— Чувствуешь, котик? — расплылась в довольной улыбке бестия. И я действительно ощутил впившуюся в яйца щепоть из когтей.

— Шея, — бросил в ответ. Кошка повела шеей, но я предостерегающе качнул головой. Движение замерло, так толком и не начавшись. — Сонная артерия. Ты должна чувствовать.

— И здесь обыграл… — горько усмехнулась девчонка, хотя в чернючих глазах плясали бесенята. Она ничуть не жалела, убирая когти. — Что ж, такого милого котика не грех и приласкать…

Дочерь звёзд в мгновение оказалась на коленях. Упрямо зыркнула на меня своими бездонными глазищами, и принялась деловито расстёгивать магнитную застёжку комбинезона. Под задорное фырканье плотно сомкнувших строй валькирий обеих стай. Я же, совершенно не опасаясь агрессии, мягко пропустил пальцы левой руки в роскошные пепельные пряди. И девочка даже не обратила на это внимания, посчитав частью игры. Правая же ладонь участливо накрыла пораненную щеку, с которой, мерно отсчитывая секунды, стекали густые капельки крови. Пальцем провёл по ранке. Следом за рукой на щёку просыпались искры энергий, поле пригладило шелковистую кожу, стирая всё лишнее, резким вздохом прижигая неприятный порез. Валькирия от неожиданности вздрогнула. Но, быстро уловив суть, лишь потёрлась щекой о ластящуюся руку. Коротко приникла губками к костяшке указательного пальца. Вновь зыркнула на меня снизу вверх и, больше не теряя ни секунды, обхватила ротиком жаждущую ласки плоть.

Чтобы не закричать, пришлось впиться в её волосы, а вторую ладонь перенести на плечо, стискивая уже его. Девочка явно не собиралась уклоняться от обещания, подошла к вопросу со всем возможным тщанием и огоньком. Вполне верилось теперь, что воображение у кошки — выше всяких похвал! Не забыла она и про имплант. Физические ощущения очень тонко дополнились наведёнными, метиллия резко превратилась в единый и неделимый инструмент удовольствия — беспощадный и методичный, — так что очень быстро меня накрыло столь глубокой разрядкой, что я не сдержался, застонал, весь выгибаясь навстречу подруге.

Лита смотрела на разыгрывающийся на её глазах фарс, приоткрыв ротик. Нет, она вовсе не была сейчас там, с котом и кошкой — юная республиканка самым банальнейшим образом обалдела от увиденного. Если беспрецедентную наглость кота она ещё могла стерпеть, разумом понимая, что он тут в своём праве, то открывшаяся картина напрочь выбивала из колеи. Все предупреждения валькирий и Кошака, повторенные по несколько раз, вновь прошли перед её внутренним взором, переживаемые и понимаемые с совсем иной стороны. Старшие зрили в корень, куда лучше представляя разницу между воображаемой жизнью и реальным её наполнением. И всё же это было немного слишком для гордой дочери Синергии. Не такой она представляла войну…

— Старшая, а зачем они вообще сцепились, если она уже проиграла? И почему она сдалась? Ведь держала же его за яйца! Куда бы он делся из такого захвата⁈ И почему вот так, наплевав на… чувства… других⁈

Милена в этот раз даже не повернулась, увлечённая занимательным действом. Она-то как раз и была сейчас с нами, на импровизированной «дуэльной» площадке, где всё закончилось столь счастливо… для одного милого котика. Однако ариала всё же нашла в себе душевные силы отвлечься и пояснить:

— Не советую тебе, девочка, огульно судить об уровне подготовки бойцов по одному лишь их внешнему виду. И по внешней броскости повреждений. Куда важнее суть и подлинное направление удара — и, как следствие, повреждения сокрытые, внутренние или потенциальные.

Слова Ми прошли мимо сознания не воспринимающей сейчас иносказаний республиканки. Однако интерес юной снежки не пропал втуне. С другого бока к ней присоседилась Милаха. Взяла за руку. Фыркнула над самым ухом.

