Можно сказать, что этот конфликт был пробой сил. Репетицией перед настоящей войной. Которая может разразиться скорее, чем кажется.

И мой род должен быть к ней готов.

Прошло две недели.

За это время я успел восстановить работу рекламного агентства. Все прошлые клиенты вернулись, за исключением парочки особо пугливых. К тому же получилось найти одного нового — крупного лесопромышленника из Пихтогорска.

Часть трофейного оружия и боеприпасов я всё-таки распродал. Машину спецназа, хоть её и можно было сплавить за хорошие деньги, решил оставить себе. Деньги можно заработать, а достать такой автомобиль — дело непростое.

Их по всей России наберётся не больше нескольких десятков, и большая часть из них — в императорской армии.

Никто из Блэкспиров так ко мне и не явился. А ведь должны были. В конце разговора с Владом я узнал, что поставками оружия на деньги Чёрного орла должны были заниматься именно они.

Сволочи. Есть вероятность, что они приложили руку к смерти моего отца. Плюс достоверные сведения, что они продают оружие князю Молотову и обучают его солдат. Играют на обе стороны, оставаясь при этом чистенькими.

Меня раздражало подобное лицемерие. Но сделать я пока что ничего не мог.

Ключевые слова «пока что». Ведь у меня была ниточка, за которую я собирался потянуть, чтобы узнать больше о Блэкспирах и их участии в большой игре.

Для этого предстояло встретиться с моим добрым другом и партнёром, Андреем Левиным.

— Здравствуй, солдат, — я зашёл в комнату, где держали единственного оставшегося пленника.

— Здравствуйте, господин, — склонил он бритую голову.

— Как с тобой обращаются? Не обижают?

— Никак нет, ваше благородие. Кормят нормально, только двор подметать заставляют.

— Неужто ты у себя в казарме порядок не наводишь? — усмехнулся я.

— Обычно новобранцы трудятся.

— Понятно. Как зовут?

— Емельян.

— Ну, рассказывай, Емеля, — я подвинул табурет и сел напротив. — По какому поводу барон Левин отправил вас воевать?

— Э-э… не знаю никакого барона Левина, господин.

— Брось врать, — отчеканил я. — Как ты думаешь, почему всех остальных пленных Бехтеевы забрали, а тебя оставили?

— Не могу знать, ваше…

— Потому что ты не из их рядов, — перебил я. — Видимо, ты не помнишь, но когда ты был ранен бою, то бредил. И сказал что-то вроде: «зачем же барон Левин меня сюда отправил?». Так вот и расскажи мне, под каким предлогом он это сделал.

Солдат замолчал, перебирая скрещённые пальцы. Я немного подождал, а потом был вынужден сказать:

— Я не приемлю пытки. Поэтому не бойся, вырывать тебе ногти или стачивать зубы напильником никто не будет. Но я могу найти телепата, который расколет тебя вот так, — я щёлкнул пальцами в воздухе. — И поверь, когда телепат копается в твоих мозгах, это едва ли не хуже вырванных ногтей. Поэтому говори.

— Простите, ваше благородие, — промямлил Емельян. — Но если скажу, барон Левин меня убьёт.

— А откуда он узнает? Наверняка он думает, что все его бойцы полегли. Сколько вас было, кстати?

— Сорок человек. И что вы со мной сделаете? — побледнел солдат.

— Ничего. Отпущу.

— Просто отпустите?

— Просто отпущу, — повторил я. — Иди на все четыре стороны. Семья-то есть?

— Родители и сёстры младшие. Под Тверью живут.

— Вот и отправишься к ним. Захотите скрыться, переедете куда-нибудь. Давай, Емельян, рассказывай.

— Мы якобы на раскопки отправились, — немедленно начал тот. — Арх… архиголические или как там. Ну, вы поняли.

— Угу, — кивнул я.

— Мы сами до конца не знали, куда едем. Думали, и правда каких-то копателей будем охранять. А когда до Старосибирска добрались, нас офицер Бехтеевых встретил и всё объяснил. Мы принесли временную присягу, нацепили их нашивки, ну и вскоре на вас пошли. Ну а потом… сами знаете. Разбили вы нас в лесу.

— Понятно. Значит, раскопки? — я почесал подбородок. — Ты помнишь, какого числа это было?

— Не уверен, господин. Время прошло уже, да и ранен я же был.

