Элегантно и лаконично. Чёткие линии и изящество. Натуральное дерево цвета слоновой кости, дополненное элементами декора цвета оливы. Атмосфера тепла и уюта.

— Вау, — кажется, я потеряла весь свой словарный запас. — Здесь очень красиво.

— Нравится? — спросил, открывая холодильник, встроенный в интерьер.

— Очень. У нас дома другая кухня. В более… современном стиле.

— Видела бы ты кухню на квартире, где мы с Пахой живём, — усмехнулся Макс, — так… есть мясное рагу. Будешь? Или блины? Есть ещё блины.

— Блины, — набрав полные лёгкие кислорода, я всё же отвлеклась от созерцания, — блины буду.

— Я тоже. Сметана? Сгущёнка? Варенье? Есть всё, если что…

— Сгущёнка.

— Я так и думал, — ухмыльнувшись, он поставил на стол блюдо с внушительной стопкой блинов и пиалу, наполненную сгущённым молоком. — Ты не против, если я в сгущёнку смородинового варенья добавлю?

— Варенья? В сгущёнку? — не смогла сдержать улыбку, — чтобы всё окончательно слиплось?

— Ты не пробовала?

— Нет.

— Не слипнется. И даже слаще не станет. Просто будет сгущёнка со вкусом чёрной смородины.

Сглотнув слюну, которую теперь можно было по праву назвать голодной, я кивнула:

— Ну, давай. Попробую…

Мне действительно было любопытно. Я и не знала, что Князев у нас сластёна.

— Чай? Кофе? Какао? — щёлкнул чайником.

— Чай.

— И я.

Усевшись напротив за массивный круглый стол, накрытый кремовой скатертью с изумительной вышивкой по краям, он посмотрел на меня и кивнул на блюдо.

— Ешь.

— Я подожду чай.

— Как знаешь.

Я молча наблюдала за тем, как Князев, скрутив блин, обмакнул его в пиалу со сладкой смесью и добрую половину отправил в рот. Ел он с большим аппетитом, при этом не сводя с меня глаз, и тем самым, заставляя всю кровь хлынуть к моему лицу. Чувствуя как горят мои щёки, я всё же отвела взгляд. Облизнувшись, посмотрела на чайник и, дождавшись когда вода закипит, встала из-за стола.

— Я сам, — поднялся вслед за мной, — сядь. Ты у меня в гостях.

— Я сделаю, — не поворачиваясь к нему, я ближе подвинула две заранее подготовленные Максом чашки.

— Осина, — его рука легла мне талию, и я замерла. Кожа горела огнём от прикосновения. — Я сам. Слышишь? Садись.

— Ладно, — на выдохе. Повернулась, оказываясь лицом к лицу с Князевым. Сердце, кажется, пропустило пару ударов.

— Вот и договорились, — уголок его губ приподнялся, — когда я буду у тебя в гостях, тогда и будешь суетиться. Хорошо?

Я не стала никак комментировать его речь. Но мысль о том, что он намерен побывать у меня в гостях, взволновала. Хоть он и был у меня дома однажды, мне казалось, что в следующий раз всё будет иначе.

— Тебе с сахаром? — поинтересовался, позволяя мне обойти его и вернуться за стол.

— Нет. Думаю, сгущёнки с вареньем будет достаточно. — Сев на место, я покосилась на то, как быстро он управляется. Для чего-то запомнила что и откуда он достаёт и, поняв, что это было лишним, опустила взгляд на свои руки. Они не могли найти себе место. То лежали на коленях, разглаживая платье, то искали пылинки, которых в помине не было. То мои пальцы переплетались в замок, то заправляли пряди за уши.

Господи, Лида… успокойся уже!

— Приятного, — прохрипел Князев, снова опускаясь на стул напротив.

— И тебе.

Всё ещё ощущая неловкость, я старалась как можно реже смотреть на Князева. Полностью сконцентрировав своё внимание на блинах, я попробовала сладкое месиво и была удивлена. Это было… вкусно.

— Ммм, — мои брови поползли на лоб, — не ожидала.

— Правда вкусно? — он скрутил ещё один блинчик и снова окунул его в сгущённое молоко, — странно, что ты никогда не пробовала так делать.

— Вообще впервые слышу и вижу, чтобы так делали… — я снова откусила кусок от нежного теста и улыбнулась, — ты открыл мне новый мир!

— Я ещё не то для тебя открою, — шутливо подмигнул мне, заставляя меня мысленно провалиться под землю. Уверена, за этими словами скрывалось что-то извращённое. Это же Князев… по его хитрой улыбке уже всё становится понятным.

