И тут валькирия, разорвав объятия, порывисто встала. Отшагнула на середину салона. Серо-стальные глаза, неотрывно смотрящие в мои глаза, горели желанием и торжеством.

— Правда, я хорошая девочка? — немного грудным голосом вопрошало это волшебное создание в серебристом платьице.

— Хорошая?.. — растерялся я.

— Ага, — гибкий язычок чертовки облизал пересохшие губки. — Не стала тебя трахать, хотя ты вовсю ухаживал за мной. Прямо как ты на инструктаже учил.

Ответом ей был мой рык, в котором потонул задорный смех остальных валькирий. Сделала меня девчонка выше всяких похвал. На моём же поле. Ещё и чёткой моралью из разыгранной ею басни. Что ж. Придётся терпеть — мы как раз подлетаем. Вот только благодушия кошачья игра мне точно не добавила…

На этот раз нас встречали прямо от стоянки катеров. Наш транспорт, кстати, оказался здесь не единственным, но и сильно забитой площадку неподалёку от древней усадьбы не назовёшь. Семь катеров легли небрежной россыпью по густо-зелёной траве покрытия. Однако все они не подавали признаков жизни — видимо, гости прибыли сильно загодя. Кстати, встречал нас давешний секретарь графа, в сопровождении пары небольших гравитационных платформ.

— Приветствую вас, господин Познань! И вас, любезные дамы! Добро пожаловать в «Весеннюю прелесть», — на наш недоумённый взгляд пожилой мужчина с улыбкой пояснил. — Так называется усадьба. Все усадьбы на Ясени имеют своё уникальное имя. Коронная Служба внимательно следит, чтобы они не пересекались!

— Видимо, ей больше заняться нечем — Коронной Службе?.. — милаха Ди была сама ирония. Ещё и бросила такой красноречивый взгляд на Сай… Рыжая поняла её правильно, но отвечать не стала, только фыркнула одобрительно. Ведь её последняя жертва охоты как раз и состояла представителем Коронной Службы на флоте, а чем занималась — всей стае было хорошо известно.

— Это традиция, юная леди, — с ноткой укора покачал головой секретарь. Его взгляд сделался грустным-грустным. Это был взгляд умудрённого мужа, сетующего на нерадивость современной молодёжи. — А Коронная Служба стоит на страже традиций Ясеня. Именно поэтому наш мир таков, какой он есть…

Спорить кошки сочли излишним, а я — тем более. Видимо, это слово — традиция — было одним из тех столпов, на которых зиждется монархия. Завоевать остальные рода и провозгласить возникшее после завоевания состояние традицией — красивый ход. Нужно будет использовать эту мысль для затравки беседы если не с графом, то с князем уж точно. Думаю, они оценят. Я же сделал для себя первую зарубку на будущее: именно так должен поступать истинный государь.

Мы проследовали по прямым, ухоженным дорожкам сада. Здесь, как и в Королевской Канцелярии, имелся роскошный сад. Мне показалось даже, что наш провожатый специально пошёл кружным путём, чтобы дать нам возможность насладиться природным богатством усадьбы. Кошкам игра провожатого понравилась. Под это дело они затеяли свою игру. В странном, на первый взгляд хаотичном порядке они принялись перемещаться вокруг меня. Вот одна из валькирий берёт меня под руку — а вот она уже уходит чуть вперёд, а её место занимает другая. Шаг назад, и уже её подшагом сбоку заменяет третья… И этот калейдоскоп, казалось, не имел конца.

Валькирии развлекались. Странное упражнение было на координацию, скорость реакции — вводные давала Милена. Словно дети малые, право слово! Но в игре присутствовало и рациональное зерно — постоянный контроль обстановки. Полезное качество. Лита же, как большой специалист по дронам — и самая юная из кошек, — даже сейчас одним глазом следила за моим мечником. Ей в этом нелёгком деле помогала Ри.

Но вот сад остался позади. Перед нами из лиственной хмари выплыла сама усадьба. Она была из тех массивных и тяжеловесных построек, что явно вышли из совершенно немыслимых бездн веков. Старина сочилась из неё, точно неведомые испарения, заражая своим потусторонним видом окружающее пространство. Даже чехарда кошек вокруг прервалась. А потом мы вошли в святая святых дворянского рода. Такое место в русской классике именовалось Дворянским Гнездом, с намёком, что из него то и дело вылетают в жизнь пернатые птенчики. Местные птенчики, такое ощущение, не спешили никуда вылетать — сидели безвылазно по подвалам, упиваясь замшелой стариной собственного лежбища.

