— Мы вызовем людей, которые помогут нам прибраться, — твердо отвечаю я, стараясь не выдать, что мысль о том, что кто-то придет в наш дом, чтобы избавиться от тел моих родителей, вызывает у меня желания свернуться в клубок и разрыдаться.

Винсент скрещивает руки на груди и качает головой.

— А что насчет отца?

— Что ты имеешь в виду? Я не вижу у нас другого выбора, кроме как убрать тела. Мы же не можем вызвать полицию, — отмечаю я.

— Я не об этом говорю. Будут вопросы о том, что случилось с ним и Изабеллой. Многие решат, что кто-то из нас причастен к его смерти. Если кто-то из семьи решит, что за этим стоим мы, они могут захотеть отомстить. — голос Винсента пронизан паникой.

От слов Винсента у меня в животе завязывается узел. Он прав. Как бы мне ни хотелось все забыть и жить дальше, нельзя отрицать, что мы находимся в опасном положении. Наша семья расколота, что делает нас очень уязвимыми в нашем мире.

— Нам нужно придумать историю, которая будет иметь смысл и удовлетворит моего отца, — говорит Алекс ровным голосом.

— Кстати об Ивановых. — Винсент напрягается, пристально глядя на Алекса: — Кто-нибудь хочет поделиться со мной, когда моя сестра начала трахаться с этим куском дерьма?

— Винсент… — вмешивается Ева, но я перебиваю ее.

— Алекс - не кусок дерьма, — твердо говорю я, встретившись взглядом с Винсентом. — Он не раз спасал мне жизнь. Так что если тебе есть что сказать, скажи это мне, а не ему.

Винсент сжимает кулаки, глядя на меня.

— Не могу поверить, что ты с ним после всего, что его семья сделала с нашей, — рычит Винсент.

— Обе наши семьи сделали много дерьма друг другу, ясно? Он сделал то, что должен был сделать, чтобы выжить, как и все мы, — парирую я, чувствуя прилив гнева. — Сейчас он здесь, помогает нам разобраться с этим чертовым бардаком. Так что если ты не хочешь меня разозлить, советую тебе оставить свое мнение при себе.

Винсент хмурится, но больше ничего не говорит.

Алекс выглядит так, словно собирается что-то добавить, когда достает свой телефон и смотрит на экран.

— Это Николай, — шепчет он, вставая из-за стола, чтобы ответить на звонок.

— Хорошо, мы можем поговорить о нем позже, но нам нужно решить, что мы собираемся всем сказать, — продолжает Винсент. — Созвать на собрание всех подручников и рассказать им правду?

— Нет! — огрызаюсь я, — Это, наверное, самое худшее, что мы можем сделать. Если они узнают, что Изабелла работала с Лукой, чтобы попытаться подчинить себе нашу семью, мы все станем мишенью.

— Хорошо, тогда что ты предлагаешь? — спрашивает Винсент, с подозрением наблюдая, как Алекс расхаживает на заднем плане.

— Нам нужно придумать историю, которая будет иметь смысл для всех, — говорю я, пытаясь придумать план. — Что-то, что объяснит все произошедшее и при этом обезопасит нас.

— Но можно придумать, чтобы они поверили? — вмешивается Ева. — Люди будут задавать вопросы, что бы мы им ни сказали.

— Разве мы не можем просто обвинить Луку и сказать, что он пришел сюда и убил всех, а потом мы убили его из мести? — предлагает Винсент.

— Неужели ты думаешь, что наши подручники не захотят отомстить за смерть отца, если мы так поступим? Это будет сезон охоты для семьи Ивановых.

— Не вижу проблемы, — рычит Винсент.

Алекс отступает к столу, и когда он смотрит на меня сверху вниз, его взгляд встречается с моим.

— У нас еще одна проблема, — заявляет он.

— Серьезней, чем восемь тел в другой комнате? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Это был Николай. Он сказал, что когда мой отец услышал, что Лука был убит, а я пропала без вести, он сошел с ума.

— Что это значит? — спрашиваю я, страх ползет вверх по моей шее.

— Он сказал, что сын за сына кажется единственно правильным решением, — отвечает Алекс, его глаза на мгновение вспыхивают в сторону моих братьев.

— Винсент здесь, с нами. Если он придет за ним, мы обеспечим его безопасность, — возражаю я.

