Должен.

Блять…

— Я не сделал ничего противозаконного, — процедил, сдерживая порыв встряхнуть её. Она что, не понимает, что это обычное беспокойство? За неё!

— Кто бы это ни был, — она повела плечами, стряхивая с них мои руки, — это мой телефон, Макс! Не нужно меня контролировать!

— Я не контролирую, — попытался ответить спокойно, — просто… чёрт! — не вышло, — Осина! Это же ночь! Ты спала! А он продолжал названивать! Что я должен был делать?

— А если бы это были родители? М? Я сказала им, что я дома! Но не говорила, что привела в дом парня!

Обстановка накалялась, и мне это не нравилось. Мне не нравилась её реакция, и не нравилось то, что мне нечем было крыть. Беспокойство? Вряд ли только оно… ревность?

Какого хера?!..

Заткнувшись, я отвернулся и подошёл к окну. Чувствовал, как ходят ходуном желваки на лице, и раздуваются ноздри. Чувствовал волну злости в груди и едва сдерживаемое утробное рычание.

Кто из нас прав?

Не стоило ей вообще говорить об этом…

— Поезжай домой, Макс.

Что? Что, прости?..

Я охуел. Я просто выпал из реальности…

— Выгоняешь меня?

— Прошу дать мне побыть одной, — уверенно произнесла у меня за спиной, — мне не нравится то, что сейчас происходит. Просто… можешь оставить меня?

Прекрасно, блять.

— Ради Бога, — я провёл повлажневшей ладонью по морде и, бросив на Осину наряжённый взгляд, направился к выходу.

Какого хрена сейчас произошло?

Обувшись, я выпрямился и посмотрел в противоположную сторону коридора. Всё ещё надеялся, что она выйдет и остановит меня. Скажет, что погорячилась и мы разрулим эту ситуацию.

Но вместо это я услышал тихую музыку из её комнаты.

Охеренно.

Усмехнулся своей наивности и, тихо закрыв за собой дверь, вышел из квартиры. Кто бы знал, чего мне это стоило. Я с трудом переборол желание хлопнуть дверью так, чтобы она нахрен слетела с петель. Спустился по ступеням вниз, и с ходу напоролся на какого-то мужика, едва не сбивая того с ног.

— Эй, полегче, парень! Смотри, куда идёшь! — пробасил мужик, поправляя на груди пиджак.

— Завали, — огрызнулся в ответ, задерживая взгляд на его надменной роже.

— Чего ты сказал? — оторопел незнакомец, пуча на меня глаза, — щенок! Ты слова выбирай!

И… он, кажется, уже был готов идти в наступление, надувая грудь колесом, как за моей спиной послышался незнакомый женский голос:

— Тише! Тише, ребята, — между нами вклинилась подоспевшая женщина. Красивая для своих лет. Ухоженная. — Что здесь у вас? Вы чего?!

— Ничего, — произношу сквозь зубы, снова окидывая мужика пренебрежительным взглядом, — нормально всё…

— Нормально! — повторил за мной этот хрен, — ты посмотри на эту молодёжь! Совсем оборзели уже!

Я постарался не циклиться на словах. Скрипнул зубами и, натянув улыбку, снова взглянул на женщину.

Да, ну? Быть не может…

— Извините, — нехотя произнёс, понимая, что обделался донельзя.

Развернувшись, я постарался ретироваться как можно быстрее. Слышал, как в мою спину прилетают нелестные слова от мужика, и мысленно проклинал свою тупость и недальновидность.

Вот и познакомились, мать вашу…

Ты везунчик, Князев. Просто красавчик.

Потому что, я голову мог дать на отсечение, что это были её родители.

Потому что передо мной минутой ранее стояла Осина. Только лет на двадцать старше…

Лида

Даже не знаю, права я или нет. Возможно, я погорячилась, но Макс должен был понять, что мои вещи неприкасаемы. Говорят, границы нужно выстраивать на начальном этапе. Но он их нарушил. И, наверное, будет правильным, донести до него это. Дать понять, что мне это не нравится.

Что я и сделала. Возможно, перегнула палку. Возможно, стоит извиниться. Но так тяжело сделать первый шаг.

А телефон… и этот номер.