— Не лезь к ней, ей сейчас не до тебя. Мало того, что нужно контролировать ситуацию, так Старшая ещё и прониклась опасным обаянием нашего котика… Мало ей одного чада, на новое нарывается… А до повреждений — она права. Имплант снижает болевые ощущения в нервных центрах. Чтобы их «запустить» в полную силу, нужно иметь доступ. Так что пока эта милая кошечка резала бы ему яйца, кот бы ей артерию вскрыл. Как полагаешь, кто бы быстрей скопытился?.. То-то же! А вот почему они сцепились… Ну, нравится нашему котику плотно знакомиться с кошками перед сексуальной игрой. Мы-то привычные, все уже давно перезнакомились, а вот чужие удивляются, не понимают… А он всего лишь через это лучше узнаёт партнёршу перед постелью.

— Что узнаёт? Зачем ему знать, как хорошо она машет когтями… чтобы потом лечь под неё?..

— Ты как спросишь… — даже растерялась Эйди. — Ощущает её скорость, реакцию, пластику, какие-то ещё неопределимые на первый взгляд качества… Хотя… Нам уже всё равно, мы давно привыкли к его чудачествам. Но у тебя свежий взгляд. В самом деле: что он может узнать по её бою такого?..

Милаха основательно загрузилась. Общение с юной незашоренной республиканкой давало о себе знать, выставляя привычные вещи под новый угол обзора. Но то Мисель. Лично меня уже ничто не волновало, кроме сребровласой бестии у ног. Выполнив обещание, та мило мне улыбнулась, поднялась на ноги, попыталась обнять… и в этот момент кошку повело. Её глаза закатились, а я лишь в последний момент успел подхватить падающее тело. Прижал к груди. Почувствовал, как она отзывается, как гибкие ручки обвивают шею, как щека плотно вжимается в грудь. Сердце пронзил укол щемящей нежности. Я подхватил девчонку и, забыв обо всём, поспешил в регенераторную. Под странными взглядами вмиг переставших зубоскалить валькирий. Надо отдать должное, чувство момента было у них развито на интуитивном уровне.

Небольшая расщелина в цельном монолите горного массива больше походила на след валькирьего когтя на щеке очередной моей подруги. И так же, как удар когтистой ладони не влияет на боевой настрой валькирии, расщелина не способна была нарушить вековую уверенность горного кряжа в своих силах. Наша боевая техника смотрелась здесь даже не букашкой — бактерией… случайно занесённой в рану вместе с ударом.

Пока Миска и Эйди, не покидая скорлупы, несли боевое охранение, остальные сгрудились в круге, образованном открытой бронёй. Не часто доводилось выбираться из неё на свежий воздух, но сейчас был именно такой случай. В стае кипела натуральная свара, и в полной мере хлебнуть её эмоций броня попросту не позволила бы.

— Объяснись, Милена! Зачем тащить с собой эту девчонку? Зачем ставить под удар необстрелянную юную пигалицу? У неё же нет нашей подготовки! Меня вы полгода до того натаскивали!

— Это потому, что ты — варвар. Да, удел этой малявки в воспиталище — лишь виртуальные тренажёры. Но задумывался ли ты, а так ли сильно дополненная реальность отличается от реала? Быть может, тебе напомнить капсулу удовольствий?..

— Не смей решать за меня! — рычала вслед Старшей сама виновница торжества. Глубокая синева её глаз сейчас казалась всклокоченной, представлялась взвесью мириадов звёзд в белизне глазного яблока. — Я заслужу право на посвящение, вне зависимости от твоего мнения!

— Дура, — рыкнул я, поворачиваясь к снежке. — Я о тебе же забочусь! Бросать в бой необстрелянного новичка — это одно. Но бросать в бой мелкую писюху, ещё даже не видевшую реального полигона — совершенно другое. Это просто неприемлемо! В истории моего мира не единожды бросали на убой зелёных солдатиков, едва получивших в руки оружие. Бездарная, бессмысленная смерть!

Рыжая попыталась броситься на меня, но Триша, взявшая шефство над этой крохой, легко пресекла эмоциональный выпад. Да и то ей пришлось буквально оттаскивать мелкую, не давая той кинуться и использовать вместо когтей ногти. Жест отчаяния — не больше. Уже несколько дней как снежка уяснила мои боевые кондиции и не питала иллюзий относительно своих возможностей. Однако сейчас в ней говорил не разум. Ей было наплевать на его доводы. Как и прочим моим сёстрам.

— Вы кичитесь завоеваниями Революции. Уважаете профессионализм во всём. Так ответь мне, Старшая, профессионально ли командиру посылать на убой ничего не умеющую молодую девчонку?