— Поможешь? — поинтересовался, щурясь от яркого солнца.

— С чем? — улыбнулась и тут же бросила на свою подружку строгий взгляд. Потому что та хихикнула.

— Польёшь мне на руки? — я протянул ей бутылку.

— Давай, — перехватила полторашку и пошла в сторону.

Шагая за ней следом, не могу не смотреть на обтянутые спортивными брюками ягодицы. Вспоминаю, какого это: сминать их пальцами и проводить по нежной коже слегка шершавыми ладонями.

— Ау?! Макс? Ты заснул?

Подняв взгляд, широко улыбаюсь. Наслаждаюсь тем, как деловито она наклонила голову и почти осуждающе посмотрела на меня. Не могу не улыбаться. Продолжаю скалиться даже тогда, когда она поливает мои руки водой. Замечаю, как остальная компания косится в нашу сторону и, стряхнув с пальцев остатки воду, мокрыми руками тянусь к Осине. Она едва успевает закрутить крышку на бутылке… а я уже притянул её к себе.

— Макс! — снова этот тон училки, — пусти!

Улыбается, и пытается оттянуть мои лапы от себя.

На секунду отвлекаюсь, замечая косые взгляды остальных ребят. Кто-то смотрит с любопытством, кто-то с открытым скепсисом, а кто-то скалится, так же как и я.

— Макс! — Осина снова окликает меня, и я замираю, так и не спустив руки с её талии.

— Что?

— На нас пялятся, — возмущённо шепчет озираясь.

— Плевать.

Наклонившись, пытаюсь ухватить её губы своими, но промахиваюсь, потому что она ловко уворачивается от моих поползновений. Смеюсь и делаю очередную попытку. И снова фиаско…

— Не хочешь прогуляться? — заглядываю в шоколадные глаза.

— Куда? — хлопает ресницами и становится похожа на ребёнка.

— Ну, не знаю. Тут много мест. Можно уединиться… — Заговорщически подмигиваю и машинально провожу языком по своим губам. Разочарованно вздыхаю от того, что не могу заполучить желаемое.

Осина хихикает и снова оглядывается. Вижу по глазам, что она совсем не против. Пунцовые щёки говорят сами за себя. Блеск в глазах, который сейчас мне казался ярче, чем само солнце.

— Пошли, — утягиваю за собой и, недолго сопротивляясь, она всё же топает со мной в ногу в сторону поляны.

Той самой злосчастной поляны…

Но в последний момент её пятки с силой врезаются в землю. Она застывает и поднимает на меня задумчивый взгляд.

— Что? — на секунду в моей груди что-то хрустнуло. Адреналин, желание. Откровенный страх. Она заметила?

— Не хочу туда, — несмело произносит и прикусывает внутреннюю сторону щеки.

— Боишься? — пропихиваю горький и колючий ком в горле.

— Просто не хочу…

— Не проблема, — дёргаю плечами и нервно провожу пальцами по волосам, убирая отросшую чёлку со лба, — можем вернуться?

Она внимательно смотрит на меня. Так, что меня пробирает до мурашек. Шерсть на загривке встала дыбом, а ладони взмокли. На секунду мне захотелось испариться…

Превратиться в воздух и плавно просочиться к ней в голову.

О чём ты думаешь, Осина? Поделись?..

— Нет, — вдруг качает головой, — нет… идём.

Уверенно перехватывает мою руку, и наверняка чувствует влагу на ладони. И тянет меня туда, куда минутой ранее идти отказывалась.

— Ты же не хотела? — смело шагаю за ней, не совсем понимая её перепады.

— Я передумала, — отвечает, решительно огибая густые поросли черноплодной рябины.

Передумала…

Намеренно игнорируя ускоренное сердцебиение в грудной клетке, я иду за ней. Ловлю себя на мысли, что она что-то хочет мне сказать. Что-то сообщить. Возможно, ткнуть носом. И… чёрт, я ведь совсем не готов к этому!

— В прошлый раз здесь было так темно, что хоть глаз вырви, — оглядывается на меня, — зачем ты тогда притащил меня сюда?

— Не знаю, — пожав плечами, обхожу её, и опускаюсь на траву, вытягивая ноги вперёд, — просто… не хотел тебя отпускать домой.

Протягиваю руку, приглашая её сесть со мной. И Осина, вложив тонкие пальцы в мою ладонь, садится мне на бёдра. Её рука обвивает мою шею, дыхание обжигает лицо. Идеально.