Я солгала. Я знала этот номер наизусть. И пусть он не сохранился памяти нового мобильного, имя того, кто звонил, я прекрасно знала. Артём. Сын маминой кумы и тёзки Анжелы и её мужа Славы. Тех самых, у кого в эту ночь остались мои родители. С Артёмом мы знали друг друга много лет. С самого детства. Он младше меня на один год. Но пару лет назад я перестала ездить в гости к Кузьминым. Из-за него.

Казалось, что он славный парень. Отзывчивый, открытый и дружелюбный. Я всегда по-дружески восхищалась им. Наши родители дружили много лет, и мы, соответственно, тоже близко общались.

Но позапрошлой весной я приняла решение оборвать с ним все связи.

Он… начал пугать меня.

Сначала это были незначительные комплименты. Пустяковые ухаживания. Звонки и долгие разговоры по ночам. Я была недальновидна. Я принимала это как дружеский жест, не видя ничего дальше своего носа. Я не понимала, что Артём воспринимает это как нечто большее. Пока это не превратилось в самый настоящий кошмар. Он приезжал ко мне, следил, выпытывал где и с кем я нахожусь. Срывал мой телефон. Я пыталась объяснить ему. Пыталась отдалиться и… выходило плохо.

Это стало проблемой. Я свела на нет любое общение с ним после того, как обнаружила его в своей постели.

На Пасху мы приехали в гости к Кузьминым. На дачу. Артёма не должно было быть. Его и не было. Анжела и Слава сказали, что он будет со своими друзьями.

Но я проснулась ночью от тяжести на животе. Не сразу сообразив в чём дело, я пролежала несколько минут в кровати, не придав этому значения. Пока тяжесть не стала более ощутимой… и не пришла в движение. Рука. Прикосновения. Настойчивые поглаживания с попыткой залезть мне в штаны.

Господи, я тогда чуть рассудок не потеряла!

До сих пор помню влажную ладонь на своих губах. И надрывный шёпот: "я не сделаю тебе больно, Лид! Ну, расслабься!"

Запах алкоголя и сердце, рвущееся наружу через глотку.

Я смогла спихнуть его с себя и выскочить из комнаты. Рванула в гостиную, где на диване спали родители. И просидела у них в ногах остаток ночи.

А Артём, в пьяном угаре, даже не смог подняться с кровати, так и оставшись там, где спала до этого я.

Это был последний раз, когда я ездила в гости к Кузьминым. А их сын с упорством барана делал вид, что ничего не помнит.

Но время от времени он звонит мне и пишет сообщения, на которые я даже не отвечаю.

И я всё же верю, что правильно поступила, не заостряя внимание на этом звонке. Князеву незачем знать об этом. Это лишняя для него информация. Как и лишняя головная боль для меня.

Прошло несколько дней. И Князев до сих пор не объявлялся. Не звонил, и даже не писал. И… это не давало покоя. А сама я сделать первый шаг не решалась. Хотя, хотела увидеть его. До чёртиков. Хотела услышать голос, от мягкого тембра которого по моим рукам струились ленты мурашек. Хотела почувствовать ласковое прикосновение к лицу. Шершавые костяшки, которыми он проводит по скуле, а затем пальцами зарывается в мои непослушные волосы…

Но он не приходил. И я позволила себе мысль о том, что я ему больше не нужна.

Не интересна.

Наигрался.

Чёрт!

Чтоб ты провалился!

И я… и моя ущемлённая гордость и борьба за независимость!

— Ну? Так ты поедешь с нами? — Машка вытянула перед собой ноги и кончиками пальцев задела свой телефон, пытаясь подцепить его и подвинуть ближе.

Вытянувшись на полу в её комнате, мы битый час болтали и смотрели романтические комедии, решив устроить себе девичник.

— Не знаю пока, — я перевела задумчивый взгляд на открытое настежь окно. Ветер поднимал тонкую прозрачную занавеску, и она невольно привлекала к себе внимание, — надо подумать.

— А тебя отпустят вообще? Или теперь такие вылазки под запретом? — поинтересовалась подруга с серьёзным видом.

— Да нет, — пожав плечами, я потянулась к глубокой тарелке, наполненной попкорном, — что же мне теперь, под замком сидеть? Да и не маленькая я уже…