Перед нами открылось чудовищное зрелище. Это была машина Хинштейна. Новенькая роскошная белая «Омега» превратилась в груду металлолома. Авария была лобовая, но затем машину развернуло, и она еще каким-то образом перевернулась вверх тормашками. Всюду стекло, оторванные детали кузова… Здоровенный грузовик тоже пострадал, но несоизмеримо меньше. Ударившись в «Омегу», он словно запоздало попытался вырулить влево — да так и уперся тупой мордой в кирпичную стену какого-то здания.

— Феня, проверь в грузовике, — велел я, а сам сбросился к машине Хинштейна. У меня в руках уже было сконцентрировано достаточно эфира, чтобы мгновенно преобразовать его в заклинание.

Я обогнул автомобиль и вышел к стороне водителя. Хинштейна было трудно узнать в том ужасе… Адвокат замер в кресле с закрытыми глазами. Я дотронулся до окрашенной красным руки мужчины, надеясь уловить хотя бы слабое течение эфира в его теле.

Тщетно.

На заднем сидении повисли на пристегнутых ремнях Оксана и Святослав Николаевич. Девушка явно была без сознания, а вот ее дед увидел меня и замычал. Видимо, эфира в него накачали столько, что это позволило ему пережить аварию.

— Ваша… Светлость… Ксюня…

— Молчите! — велел я. — Карета медиков уже едет.

Пришлось аккуратно выбить стекло, чтобы добраться до Оксаны. Она сидела позади Хинштейна, но ремни безопасности уберегли ее от удара. Сам адвокат пристегнуться забыл, и даже система безопасности не смогла его защитить. Воистину, правила дорожного движения пишутся кровью.

— Оксана, — добравшись до нее, тихо позвал я. — Вы меня слышите?

Она не ответила. Отключилась качественно. Судя по крови на голове, все же обо что-то ударилась.

Я взял в руку ее безвольно повисшие пальцы, ища эфир. Есть! Слава всем богам, еще жива! Но травмы, судя по течению энергии, серьезные. За моей спиной роптали зеваки, кто-то орал, чтобы я не трогал и не перемещал пострадавших. Верное замечание, но я и не собирался их двигать. Мне просто нужно было добавить им немного сил, чтобы продержались до прибытия спасателей.

Где-то вдалеке уже ревели сирены. Помощь близко.

— Ты у меня так просто не помрешь. Не после всего, что было.

Я пустил чистый эфир по руке журналистки, насильно разгоняя ее жизненную силу и заставляя сердце качать кровь. Нет, дорогая, так просто я тебя Костлявой не отдам. Не в мою смену.

Не открывая глаз, девушка тихо застонала.

— Отлично, — я отнял руки от ее холодных пальцев и отступил на шаг.

Прямо сейчас моя работа закончена. Я не лицензированный лекарь и не имел права вмешиваться дальше. У меня другая специализация.

— Ваша светлость! — Я обернулся на оклик Аграфены. Помощница спрыгнула с порожка водительской кабины грузовика и заспешила ко мне.

— Водитель? — спросил я.

— Был один в кабине. Мертв. Костенко? Хинштейн?

— Костенко живы, продержатся. Хинштейн… — я просто покачал головой.

— Проклятье!

Согласен. Семейство Костенко — настоящее проклятье. Столько опасностей на единицу времени — это, на моей памяти, рекорд для простых смертных.

— Разойдитесь! Уберите машины!

— Дорогу спасателям!

Хорошо, что они быстро прибыли. По мосту двигалась целая колонна: две бело-красные кареты медицинской помощи, а в авангарде — яркий синий с желтым фургон спасательной службы. За ними я насчитал аж три автомобиля дорожной полиции.

Мы с Аграфеной и еще парой инициативных подданных принялись разгонять зевак. Кто-то принес из багажников автомобилей предупредительные знаки, и я помог расставить их на дороге, чтобы освободить место для прибывшей помощи. Весь Литейный оказался парализован.

Первыми припарковались спасатели и медики. Мы расступились, давая им дорогу. Я подошел к мужчине в сине-оранжевом комбинезоне, который о чем-то быстро переговаривался с медиком в темно-красной форме, пока остальные коллеги вытаскивали оборудование.

— Прошу прощения. Я одаренный дворянин. Оба водителя мертвы, пассажиры «Омеги» живы. Я оказал первую магическую помощь.

Спасатель и медик уставились на меня.

