Спас…

Ну, конечно.

Сам скинул, и сам спас.

Дальше я уже почти не слушаю Паху. Поворачиваю голову и понимаю, что потерял её. Осины нигде не было. Ни её, ни подружек. Просто растворились в воздухе. Задержав дыхание, я оглядываюсь по сторонам. Только этого не хватало.

Где она?!

Встретиться с ней лицом к лицу — это последнее, чего бы я сейчас хотел. Посмотреть ей в глаза — увольте. Трус.

Откровенно говоря, я понятия не имею, как вести себя при встрече. Что, блять, говорить?! Потому что вести себя как раньше, я вряд ли смогу. Она не помнит… но что-то мне подсказывало, что это может быть ложью.

Неловкость.

Пожалуй, это новое для меня слово. Новое чувство, поселившееся в груди и не дающее мне покоя. Это ни с чем не сравнимо. И чувство это отвратительное. Хотел бы никогда с ним не знакомиться. Но, кажется, это неизбежно. Рано или поздно с ним сталкиваются все. Сейчас настал мой черёд.

У Пашки звонит телефон. Он поднимается из-за стола и оставляет меня одного. А я рад. Немного. Слегка расслабляюсь, наслаждаясь тем, что никто не "стоит у меня над душой".

Смочив минералкой пересохшее горло, я откидываюсь на спинку пластикового стула, и опускаю на глаза козырёк бейсболки. Усилием воли вытесняю из головы эту девчонку. На смену ей приходят мысли о том, что впереди ещё один учебный год. Пятый курс. Дипломная работа.

Это был третий курс, кажется…

— Ты не доучишься до пятого курса, Князев! — Осина заносчиво задрала свой нос и сложила руки под грудью, чем тут же привлекла моё внимание.

— Тебя это не должно волновать, — произнёс слегка заторможено, и провёл языком по губам. Я видел как светился кружевной бюстгальтер сквозь тонкую и мокрую ткань её блузки. Я видел очертание её сосков. Маленькие и упругие. Твёрдые горошины, которые манили к себе. А она этого даже не заметила.

— Представь себе, меня это волнует! Ты… — она согнула руку в локте и ткнула в мою сторону пальцем, — ты — проблема, Князев! Я сплю и вижу, когда ты, наконец, исчезнешь из моей жизни!

Уголок моих губ непроизвольно дрогнул. Я постарался сосредоточить свой взгляд на её глазах. Таких тёмных, как горький шоколад.

Очередная перепалка с Осиной только подстёгивала меня. Паршивое настроение как рукой сняло. "Совершенно случайно" моя газировка оказалась на её белоснежной блузке. Сам не знаю: как так вышло? Но её покрасневшие щёки и взгляд разъярённой тигрицы того стоили.

Слово за слово, и она уже выдворяет меня из универа.

— Тебя проводить до туалета? — вежливо поинтересовался, игнорируя её откровения, и, против воли потянулся к ней. Зацепил пальцами воротничок, оставшийся белым, а она тут же отпрянула. Словно могла обжечься.

— Совсем сдурел?! — её глаза округлились ещё больше, — руки свои убери!

А я не смог сдержать улыбку. Чувствовал как широко растягиваются мои губы, и ничего не мог с этим поделать.

— Могу одолжить тебе футболку? — конечно же, я мог. Я не жадный.

— Пошёл ты… на хрен, Князев!

— Не хочу занимать твоё место, Осина.

Мой взгляд снова упал на девичью грудь. И в этот раз она заметила. Вспыхнула, тут же прикрываясь и раздувая свои маленькие ноздри. А я снова облизнулся, демонстрируя свою заинтересованность…

— Придурок!

Её любимое слово…

— Вижу дым, — из воспоминаний меня вернул Пашка.

— М? — спросил, не поднимая головы.

— Из твоей башки, — Паха сел на своё место, и перегнулся через стол ближе ко мне, — идёт дым.

— Что за херню ты несёшь?

— Ну, за соседним столиком Осина… или ты ещё не в курсе?

Меня резко бросило в жар. Дым? А ведь и правда… странно, что дым не пошёл. Потому что Осина втихаря прожигала дыру в моей голове. Виски неожиданно стянуло тугой и неприятной болью.