— Не сомневаюсь… — постаралась отшутиться, но выражение его лица будто пригвоздило меня к месту.

Мне показалось, что его взгляд до краёв наполнился потаённым смыслом. Смыслом, который мне пока не дано понять.

— Расскажи, как прошёл твой отдых? — спросил, улыбаясь и слегка приподнял тёмные брови, — что интересного было?

— Да обычно прошёл, — я свернула в трубочку второй блин, — ничего особенного. Море, пляж… всё как у всех. Я предпочитаю "тюлений" отдых.

— Тюлений? — он негромко рассмеялся, — это как?

— Загорать, иногда купаться… — улыбнулась в ответ на его смех, — в общем, без приключений.

— Ясно, — сделав глоток чая, он сдвинул в сторону чашку и, положив локоть на стол, слегка наклонился ко мне, — любишь плавать?

— А что? — проглотила то, что прожевала.

— На заднем дворе бассейн. Небольшой, но всё же…

— У вас есть бассейн? — я ещё никогда не бывала в домах, где был бы свой бассейн.

— Угу, — кивнул, широко улыбаясь, — но там редко кто плавает. Раньше — чаще. Когда мы с братом ещё жили здесь.

— А сейчас почему не живёте? — я тоже сдвинула свою чашку.

— Брат женился и живёт теперь отдельно. И я…

— А ты почему?

— Это долгая история. — Мне показалось, что он не хотел об этом говорить. Будто что-то проскользнуло в его взгляде. Горечь? — Но сейчас я бываю здесь чаще, чем, к примеру месяц назад.

— Можно я задам тебе вопрос? — я вспомнила, что он говорил мне о семье в больнице, — но если не хочешь отвечать, я не настаиваю.

— Давай, — снова улыбнулся. Совсем немного, одним уголком.

— Ты говорил, что мама тебе не родная… расскажешь?

Я сглотнула образовавшийся в горле ком, и по привычке прикусила нижнюю губу. Мои руки снова оживились, и я спрятала их под столом.

— Что тут рассказывать? — Макс пожал плечами. Придал взгляду равнодушия и шумно вздохнул, — нас с братом усыновили, когда мы были мелкими. Мне было пять.

— Что-то случилось с твоими родителями? — я с трудом воспринимала эту информацию. Никогда бы не подумала. Да я вообще не думала об этом! Все эти годы он был для меня избалованным и плохо воспитанным мальчишкой. Парень, рождённый с серебряной ложкой во рту. И просто говнюк, если честно…

— Да ничего с ними не случилось. Просто мы оказались им не нужны. И нас сбагрили в детский дом. — Максим отвёл взгляд, устремляя его мне за спину, — сначала усыновить хотели только меня, но им сказали, что есть второй, и рекомендовали забирать обоих. Вот и забрали.

Дослушав, я поджала губы, и пальцами схватилась за край скатерти. Нервно перебирала узор, и не знала что сказать. Я хотела, чтобы он рассказал. Мне было любопытно. Я удовлетворила своё любопытство, и теперь не могла произнести ни слова. Это, должно быть, больно: знать, что ты не нужен матери. И отцу.

— Ты наелась? — тихо спросил Макс, снова привлекая к себе внимание.

— Да, — я постаралась улыбнуться, но вышло у меня паршиво, — спасибо.

Тихо отодвинув стул, я поднялась на ноги. И, взяв свою чашку, поставила ту в раковину. Было ощущение, что я набрала в рот воды. Мне было не по себе. Я уже пожалела, что задала ему этот вопрос.

Не успев повернуться, я увидела его руку, которая поставила вторую чашку рядом с моей. А затем медленно и осторожно, он сместил её, убирая на мою талию, и слегка нажимая. Заставляя меня развернуться к себе лицом, и несмело поднять голову. От его близости внутри всё похолодело. Утыкаясь взглядом в его губы, я рвано выдохнула. Его рука снова пришла в движение, и я едва не подскочила на месте, когда большой палец коснулся боковой части моей груди. Тонкое кружевное бельё, казалось, начало плавиться под его прикосновением.

— Посмотри на меня, Осина, — так тихо, что его шёпот прошёлся табуном мурашек по моим рукам.

Предатели…

А я не могла. Заиндевела, боясь сделать лишнее движение. Я понимала… знала наверняка, что сейчас будет. Знала, но не была готова. Потому что это Князев. Потому что это тот, кому я так боюсь довериться. Потому что я знаю, что он разобьёт мне сердце. Он заставит меня страдать. Наверняка.