— Почему? — заглядывает мне в глаза.

Наблюдаю за ней несколько секунд. И что-то мне подсказывает: она просто хочет услышать то, о чём и так знает. Просто хочет, чтобы я произнёс это вслух. И, вздохнув, я отвечаю:

— Потому уже тогда потерял из-за тебя голову, Осина.

Лида растягивает полные губы в широкой улыбке и, опустив голову, лбом касается моего носа. Вздыхает глубоко. Молчит. А я тем временем, убираю выбившиеся кудряшки с её лица, и целую её переносицу.

Как же хорошо. То, что мне сейчас нужно.

Такое… спокойствие. Умиротворение. Абсолютный Дзен, мать его.

— Макс, — тихо произносит, не поднимая головы.

— М?

— Я тебе кое-что сказать хотела, — слегка нерешительно.

— Что? — её голос был таким… откровенным, что едва не заставило меня простонать.

— Я кое-что вспомнила.

Лида

Если честно, то реакция Макса меня слегка насторожила. Я мгновенно заметила перемену во взгляде. Там так чётко просматривалась паника… как бы не пытался он это скрыть. Светлые глаза потемнели, а пальцы его руки сжались сильнее на моей коже. И это заставило задуматься.

— Что же? — улыбка с его губ слетела, словно маска.

Поджав губы, я несколько секунд отмалчивалась. Фокусируя сосредоточенный взгляд на его потемневших глазах, я задумалась: а стоит ли вообще говорить ему об этом?

— Ничего такого, — повела плечами, чувствуя холодок, бежавший по рукам. — Ерунда, если честно.

По сути, это правда. Мелочь, но мне было приятно, что воспоминания того дня, хотя бы такими крошечными урывками, но всё же возвращаются. Значит, не всё потеряно. Но, кажется, Князева, это не сильно обрадовало.

— А конкретнее? — он слегка наклонил голову, чтобы перехватить мой взгляд, — что? Тот день?

— Угу, — снова посмотрела ему в глаза. Они были похожи на пасмурный и дождливый день, — вспомнила, что мы играли в волейбол здесь. И как вы с ребятами забыли мешок с углями и, кажется, Пашке пришлось вернуться, чтобы привезти их…

Это не всё. Я так же вспомнила, что мы с Князевым почти не прекращая пререкались друг с другом. Вспомнила даже, что в тот день он облил меня сладкой водой из бутылки, делая вид, что это было не нарочно. Но, глядя на его реакцию, я решила пока что об этом умолчать.

— Было дело, — уголок его губ пополз вверх, — я могу пересказать тебе всё, что я помню? Может, это поможет?

— Ты думаешь, мне Машка не пересказывала? — маленький жучок уже залез мне в голову и начал назойливо жужжать о том, что всё не так просто. И я решилась спросить: — почему так напрягся?

Замерла, впиваясь зубами в нижнюю губу. И мне показалось, что между нами не осталось воздуха. А под кожей что-то колючее. И от этого каждая клеточка приходит в движение, доставляя дискомфорт.

— Да нет, — облизнувшись, он качает головой, и пожимает плечами, — не напрягся. Просто не ожидал…

— Что я что-то вспомню? Или что захочу поделиться этим с тобой?

— И то, и другое.

Игнорируя подступающий к горлу ком, я всеми силами пыталась себя не накручивать. Но что-то внутри меня продолжало мне нашептывать то, чего мне не хотелось слышать.

— Ты, — слегка отстранившись, я заправила выбившуюся прядь за ухо, — ты ничего не хочешь мне рассказать, Макс?

— Что? — чёткие густые брови взлетели на лоб. Он несколько раз моргнул и, мне показалось, что я услышала как громко он сглотнул накопленную слюну.

— Ну, я не знаю…

Между нами возникла пауза. Тягучая и липкая как смола. Мне казалось, что мы все вот-вот перепачкаемся в недосказанности. Или лжи.

Протащив ком по горлу, я сдвинулась с его бёдер на колени. Так дальше, но обзор всё же лучше. Надежда на то, что он тут ни при чём рушилась с каждой секундой. Он что-то знает. Знает о том, что именно тогда произошло здесь. Знает и нарочно умалчивает всё это время. Я это чувствовала собственной шкурой. Именно сейчас. Это пришло в тот момент, когда я заикнулась о том, что что-то вспомнила. Его глаза стали открытой книгой, чёрт возьми…