— Четыре… — прохрипел экспедитор. — Я не успел поставить защиту…

— Молчи!

Не сговариваясь, мы с княгиней бросились к Черкасову, уже связывая эфир в заклинание боевого лечения. Сейчас у матушки запас сил был побольше, но и я не стал халтурить. Княгиня схватила руку экспедитора, проверяя ток жизненной силы.

— Скверно.

— Знаю, — ответил Черкасов. — Иначе сюда бы не пришел. Информатор… Я встречался с информатором, и тогда…

Он начал отключаться, и мне пришлось привести его в чувство пощечиной.

— Смотрите на меня! Оставайтесь в сознании.

Все это нравилось мне меньше и меньше. Но сейчас следовало вытащить Черкасова. Применив несколько подходов с заклинаниями, я сорвал с экспедитора грязную рубашку и уставился на раны.

— Нужна магическая хирургия, — сказал я. — Не рискну за такое браться.

— И не нужно, — покачала головой мать. — Даже я не стану пробовать.

— Авдеева уже в пути, — проговорила вошедшая Яна. — Будет через пять минут. Она живет неподалеку и сразу сорвалась, когда я позвонила.

— Пять минут я уж точно продержусь, — попытался улыбнуться Черкасов.

В этот момент по коридору мимо гостиной проходили Аграфена и оба Костенко.

— Евгений Андреевич⁈ — воскликнула журналистка. — Это что… Кровь⁈ Боже, что случилось?

— Феня, уведи их! — бросил я через плечо, продолжая разгонять эфир Черкасова. — Нечего устраивать столпотворение.

Помощница быстро оттащила все еще замотанную в бинты девушку и повела в другие комнаты. Мы с матушкой переглянулись.

— Не чувствую никакой магической атаки, никаких следов, — сказала она. — Обычные пули…

— Так и стреляли из обычного «Меркеля», — ответил Черкасов. — Бросили там же. Остался у меня в машине…

Княгиня шикнула на него.

— Молчи и береги силы!

— Есть, ваша светлость.

Я тоже не ощутил ничего подозрительного. Никакой остаточной силы Искажения, никаких характерных следов применения боевых заклинаний. Нет, стреляли из самого обычного оружия, каким мог воспользоваться кто угодно.

Почему-то все простолюдины привыкли думать, что одаренные используют только собственную магию. На самом деле это в корне неверно. Эфир — ресурс не бесконечный, его приходится восстанавливать. Сила стихий очень зависит от местности и обстоятельств. Ну сложно будет сотворить серьезное водное заклинание в пустыне!

Так что дворяне учились владению традиционными видами оружия — и холодное, и огнестрельное. Не знаю, был ли дворянином стрелявший в Черкасова, но все выстрелы он уложил очень кучно, так что пистолет держал в руках явно не впервые. Удивительно, что экспедитор вообще сам до нас добрался. Видимо, был полон эфира под завязку и смог применить самолечение.

— Все, больше не могу, — матушка отняла руки от ран Черкасова, и я пришел ей на смену.

Ужасно расточительная штука — боевое лечение. Когда раны угрожают жизни, ты просто заливаешь организм эфиром, пока не подоспеет квалифицированная помощь. Это самый дорогой в мире способ поддерживать жизнь.

Черкасов изо всех сил стиснул мою руку и уставился мне прямо в глаза.

— Я проверял наводку по поводу странных магических артефактов… Сегодня должен был встретиться с одним из людей, что достают всякие интересные игрушки. Я пришел на место встречи, но там меня ждали другие люди. Это была подстава…

— Тихо, тихо. — Черкасов снова начал «уезжать», и я добавил эфира. — Главное — выбрались.

— Я услышал только одно имя. Роня… Или Броня… Они думали, что прикончили меня…

Броня… Бронислав? Зотов? Тот, кто подарил моему брату смертоносный сюрикэн⁈

— Если я не выкарабкаюсь… Сообщите все моему коллеге, Никитину. Тот, бритоголовый…

— Заткнись и экономь силы! — бросила княгиня. — Я тебе не выкарабкаюсь!

Яне отзвонились с поста охраны и сообщили, что лекарь приехал. Невысокая брюнетка кивнула и поспешила встречать. Я поверхностно знал эту женщину, Авдееву — из обедневшего дворянского рода, но одаренная Опаловым рангом. Сейчас она работала в Петербурге и вела частную практику, но несколько раз заезжала и к нам в Выборг.

