряпками в коридор и попросила разрешения вымыть руки, кивнув на тазик и кувшин у меня в углу. Я помог ей, полив из кувшина на руки, и снова вернулся на кровать, пристально глядя на неё.

Тиша помялась в дверях, словно не желая уходить и потупив глазки тихонько сказала, – господин, позвольте мне остаться до утра... мне идти далеко... там темно, я боюсь...

Конечно, уловка была так себе, я не удержался от подначки, – Я могу тебя проводить, если хочешь.

Она опустила голову и упавшим голосом спросила, – я вам совсем не нравлюсь? Простите меня, я думала... я такая дура... – она тихонько всхлипнула, развернулась и направилась к двери.

– Тиша, постой! Вернись, давай поговорим, – я вскочил, сделал пару шагов по влажному полу, осторожно взял её за плечи и повернул к себе.

– Послушай, если ты думаешь, что за мою помощь должна расплатиться таким образом, то не нужно. Пойми, я помог бы тебе в любом случае, и любой девушке на твоём месте. Не требуя ничего взамен. Я просто считаю, что принуждать девушку это мерзко, и тот ублюдок получил по заслугам. Понимаешь?

Тиша закрыла лицо ладошками и помотала головой, – нет, вы мне просто сразу понравились. Когда вас привезли раненого, без сознания, тогда я.… вас пришлось раздеть и обтирать... вы были весь в крови, а я.… смотрела и уже тогда... я вас...

Заканчивая своё сбивчивое признание, ушки девушки уже горели огнём от смущения, а я понимал, что дело обстоит гораздо хуже, чем я думал.

– Девочка, послушай меня. Ты очень красивая, и скажу честно, ты мне нравишься, но я не смогу тебе ничего обещать. Даже если мы сейчас сделаем это, даже ещё какое-то время будем любовниками, но... Не потому, что я такой подлец, просто моя жизнь так складывается, что я могу в любой момент уехать, даже не имея времени проститься с тобой. И с собой взять не могу, рядом со мной будет смертельно опасно, а я не хочу рисковать чужими жизнями. Может тебе не стоит тратить время на короткие мгновения со мной? Ты красивая, молодая, лучше найди себе хорошего, верного парня, выйдешь замуж, спокойная, счастливая жизнь впереди...

Она подняла глаза и прошептала, – я понимаю, я вам не ровня, вы никогда на мне не женитесь, я и не прошу. Но, хотя бы раз, хоть ненадолго... не гоните меня, прошу вас...

Она закрыла глаза, встала на цыпочки и потянулась губами в поцелуе.

Все слова были сказаны, близость нежного тела туманила сознание, и не в силах дальше сопротивляться, я жадно впился в такие сладкие губки. Девушка вздохнула и обхватила меня руками, нежно гладя по спине.