— Твой гость? — со смехом спрашивает Алекс.

— Да, мой гость. — Луку, кажется, раздражает пренебрежительный тон Алекса.

— Тогда ты не будешь возражать, если я украду ее на танец, — говорит Алекс, протягивая мне руку.

Челюсть Луки напрягается, а лицо краснеет.

— Конечно, нет.

Когда я осторожно кладу руку на его предплечье, ощущая твердые мышцы под его сшитым на заказ пиджаком, я не могу не наслаждаться тем, как он пользуется своей властью над Лукой. Я слышала слухи об Алексее Иванове и знаю, что мне следует его бояться. Тем не менее, я бы солгала, если бы сказала, что я не чувствую к нему нечто вроде магнитного притяжения. Когда мы трахались с ним в переулке, я, конечно, понятия не имела, кто он такой. Теперь, когда я знаю, этот запретный плод становится все более желанным.

Глава 6

Несмотря на все мои усилия сохранять спокойствие, мое сердце продолжает бешено колотиться, пока мы пробираемся через переполненный зал, а напряженная атмосфера благотворительного мероприятия только подстегивает растущее напряжение между мной и Алексеем. Каждый шаг сближает нас, словно невидимая сила притягивает нас друг к другу, пространство между нами становится все меньше и меньше, пока я не чувствую тепло, излучаемое его телом. Он протягивает мне руку, и мы начинаем танцевать.

— Тебе нравится сегодняшний вечер? — спрашивает он, его ровный тембр не позволяет мне сосредоточиться на чем-то еще.

— Да, — отвечаю я, стараясь говорить непринужденно, ощущая опасную химию, вспыхнувшую между нами. — А тебе?

— Очень, — отвечает он с лукавой ухмылкой, от которой у меня по спине пробегают мурашки. — Особенно сейчас.

От флирта мой желудок трепещет, а лицо краснеет.

— Откуда ты знаешь Луку? — интересуется Алекс, глядя мне в глаза.

— Ты ведь шутишь, да? — спрашиваю я.

Он качает головой.

— Нет, не шучу. Учитывая то, кем являются наши семьи, ты можешь представить мой шок, когда я узнал, что Амелия Кинг присутствует на мероприятии, организованном нашей семьей.

— Ты был на покерной игре, организованной Кингами, — напоминаю ему.

Он ухмыляется.

— Верно. Я нахожу гораздо более захватывающими те вещи, которые несут в себе немного опасности.

— Трахнуть незнакомку в переулке, например? — игриво прикусив губу, отвечаю я.

— Именно. Так как насчет того, чтобы рассказать мне, откуда ты знаешь Луку, — настаивает он.

— Ты правда не знаешь? — спрашиваю я, шокированная тем, что сын семьи Ивановых не знает о требованиях, предъявляемых к моей семье.

— Я бы не стал спрашивать, если бы знал, — отвечает он, и его ледяные голубые глаза заставляют меня вздрогнуть.

Я качаю головой.

— Прости, просто меня удивляет, что ты еще не знаешь обо всем этом. Лука предложил моему отцу договориться, чтобы уладить конфликт между ними.

Алекс качает головой, и по его растерянному выражению лица я понимаю, что он впервые слышит об этом.

— Конфликт?

Я вздыхаю.

— Да, из-за Катарины, — отвечаю я, вспоминая имя, которое я видела в постановлении о выплате алиментов.

Алекс несколько раз моргает, и я могу сказать, что он действительно понятия не имеет, о чем я говорю.

— Жена Луки?

Я с трудом сглатываю и выдавливаю изо рта постыдную семейную драму.

— Судя по всему, скоро станет бывшей женой.

— Да, я знал об этом, но не понимаю, какое отношение развод Луки имеет к тебе или твоему отцу, — удивляется Алекс.

— У моего отца были отношения с Катариной до того, как она вышла замуж за Луку. Их сын... ну, очевидно, их сын на самом деле принадлежит моему отцу.

Выражение лица Алекса меняется, его глаза подозрительно сужаются.

— Это объясняет все закрытые встречи в последнее время. Лука, должно быть, чувствует себя униженным.

