Я смутно помню, как вернулся Князев. Обрывки воспоминаний о том, как он держал мою голову, чтобы я могла выпить свои таблетки. А потом сироп до жути приторный и от этого почти тошнотворный. Его голос и пальцы, путающиеся в моих волосах.

Я открыла глаза, прищуриваясь от дневного света и тихо кряхтя.

Как я себя чувствовала?

Лучше, чем вчера. Гораздо лучше. Будто и не была вчера в полуобморочном состоянии. Подушка рядом со мной была примята. А одеяло, которым я укрывалась, было тщательно подоткнуто под меня. Кажется, он всё же спал рядом. Хотя, я предупреждала, что могу заразить его.

Высунув ногу из-под одеяла, попыталась понять, холодно мне или нет. Но, судя по тому, что реакции никакой не последовало, озноб прошёл. Значит, и температура перестала зашкаливать. После ноги последовала рука. Я дотянулась до ртутного градусника и, засунув его в подмышку, снова спряталась под одеялом.

Мама. Я обещала позвонить ей. Взглянула на время. Почти десять.

— Привет, мам, — мой голос после сна показался мне похожим на скрип старых паркетных досок.

— Ну привет, — на выдохе произнесла мама, — я уже думала самой звонить. Ты как?

— Лучше. Намного. А ты? Папа как?

— А здесь… не хочу тебя пугать, но, — она замолчала, а мои пальцы машинально стиснули телефон крепче.

— Но? — напрягшись, я всё же скинула с себя одеяло и спустила ноги на мягкий ковёр в подножии кровати.

— Я сказала папе…

ЧТО?!

— Что? — сердце подпрыгнуло в груди.

Должно быть, он в ярости…

— Он знает, где ты ночевала.

— И?..

— И он поехал за тобой.

Это конец…

Крепко сомкнув веки, я тяжело задышала. Грядёт что-то страшное. Если он заявится сюда, то ни мне, ни Князеву не несдобровать. Я была уверена в это на все сто.

— Боже, мама… — понуро опустив голову, я готова была расплакаться.

— Он обещал мне не устраивать скандал, Лида. Слышишь? Я с ним поговорила. Он был на взводе поначалу, но я всё ему объяснила. Он едет не за разборками. Он едет, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке. Поняла?

Конечно…

Поняла…

— Давно? — пропихнула ком в горле.

— Минут сорок назад.

Тогда у меня есть время. Папа наверняка постоит в пробке перед тем как добраться сюда.

И… где Князев?

— Ладно, мам. Я буду вставать. И… скоро буду дома.

Я всё же надеялась выбраться из логова Макса ДО того, как сюда прибудет мой отец.

— Хорошо.

— Целую.

Бросив трубку, я нашла в постели шерстяные носки, которые, видимо, потеряла ночью, и снова натянула их босые ноги.

Поправила фланелевую рубашку и градусник, затянула крепче шнурок от больших спортивных брюк. Буквально тонула в его одежде.

Бесшумно подкравшись к двери, я приложилась уход к прохладной древесине и прислушалась. Тишина. Интуиция молчала. Князев дома, вообще? Или уехал в универ, оставив меня здесь одну? Если его нет дома, то ему же лучше. Я не уверена, что очередная встреча с моим отцом ему будет по душе.

На выдохе, я открыла дверь и сразу почувствовала запах свежесваренного кофе. Тихо прошагала в сторону кухни и застыла на месте. Мои ноги вросли в пол, когда я увидела за балконной дверью Макса. И своего отца.

Господи, помилуй…

Забыла как дышать. Замерев продолжала стоять как вкопанная, и наблюдала за ними. Мои руки покрылись мурашками, а пульсация в глотке становилась всё ощутимей с каждой секундой.

Что там происходит? Они что, разговаривают?

Просто разговаривают?

Набравшись храбрости, я тихо приблизилась к балкону и замерла, прячась за тонкими занавесками. Мне это показалось? Макс улыбается?

Что-то из ряда фантастики…

Я всё ещё стискивала в руке свой телефон. И, недолго думая, пишу Князеву сообщение.

Я проснулась. Всё хорошо? Или мне пора вызывать службу спасения?

Проследила за тем, как он достал из кармана брюк телефон и прочёл моё сообщение. Снова улыбнулся и… убрал телефон обратно.

