Парень думал недолго. Недоверчиво, точно пугливая лань, принял протянутую ладонь. Поднялся, подчиняясь настойчивому рывку снежки. И пошёл, увлекаемый ею куда-то в недра воспиталища. Впрочем, интрига разрешилась быстро. Подростки оказались в тренировочной зоне, где Лита сноровисто затолкала его в капсулу… и нет, не удовольствий, как могло показаться неискушённым циникам вроде меня. Эмуляция невесомости с кучей подсобных, боевых, программ. Девочка меж тем забралась следом и следующий час настойчиво втолковывала парню последовательность действий.

Для себя Лита давно уяснила, что невесомость в некоторых случаях весьма полезна. Она помогает разбить сложившийся шаблон поведения. Полностью перестроить подходы даже к самым элементарным движениям — ведь в невесомости рушатся все впитанные с молоком матери способы передвижения. Подспудно девочка уже осознала важнейший принцип социальной дрессировки: чтобы изменить человека, переделать его устоявшиеся привычки, нужно вырвать его из обычного окружения. Разрушить привычный мирок, за который он привык цепляться. Ну а потом остаётся сущая малость — создать новый мир, с в корне отличными правилами и реакциями.

Военные это хорошо научились делать. И не только военные. Наставница на самом деле не столько тренировала, сколько разрушала сложившиеся стереотипы парня. Показывала, что против республиканки он ничего не стоит. Что девочка должна всегда вести. Что его задача — лишь вовремя сдаться, и тогда всё будет хорошо, придёт вожделенное спокойствие и умиротворение. Однако ушлая метиллия поняла и другое — что задачу разрушения личного пространства вполне способна довести до ума и её лучшая ученица. А уж создать новое — и подавно. Ей это куда проще сделать. Молодость, гормоны, внешняя привлекательность, а главное — вовремя подставленное плечо. Лита легко преодолела сопротивление дикого волчонка, проникла в его личное пространство и принялась самоотверженно ваять, воссоздавая то, что умела, то, чему её учили все эти годы.

Когда покидали капсулу, с некоторым недоумением рыжая ощутила распускающийся в душе цветок возбуждения. Она хотела этого мальчика, пусть они и провели вместе всего ничего. Парень сделался ей интересен не просто как подшефный объект, но как вполне конкретный представитель противоположного пола.

Остаток дня они провели вместе. Вместе ходили на занятия. Вместе готовили домашнее задание. А вечером случилось то, к чему их подталкивал весь образ жизни дочерей Республики. Лита затащила бедолагу в свою комнату, где, после очередного раунда недопонимания, сноровисто уложила нового знакомца в постель. Не последнюю роль в этом сыграл вновь обретённый авторитет помощницы и защитницы. Ну а следующие полночи рыжая скакала на парне — мгновенно вспыхивая возбуждением, даря океаны удовольствия себе и партнёру и… буквально забивая его жалкие попытки возмутиться столь вопиющему надругательству над возможностями мужского организма — да и желаниями, чего уж тут…

Стоит ли удивляться, что за следующий месяц снежка сделала для воспитания новичка больше, чем все наставники вместе взятые? Ещё и подруги помогли. Эти — своим потребительским отношением к мальчику. Лита на их фоне смотрелась верхом такта и участия.

К слову, историю кошки оценили. Долго фыркали, поглядывая на меня, взглядами намекая на далеко не простой характер этой рыжей фурии. Юной, но оттого не менее опасной. Скорее, даже более опасной…

…Последняя из запомнившихся сценок въелась в память особенно сильно. Во многом именно здесь проявился поистине стальной характер юной дочери Республики. Грешным делом даже вспомнилась наша, земная, «Повесть о настоящем человеке»…

День у Литы не заладился с самого утра. Неудачное выступление на татами, закончившееся позорным полётом к канатам. И от кого⁈ От её же собственного парня! Недавнего варвара, которого она за последний год основательно приручила! Следом новое разочарование: дрон-пчела, который Лита так долго конструировала, напрочь отказался демонстрировать чёткую картинку. Летать — летал, великолепно слушался управления, но картинку, зараза, передавал в условиях помех отвратительную! А ведь она столько сил угробила, пытаясь добиться необходимой чёткости! Ещё же вчера всё нормально работало… Не иначе, как под впечатлением от утренних неудач, снежка решила переломить сегодняшний день о колено. Всё равно он станет нормальным! Она выправит досадные шероховатости! Ради этого Лита сагитировала сестру по ветви, свою лучшую подругу, заняться сдачей пилотирования лёгких аппаратов.