Я приподнял козырёк и наши взгляды пересеклись. По спине жар, по ногам — холод. Такой, что был в тот день, когда я залез в ледяную воду, чтобы вытащить её оттуда. Осина, как это не удивительно, даже не отвернулась. Её не смутил мой прямой взгляд. Скорее, она была к нему готова. Потому что, моргнув пару раз, она слегка повела бровью и молча кивнула мне, приветствуя. Знала бы она, что в этот момент внутри меня происходило. Внутренности сжались, а затем зашевелились, словно в попытке поменяться местами.

Кивнув в ответ, я протащил по глотке вязкий и жгучий ком, и вновь схватился за бутылку с водой.

— Какие люди и без охраны! — пробасил Пашка, обращаясь к дуэту, усевшемуся в паре-тройке метров от нас. — Почему не на морях?

— Потому же, почему и вы! — ответила Голубева. Подружка Осины номер один.

— Деньги сами себя не заработают! А с пустыми карманами на море делать нечего! — он пнул меня под столом, давая понять, что я должен поддержать разговор.

А у меня до сих пор ком в глотке. И, кажется, он поселился там надолго.

— Лидка, ты как? В норме? — он сделал то, чего я не мог. У меня, как оказалось, кишка тонка.

— Да, — негромко ответила и пожала плечами, — как видишь…

— А то Макс извёлся весь! — вот урод! — Давайте к нам!

Мне оставалось только усмехнуться. Незаметно качнув головой, я тяжело вздохнул и задрал голову, делая вид, что меня интересует небо. Сосчитал до трёх и, поднявшись, помог Пахе сдвинуть наши столы.

Какого хрена?!

Я перехватил взгляд Пашки, когда тот поставил стул, на котором висела сумка Осины, рядом с моим стулом. Но тот лишь хмыкнул и развёл руками. Ну, конечно…

Я видел как растерялась коротышка. Замешкавшись, она переминалась с ноги на ногу и, так ничего и не предприняв, села на свой стул. Подхватила нижнюю губу белыми зубками и потупила взгляд.

— Так, а чего же вы не на работе? — Голубева была слишком болтливой и шумной. Всегда. Есть такая категория людей: их слишком много. Вот и она такая же. Я уставал от неё. Мне хватало десяти минут, и башка от неё трещала.

— Законный выходной, — наконец, я смог выдавить из себя пару слов.

— А где работаете? — Голубева бросила на меня любопытный взгляд. Странно, что она не знала.

— В автосервисе, — Паха всегда произносил это с гордостью. Тачки — его страсть. Я, скорее, работал там от скуки. Мои интересы уходили немного в другое русло.

— Автомеханик?

— Именно, — подчёркнуто выдал. — А где ещё двоих потеряли? Вас же вроде четверо было?

— У них йога, — отмахнулась Голубева.

Она продолжала что-то щебетать, а я не мог сконцентрироваться ни то чтобы на разговоре… я не мог даже поймать за хвост свои собственные мысли. Я снова откинулся на спинку стула. Козырёк моей бейсболки вернулся на своё место, а руки переплелись под грудной клеткой. Из-под козырька я наблюдал за тем, как Осина нервно стучит пальчиками по пластиковой столешнице. Аккуратные и короткие ноготки разительно отличались от приевшихся ярких и длинных, что так любят большинство девок.

— Спасибо, — очень тихо. Так тихо, что в любой другой момент я бы не услышал. Но она была слишком близко. Непривычно близко.

В ступоре я приподнял голову и посмотрел на неё. Осина, кусая губу, смело встретила мой взгляд. Снова.

Спасибо?

Пиздец просто…

— За что? — спросил слегка осипшим голосом. И слава богу, что он не дрогнул.

— Ну, — она оторвала локти от стола и расправила плечи, — за то, что вытащил меня из воды… и откачал.

Первое, о чём я подумал: она и правда не помнит. Иначе не стала бы меня благодарить. Это я должен благодарить её, что она промолчала. Не сказала о том, каким образом оказалась в воде без сознания. Благодарить за амнезию. Ложную или нет… остаётся только гадать.

— Не за что, — отвернулся первым. Впервые. — Так бы поступил каждый.

— Но это был ты. Поэтому — спасибо.

Осина была непривычно тихой. Ни надменности в голосе, ни высоко задранного носа, ни едких замечаний. Будто рядом сидела совершенно другая девушка.