— Я хочу, чтобы ты знал: мой отец не подозревал о ее беременности. Он бы никогда не смирился с тем, что эта женщина пытается обманом заставить другого мужчину думать, что ребенок его, — настаиваю я. — Насколько я понимаю, она пыталась заставить моего отца бросить мать, а когда он отказался, обратилась к Луке, с которым у нее уже были отношения. Думаю, она убедила его принять ее обратно, а потом заявила, что ребенок от него.

— Я все еще не понимаю, какое отношение все это имеет к тебе.

— Я должна помочь установить... мир между семьями, — произношу я, не в силах объяснить ситуацию в подробностях.

Лицо Алекса искажается, и я понимаю, что ситуация в его сознании проясняется.

— Ты хочешь сказать, что Лука хочет уладить этот конфликт... с помощью чего? Тебя в качестве оплаты?

Я киваю, чувствуя ком в горле. Признаваться в этом унизительно.

— Так и есть.

— Понятно, — рычит Алекс, притягивая меня ближе и крепче сжимая мою талию. — Не беспокойся. Тебе больше не придется нервничать из-за Луки. Я позабочусь о нем.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, чувствуя, как ко мне подкрадывается смесь растерянности и страха. Я должна была прийти на это мероприятие, чтобы попытаться наладить отношения с подручным Ивановым, а теперь, похоже, я развязала внутренний конфликт между ними.

— Я имею в виду, — говорит он, его голос понижается до опасного шепота, — я позабочусь о Луке.

Мужчина, с которым я танцую - убийца. Несмотря на мягкость моего брата, он был воспитан как единственный сын дона, и я знаю, что он совершил свое первое убийство еще до того, как ему исполнилось пятнадцать. Алексей не похож на Винсента, и что-то подсказывает мне, что его жестокость по отношению к врагу ужасает, но не удивит меня. Однако, несмотря на все это, я верю ему, когда он говорит, что разберется в ситуации с Лукой.

— Почему? — спрашиваю я, глядя на него.

— Потому что ты моя, Амелия, — выдыхает он, яростно глядя мне в глаза. — И никто не посмеет прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

— Я думала, мы оба согласились, что не ищем отношений, - говорю я, стараясь не выдать себя и того факта, что его заявление мгновенно заставило меня намокнуть. Сколько бы я ни твердила себе, что мысль о том, что я принадлежу кому-то, отвратительна, Алексом всё ощущается иначе.

— Кто говорил об отношениях? — отвечает он.

— А что тогда? — интересуюсь я, чувствуя, как меня охватывает волнение.

— Это заявление, — отвечает он низким и хриплым голосом. — Ты моя, а я твой.

Сердце бешено колотится в груди, когда он притягивает меня к себе, его губы впиваются в мои, а музыка вокруг нас стихает. Его тело прижимается ко мне, жар его эрекции отчетливо ощущается сквозь мое платье. Я стону ему в рот, мои руки скользят вверх и обхватывают его шею, а его рука скользит по моему телу, владея каждым дюймом меня, как будто мы одно целое.

Его глаза впились в мои в поисках ответа, возможно, разрешения. В этот момент я вижу уязвимость в его взгляде, редкий проблеск истинного «я» под суровой внешностью. Он появился так же быстро, как и исчез.

— Алекс, — шепчу я, чувствуя тяжесть всего, чего я не могу сказать. — Мы не можем.

— Мы не можем что? — спрашивает он, не отводя от меня взгляда, его руки все еще исследуют мою задницу.

— Я Кинг, а ты Иванов… — начинаю я, прежде чем он перебивает меня.

— Иванов берет то, что хочет.

— Даже если это под запретом? — спрашиваю я, не в силах удержаться от дальнейшего давления на него, несмотря на все мои благие намерения.

— Особенно тогда, — рычит он, завладевая моими губами в очередном поцелуе. Поцелуй длится всего несколько мгновений, прежде чем он отстраняется, и его глаза встречаются с моими. Казалось, ему было все равно, увидит ли нас кто-нибудь. Он хотел поцеловать меня, и он это сделал. — Иди домой и собери вещи на ночь, — командует он. — Сегодня ты останешься со мной.

Я киваю, в горле у меня образуется ком, из-за чего я начинаю заикаться.

— Д-да, — удается мне произнести. Я не узнаю женщину, которой я являюсь с Алексом. Я послушна, что, по словам моего отца, совершенно не в моем характере.