И вот теперь две бессовестно рыжие снежки летели на катере. Зачётный полёт проходил без наставника — на то он и зачётный. С функциями контролёра прекрасно справлялась встроенная автоматика. По сути, отличие настоящего полёта от учебного, проходящего в тренировочной капсуле, было не так уж и велико. И там, и там всё решала электроника, разве что в реальном полёте участвовала не эмуляция, а вполне натуральный аппарат.

В обзорном экране мелькали аккуратные квадраты полей, острые спицы дорог, бескрайние океаны зелёных лесов. Всё это не было наведённой картинкой, призванной создать антураж — это были самые настоящие поля, дороги и леса. Лита уверенно вела аппарат. Подруга сидела в соседнем кресле, она уже прошла свою часть контрольного задания и теперь никак не могла налюбоваться проносящимся внизу ландшафтом. Этой дочери гордой Синергии была не чужда романтика… Девочка в свои годы любила первозданную красоту природы, преклонялась перед вычурностью архитектурных форм, обожала поэзию… особенно в устах какого-нибудь смазливого мальчика, стоящего перед ней на коленях. Та ещё затейница, одним словом — но искренняя, открытая, всегда готовая поддержать любой кипеж.

— Лита, смотри! Вон там — на семнадцать часов!

— Что там? Деревья какие-то…

— Это не просто деревья! Реликтовый лес! Он так роскошно цветёт в это время года! Давай над ним полетаем!

— Полётное задание другое…

— Да какая разница? Главное — время налетать и ориентацию показать отличную.

И республиканки, заложив крутой вираж, свернули к вставшему вдалеке лесу. Однако по мере его приближения, в душе Литы зарождалась смутная тревога. Реликтовый лес… Протянувшийся на многие сотни километров… Здесь она когда-то впервые проходила тренировки по выживанию… Жуткие воспоминания. Странные хищники. Не менее странные их жертвы. Причудливая растительность подлеска. И эти жуткие древесные лианы, выстреливающие свои языки на десятки метров вперёд… А бесконечные электрические разряды, так и снующие по ветвям и то и дело отделяющиеся от чёрно-зелёной массы небольшими шаровыми молниями?.. После подобной школы жизни какие-то жалкие эмуляции казались сущим детским садом, а все попытки наставников устроить юным воспитанницам непреодолимые испытания в каком-нибудь лесу попроще — пешим туристским походом по местным достопримечательностям.

Они летели уже без малого час, а лес всё не кончался. Напротив, сделался каким-то особенно мрачным и угрожающим. От обилия электрических разрядов в лесной чаще казалось, что там, внизу, раскинулась огромная сияющая паутина. Оплела деревья и подлесок, и теперь жила собственной жизнью — бесконечно переливающейся и пульсирующей, а оттого кажущейся настоящей. Лита как раз отвлеклась на особенно заковыристый рисунок природной сети разрядов, когда лес показал бесстрашным девочкам свой хищный оскал.

Сверху, из-под самый туч, из зарождающейся чёрно-синей бездны циклона, ударил ослепительный разряд. Хрупкое судёнышко прошило насквозь. Защитные поля взвыли, силясь погасить пробой — и это им почти удалось, и удалось бы наверняка, если бы не вмешался кошмарный бесформенный лес внизу. По какому-то стечению обстоятельств, по очередному капризу природы, навстречу небесному разряду из плотно сплетённых ветвей ударил ещё один разряд. Его цвет казался удивительно ярким, радостным — голубо-синим. Словно в насмешку над пассажирками хрупкого аппарата узкая вспышка озарила внутренности кораблика призрачным светом, отразилась в таких же по оттенку глазах рыжеволосой дочери Синергии. Точно в замедленной съёмке Лита, с приоткрытым ротиком, наблюдала, как призрачный свет проникает в их ненадёжное убежище. Как озаряет всё его внутреннее пространство. И как спустя мгновения остаётся единственным источником освещения, ибо прочая электроника гаснет, не выдержав чудовищной силы пробоя противостоящих электрических полей. А потом крошечный катер, лишённый своих гравитационных крыльев, камнем рухнул вниз, в пульсирующую разрядами чёрно-зелёную хмарь векового леса. Серебристая паутина получила свою вожделенную добычу, которую поджидала всё это время…