Яна распахнула двери перед лекарем. В гостиную вошла низкая чуть полноватая женщина лет пятидесяти и тут же остановила взгляд на Черкасове.

— Евгений Андреевич?

— Давайте сделаем вид, что мы не знакомы, Дарья Михайловна…

— Здесь что, и правда все друг друга знают? — изумился я.

— По крайней мере, сотрудники Четвертого отделения должны знать всех…

Авдеева поставила на одно из кресел свой саквояжик и извлекла оттуда пакет с чистым бельем.

— Расстелите простыню на полу и положите на нее пациента, — распорядилась она. — Раздетого. Давайте в темпе, господа. Времени мало.

Пока мы возились с перемещением Черкасова, лекарка быстро переоделась в подобие хирургического костюма — достала из второго закрытого пакета что-то вроде длинного платья и надела поверх своей одежды. Матушка тактично отвернулась, когда я принялся освобождать экспедитора от остатков костюма.

— Разойдитесь, пожалуйста, — велела лекарка. — Дальше я справлюсь сама.

Я уже знал, что сейчас будет, но все равно всегда завороженно наблюдал за работой лекарей. Магическая медицина в какой-то степени оставалась для меня загадочной. Вроде и понимаешь, как все работает, в теории знаешь, как связывать заклинания, и все прочее… Но медицины в этом ремесле было куда больше, чем самой магии. Поэтому все лицензированные магические лекари сперва проходили обучение в медицинских университетах.

Иными словами, всякий маголекарь — врач, но не всякий врач — маголекарь.

Мы расступились на несколько шагов, и Авдеева склонилась над Черкасовым. Она тут же создала куполообразный непроницаемый барьер и при помощи стихий запустила стерилизацию воздуха внутри импровизированной «операционной».

— Состояние стабильное, — сказала она. — Хорошо вы его накачали. Благодарю, так мне будет проще.

Она погрузила Черкасова в глубокий сон и принялась извлекать пули. Вот здесь работало завораживающее соединение классической медицины и Дара. Авдеева использовала стихии для манипуляций, эфир — для контроля жизнедеятельности и базовые знания — для того, чтобы все это работало.

Мне показалось, что «наркоз» у Черкасова не был глубоким, но лекарю было виднее.

— Повреждена печень, сильное внутреннее кровотечение.

— Вам нужна помощь?

Лекарка лишь покачала головой.

— У меня все под контролем.

Удалив кровь при помощи сочетания стихий, она принялась сращивать ткани. Это заняло много времени, но дама явно была перфекционисткой. И лишь когда все основные манипуляции были закончены, она принялась перенаправлять потоки эфира так, чтобы многократно ускорить процесс заживления.

Через полчаса все было кончено, и Авдеева на миг сняла купол, отошла на шаг и тут же снова возвела защитный барьер вокруг спящего Черкасова.

Шагнув к нам, она пошатнулась, и я едва успел подхватить ее под руки.

— Прошу прощения… Сегодня это уже третий вызов, и все тяжелые. Силы на исходе.

— Яна, — окликнула помощницу княгиня, — Кофе, пожалуйста. Госпожа Авдеева останется с нами на ужин.

— Ваша светлость, что вы…

— Не обсуждается, Дарья Михайловна. Вам нужно немного отдохнуть и восстановиться. Вы же до дома не доедете в таком состоянии!

Впрочем, лекарке было настолько плохо, что она не стала спорить. Я помог ей опуститься в мягкое кресло, и дама почти что растеклась в нем.

— Что теперь? — спросил я.

— Проверю его через час. Я запустила сильнейшую из доступных для его организма регенераций. Уже через час будет ясно, насколько я преуспела. Но жить точно будет. Правда, бегать нельзя еще пару недель. Он истратил весь собственный эфир и должен восстановиться в покое.

Яна принесла поднос с кофе — вместе с изящной чашкой подали только что снятую с огня турку. Матушка сама налила напиток и подала Авдеевой.

— Благодарю, ваша светлость. Сейчас это то, что нужно.

— Нужно всем поужинать, — сказал я. — Сегодня был тяжелый день.