— Не трогали, надеюсь?

— Обижаете. Я знаю правила.

— Благодарю, — коротко кивнул спасатель. — Дальше мы сами.

Команды рассредоточились и принялись за работу. Нам с Аграфеной оставалось только ждать. Прямой сейчас мы могли только стоять в сторонке и не вмешиваться.

— Давайте отойдем, ваша светлость, — помощница кивнула в сторону неповрежденной стены дома, в который въехал грузовик.

Мы убрались с дороги, и я хотел было отзвониться матушке и предупредить, что на ужин мы опоздаем. Но в этот момент почувствовал, как в районе солнечного сплетения знакомо кольнуло.

Нет, это не было знаком грядущего прорыва Искажения. Но я отчетливо почувствовал остаточную энергию.

— Подожди-ка, Феня…

Я принялся озираться по сторонам, пытаясь уловить направление, откуда добивал фон инородной силы. Шаг влево, два направо…

Грузовик!

— Ты ничего не трогала в кабине водителя? — спросил я у Аграфены.

— Нет, только дотронулась до человека, проверяя его эфир… Ну и хваталась за кузов, когда залезала. А почему вы?

Я не ответил, потому что уже несся к кабине водителя. Двое спасателей как раз пытались туда забраться.

— Подождите! — крикнул я, и парни в комбинезонах обернулись. — Подождите минуту!

Если я не уберу остаточный фон, жертв аварии станет больше. Нужно выявить, что именно было поражено, и убрать эту хреновину из кабины.

— Молодой человек!

— Тихо! Я маг. А там внутри магический артефакт, который, должно быть, и спровоцировал аварию. Если не хотите, чтобы этот выезд стал для вас последним, дайте мне дорогу.

Спасатели озадаченно переглянулись, но поверили мне.

— Только побыстрее, пожалуйста… Нужно расчистить дорогу, пока половина центра не встала.

Я быстро взобрался в кабину. Пришлось пролезать через пассажирскую дверь, поскольку водительскую можно было только разрезать. Внутри царил беспорядок, валялись бумажки, фантики от шоколадных батончиков и пустые банки из-под энергетиков. Сам водитель грузовика оказался молодым мужчиной лет двадцати пяти.

— Не повезло тебе, бедолага, — вздохнул я и принялся водить руками, ища источник инородной силы.

И быстро его нашел. На торпеде, рядом с креплением для телефона и дежурными оберегами, лежал небольшой камешек. Красивый, с прожилками, гладкий — словно обточенный водой.

Я схватил камень и сунул в карман, а затем так же быстро выбрался и кивнул спасателям.

— Готово. Я его забрал.

Был соблазн мгновенно деактивировать этот опасный артефакт. Или отдать его Чуфте, чтобы напиталась. Но я решил повременить и пока что ничего с ним не делать — все равно для меня эта энергия безвредна.

Ситуация приобретала слишком серьезные обороты, и я решил сохранить вещественное доказательство. Интуиция подсказывала, что этот камешек еще мог мне пригодиться. Главное — никому не давать в руки.

Я вернулся к Аграфене. Помощница разговаривала с медиками. Благодаря спасателям они вытащили сначала Святослава Николаевича, а сейчас занимались извлечением Оксаны из этой смытой консервной банки.

— Этот человек находится под защитой Дома Николаевых, — говорила Аграфена. — Они ехали с нашим адвокатом в государственное учреждение. Я настаиваю на том, чтобы вашу карету сопровождали люди из службы безопасности нашего Дома…

— Девушка, я вам повторяю, нет времени ждать ваших безопасников! Едем в Мариинскую больницу, пусть ваши люди подъезжают туда и разбираются с главврачом, если это так важно!

— Десять минут! — спорила помощница. — Подождите десять минут!

— У нас, по-вашему, других вызовов нет⁈

Я подошел и осторожно тронул Феню за плечо.

— Пусть едут, это их работа. Мы сопроводим их сами, а люди Васильева пусть приезжают сразу к больнице. Не нужно никого задерживать и ждать.

Костенко уже погрузили на носилки и перенесли в машины скорой. Спасатели о чем-то переговаривались с полицией, а я связался с Лаврентием и попросил его ехать к больнице. «Мариинка» находилась вниз по проспекту, и мы с Аграфеной легко могли добраться до нее, используя заклинание скорости. И не особенно бы в этой скорости уступили каретам скорой помощи. Одаренным мигалки не нужны.