— Лида проснулась, — услышала его голос через прикрытую балконную дверь.

И я тут же отступила на несколько шагов. Цепляясь за спинку стула похолодевшими пальцами, я уставилась на них. Дверь открылась, и первым вышел мой отец. Я бы хотела провалиться сквозь землю…

— Доброе утро, дочь, — бодро проговорил папа, когда наши с ним взгляды пересеклись. Он не злится?

— Доброе, — заторможено ответила и перевела взгляд на Макса, что поравнялся с отцом. — Всё… нормально?

— А ты? — тут же спросил папа, игнорируя мой вопрос, — как чувствуешь себя?

— Нормально, — покосилась на кухонный стол, где стояли две опустошённые чашки, в которых был, судя по осадку, тот самый ароматный кофе. — Лучше…

Словно очнувшись, я потянулась за градусником.

— Тридцать семь и один, — озвучила температуру, которая сейчас мне казалась неправдоподобной по сравнению с тем, что было вчера.

— Хорошо, — папа кивнул и, подойдя ко мне, прижал ладонь к моему лбу, — это хорошо…

— Да, — выдавила из себя улыбку, всё ещё не понимая, что здесь происходит.

— Мне на работе надо быть через час, — отцовский голос был мягок. И… это вводило в замешательство, — ты позавтракай. И, — он посмотрел на Макса, — отвези её потом домой. Договорились?

— Отвезу, — кивнул Макс, бросая на меня загадочный взгляд. Его глаза улыбались. Почему-то.

— Ну и отлично, — снова кивнув, папа слегка наклонился и прикоснулся губами к моему лбу. Я почувствовала шершавую ранку на его губе своей кожей. — Позвони, как будешь дома.

Сказав это, он вышел из кухни и побрёл в прихожую. Я пошла за ним следом, то и дело оглядываясь на Макса, шедшего позади меня. Незаметно отмахнулась от его руки, зацепившей меня за край рубашки. Он ещё шутит…

Сложив руки под грудью, я смотрела на то, как Князев на прощание пожимает руку моему папе. И всё ещё не могла поверить своим глазам.

А как только дверь за родителем закрылась, не дающий мне покоя вопрос тут же сорвался с губ:

— Ты объяснишь мне, что тут происходит?!

Лида

Я не могла сосредоточиться на лекции. Сколько бы не пыталась, но рука Князева, покоившаяся на моём бедре, не позволяла мне этого сделать. Раз за разом он выводил на нём узоры, не обращая никакого внимания на мои протесты. Я кусала краешек губы и отчаянно пыталась дышать ровно. Дёргала под партой ногой в попытке стряхнуть настойчивые прикосновения, но этого было мало. Слишком мало.

— Ты угомонишься? — постаравшись придать своему голосу строгости, покосилась на его довольный профиль.

— Нет, — невозмутимо произнёс, улыбаясь уголком полных губ, — тебе же нравится…

Нравится. Даже спорить было глупо. Но такими темпами мои оценки скоро опустятся до нижней планки. Потому что я ничего не усваивала на парах. Мне приходилось дома по новой погружаться в лекции и во всём разбираться самостоятельно.

— Я не могу сосредоточиться, Князев, — прошипела отворачиваясь. Сконцентрировалась на преподавателе, что шагал из стороны в сторону и пытался нам разжевать новую тему.

— Сосредоточься на этом, — тихо прохрипел, мягко стискивая моё бедро, а затем плавно пробрался пальцами мне под юбку, — это гораздо интереснее, Осина…

Чтоб тебя…

— Макс! — взвизгнула, чувствуя его руку у себя между ног, и невольно соскальзывая на край своего стула.

— Лидия, у вас там на галёрке всё в порядке? — Михаил Алексеевич тут же обратил на нас свой взор, — может, отсядете от Князева, если он вас отвлекает?

Я остолбенела. Вернув свой зад на место, задрала голову и скованно улыбнулась преподавателю.

— Всё в порядке, Михаил Алексеевич! — снова дёрнула ногой, и Князев послушно убрал свою руку. Наконец-то… — он… он просто не расслышал, что вы сказали, и переспросил…

Какой бред…

Я ощутила как к моим щекам хлынула кровь, окрашивая их в пунцовый цвет.

— Князев, так, может вы тогда пересядете поближе? Чтобы всё слышать…