Когда поднимались по обширной лестнице на второй этаж, ожидали увидеть здесь как минимум бальный зал, с фуршетными столиками у стен, непривычной музыкой и обилием нарядных пар, фланирующих по залу в древнем танце. Но всё оказалось куда прозаичней. Нас провели в небольшую ками́нную залу. Возле настоящего огня, у дальней его стены, расположился диванчик с парой кресел по сторонам. Диван стоял параллельно камину, кресла — под углом, обращённые сиденьями к пламени. За диваном, на небольшом удалении, виднелся обширный стол розового дерева, окружённый ровным строем изящных стульчиков. Картины на стенах, изображавшие ночные пейзажи с полной луной, дополняли образ призрачного уюта. Помещение, хотя и было довольно обширным, но из-за общего оформления и царящей здесь полутьмы казалось существенно меньше.

Хозяин нашёлся в одном из кресел у огня. Он был один. Ну, если не считать кувшина с вином на журнальном столике перед креслом… Валькирии тут же рассыпались по залу во внешне хаотичном порядке, на деле же — перекрывая возможные подступы к лежбищу графа. Параллельно они внимательнейшим образом изучали антураж. Я видел, зала кошкам понравилась. Они то и дело бросали взгляды на звериную шкуру перед камином — не будь здесь графа, уже давно разместились бы на ней в живописных позах. Сёстры это дело любили.

Миронов сам встал нам навстречу. Уже хотел было что-то сказать, но на несколько секунд подвис, поражённый в самое сердце открывшимся его взору цветником. Пришлось спешно выручать графа. Пряча немного насмешливую улыбку, я выдвинулся вперёд и обратился к любезному хозяину:

— Здравствуйте, граф! Как видите, истинная экзотика тут не вы и даже не ваша древняя усадьба.

— Приветствую вас, господин Познань! Что ж, вы правы… Ваши спутницы вживую смотрятся куда эффектней голограмм… Примите мои искренние восхищения, дамы!

Мы обменялись рукопожатиями. Валькирии же по одной начали подходить к хозяину дома. Представлялись. Выражали графу своё восхищение старинным антуражем. Кошки, хотя и были республиканками, но оставались при этом довольно эмоциональными женщинами, не чуждыми прекрасного. Причём женщинами необычными, обладающими цепким взглядом и острым умом. Для них не составляло труда поддержать беседу — тем более что местные красоты и древности на самом деле заслуживали внимания. Сёстры были почти искренни в своих заверениях и восхищениях. Даже Лита, с чисто республиканской непосредственностью, восхитилась милой шкуркой у огня, отметив между прочим свой личный опыт общения с чуждой фауной.

По-моему, короткие реплики кошек вогнали дворянина в ещё больший ступор. У графа, определённо, уже сложился в голове некий шаблон нашего с валькириями тандема. Он видел в женщинах, готовых делить одного мужчину, довольно недалёких личностей, купившихся не то на мои деньги, не то на саму возможность попутешествовать по галактике. Теперь же наш хозяин натурально не знал, что и думать. Чтобы привести потенциального партнёра в чувство, пришлось выпить с ним по бокалу вина, понаблюдать пляску огня в камине — под шелест полных иронии фраз. Лишь после этого Борислав Миронов ожил.

— Леон, признаюсь, меня давно так не огорошивали. Был как-то в гостях один крупный коммерсант… из Планетарного образования, где принято многожёнство. Я полагал, увижу у вас нечто подобное…

— Женщины, не имеющие своего мнения?.. Стоящие в тени мужчины?.. Я ничего не путаю?

— Именно, Леон, именно! У вас же…

— Ничего, Борислав. Это всего лишь разность менталитетов. Для моих дам нормально иметь отношения с одним мужчиной. При условии, разумеется, что этот мужчина достоин их внимания, — подмигнув графу, я отпил из высокого бокала. — Думаю, удивлю вас ещё больше, сказав, что некоторые из них — мои партнёры по бизнесу. Можете считать нас эдакой экстравагантной делегацией.