Алекс обводит взглядом наши лица за столом и качает головой.

— Я не имел в виду Винсента.

— Что? — спрашиваю я в замешательстве.

— Очевидно, твой двоюродный брат Марко отвез твоего сводного брата обратно к матери, и люди моего отца схватили Марко и Максима.

— Максим всего лишь ребенок, — заявляю я, как будто упускаю из виду очевидный факт.

— А мой отец считает, что его единственного оставшегося сына забрала та же семья, которая убила его первого сына, — отвечает Алекс.

— Никто никого не отнимал у твоей семьи, — шипит Винсент, и в его глазах читается готовность наброситься на Алекса при малейшем недоразумении.

— Винсент, прекрати, — твердо говорю я, поднимая руку, чтобы заставить его замолчать. — У нас нет на это времени. Нам нужно решить, что мы собираемся делать с нашим кузеном и Максимом.

— Ты собираешься позволить ему стоять здесь и портить доброе имя нашего отца? — спрашивает Винсент с шокированным выражением лица.

— Доброе имя нашего отца? — я смеюсь. — Наш отец был гребаным гангстером, так как насчет того, чтобы не пытаться притворяться, что он был каким-то святым. Кроме того, ты не знаешь всего.

— Тогда просвети меня, — требует Винсент, его глаза горят гневом.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться, прежде чем заговорить.

— Сейчас не время для этого.

— Ты хочешь, чтобы я ему доверял? — рявкает Винсент. — Докажи мне, почему я должен.

— Прекрасно! — кричу я, разочарование переполняет меня. — Знаешь, почему нам сказали, что Изабелла была нашей матерью?

— Да, потому что его семья убила нашу настоящую мать, — ярость Винсента растет по мере того, как он говорит.

— Да, ну, это только половина истории. Они убили нашу мать только после того, как мы убили брата Алексея, — отвечаю я.

— Что… нет, это неправда, — заикается Винсент.

— Это ужасно, — пробормотала Ева.

— Это он тебе сказал? — Винсент огрызается, явно отрицая это. — Он сказал бы все, что угодно, лишь бы ты была на его стороне, разве ты этого не видишь?

— Винсент, — продолжаю я. — Это правда. Скажи ему, — добавляю я, глядя на Алекса.

Алекс облизывает губы, и я вижу, как он колеблется, прежде чем начать объяснение.

Он кивает.

— Она права. Когда я был маленьким, мы с братом играли в одном из ресторанов, которым владела моя семья. Твой отец хотел донести до моего отца, что тот посягнул на его территорию, поэтому он сжег это место.

— Ты лжешь, — огрызается Винсент.

— Не думаю, что он знал, что мы внутри. Мне удалось выбраться, а моему брату - нет, — добавляет Алекс. В комнате повисла ошеломленная тишина.

Лицо Винсента краснеет от ярости, он открывает рот, чтобы возразить, но я прерываю его.

— У нас нет времени обсуждать это. Прошлое осталось в прошлом, и сейчас нам нужно сосредоточиться на том, как спасти Марко и Максима, пока не стало слишком поздно.

— Она права. — Ева кивает, ее голос слегка дрожит. Она всегда успокаивала моего брата, и я ценю, что она вмешалась в ситуацию. — Мы не можем допустить, чтобы с ними что-то случилось. Ты же знаешь, что никогда не простишь себя.

— Это просто смешно. Разве ты не можешь просто позвонить отцу и сказать, что с тобой все в порядке? — спрашивает Винсент.

— Могу, но у меня еще не было возможности сказать ему, что это я убил Луку и что я влюблен в Амелию, — отвечает Алекс. Я наблюдаю, как Винсент напрягается в ответ на признание в любви. — Честно говоря, я не знаю, как он воспримет эту информацию, но я не думаю, что ситуация от этого станет хуже.

— Ты знаешь, где их держат? — я смотрю на Алекса, игнорируя реакцию моего брата.

Алекс кивает.

— Николай сказал, что они на одном из наших старых складов на окраине города.

Я киваю.

— Отлично, позвони отцу, скажи ему, что с тобой все в порядке и ты хочешь, чтобы он встретил нас там.

— Мы не можем оставить эти тела валяться возле нашего дома, особенно когда двое из них - наши родители, — отвечает Винсент.