— Вспоминай. Это важно.

Емельян напряг память и назвал дату. А я сопоставил её с тем днём, когда звонил Андрею и вынудил его сказать, что он не будет вмешиваться в войну.

Получалось, что своих людей он отправил в этот же день. Приказ им поступил на день раньше, но отправка состоялась уже после нашего с Левиным разговора. То есть у него вполне был шанс всё отменить.

Вот негодяй.

Ну ладно. Зато у меня появился превосходный рычаг давления на «партнёра»…

— Спасибо, Емельян, — сказал я и встал. — Ещё пару дней побудешь здесь, потом свободен. Личные вещи есть какие-то?

— В рюкзаке всё было. Не знаю, где он теперь.

— Попрошу своих, чтоб поискали. Если не найдут, выдадим тебе одежду и деньги на портальный билет. Прощай.

— Спасибо, ваше благородие, — солдат встал и низко поклонился.

Я вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

Выйдя из здания казарм, обратил внимание на плац, где тренировались новобранцы под присмотром Лучезара и инструкторов Тарковских. За две недели мы смогли набрать двадцать три новых гвардейца. Теперь они проходили неспешный и в то же время активный курс молодого бойца.

Я подозвал Лучезара и сказал:

— Я поговорил с нашим пленником. Теперь договорюсь о встрече с бароном Левиным. Будь готов.

— Так точно, ваше благородие! Выбрать самых страшных, как договаривались?

— Да. Чтоб они как можно опаснее выглядели. Оснасти их по полной и дай спецназовские автоматы. Хочу, чтобы Левин подумал, будто мы стали только сильнее после войны.

— Так мы и стали, ваше благородие! — с улыбкой воскликнул Зар. — Много бойцов потеряли, это правда. Но те, что остались — элита. А с новыми наставниками рекруты тоже элитой станут.

— Прекрасно. Готовься. Надеюсь, что встреча состоится уже сегодня.

— Так точно, господин.

Я пошёл в дом. Мама с Белославой отправились в город за покупками, поэтому внутри было тихо.

Но едва ступив за порог, я оказался едва не сбит с ног нахлынувшей волной тепла и уюта. Такое чувство, будто я вошёл в самое безопасное здание на планете, где мне к тому же всегда рады.

— Добран⁈ — воскликнул я.

— Здесь я, — домовой с улыбкой появился у моих ног.

На радостях я не удержался и подхватил его на руки, чтобы крепко обнять. Добраныч начал возмущаться и пытался вырваться, будто дикий кот. Разве что не кусался. Я знал, что он терпеть не может, когда его берут на руки, словно зверушку.

— Прости, прости! — я поставил его на место. — Просто ты не представляешь, как я рад тебя видеть!

— Представляю, — пробурчал домовой, поправляя рубаху. — Эмоции твои я чувствую.

— Почему так долго? Мы уже решили, что ты совсем развоплотился.

— Тяжко было, — поморщился Добраныч. — Уж больно крепко меня треснули. Но ничего, сдюжил. Вернулся. Расскажи, как дела-то? Победили?

— Не совсем. Извини, Добран, но мне надо кое-что сделать. Спроси у Влока, если хочешь. Он уже неделю как вернулся и обо всём знает.

— Эх, вечно вы, главы рода, занятые, — махнул рукой домовой. — Оно и правильно, конечно, неча без дела сидеть. Пойду тогда. У меня-то тоже после отсутствия дел навалом.

— Обязательно посидим с тобой как-нибудь вечером и поболтаем. Обещаю. Пока!

С широкой улыбкой на лице я направился в кабинет. Не став закрывать дверь, сел за стол и вытащил из ящика телевокс. Нажал на нужные символы и стал ждать ответа.

Ждать пришлось довольно долго. Но я не унимался и посылал вызов за вызовом, пока из вокса, наконец, не раздался раздражённый голос:

— Да! Слушаю!

— Здравствуй, партнёр, — улыбнулся я. — Как дела на «Мандрагоре»?

— Здравствуй, — пробурчал Андрей. — Нормально дела. Работаем. Разрушения все разобрали, документацию восстановили. Стройка продолжается.

— Рад слышать. Нам с тобой надо встретиться, обсудить кое-что.

— Знаешь, Эспер, у меня не так много времени. Это что-то важное?