— Каковы причин? — я тоже подобрался.

— Причин много… Ваш корабль… На нём системы радиоэлектронной и гравиэлектронной борьбы уровня лёгкого корвета РЭБ. Военного корвета! Бронирование нестандартного вида, но также уровня военного борта. Эмиттеры защитного поля уровня фрегата, никак не ниже. Двигательные установки… Гоночного класса, фрегат за вами не угонится. Но они нестандартны, не сертифицированы в Конфедерации. У нас же… очень строгие экологические нормы. И вы должны понимать их природу — оттого и летите именно в Ясень. Урон атмосфере при входе туда корабля такого класса будет огромен. Озоновый слой, выжигание бесценного кислорода, минимальные, но тем не менее радиоактивные выбросы, возмущения магнитных полей планеты… У нас не принято сажать такие корабли на поверхность.

— Офицер, войдите в моё положение, — я подался вперёд и проникновенно, насколько это было возможно, продолжил. — У меня на борту девять женщин. У каждой свои тараканы. Мы более-менее притёрлись. Но то — на борту яхты, где есть все удобства. Никакая гостиница на поверхности не потянет такую семью со столь разнородными запросами!

— Вот как?.. Выходит, ваше хрупкое… семейное… равновесие зиждется на комфорте космической яхты экстра-класса?.. Нет, господин Познань, вашу ситуацию можно смело отдавать в головидение. Прямо так, даже без ретуширования. Ставить камеры на яхте и снимать сериал «Моя дружная литанская семья». Бешеная популярность вам обеспечена!

— Тем не менее я очень просил бы вас о совете. Или о содействии.

— Хорошо! Есть вариант, — офицер стукнул кулаком по невидимой отсюда столешнице. — Вот цифры. Это стоимость компенсаций. Поверьте, господин Познань, это минимальная из возможных сумм. Всё, что будет переведено вами, пойдёт на реальное дело. На прямое восстановление ущерба и на работу с зелёными насаждениями. За этим строго следит королевская семья и лично Её Высочество Наследная принцесса. Конечно, наши собственные дворяне… пользуются некоторыми преимуществами. Незаслуженными, на мой скромный взгляд. Но все гости планеты вынуждены оказываться в жёстких рамках. И поверьте, это всё, что я могу для вас сделать. Подобные исключения применяются только к дипломатам и визитам на высшем уровне.

Я изучил пришедший пакет. Да уж! На такое не рассчитывал. Порядок сумм был… космическим. Груз редкозёмов для моего корабля обошёлся бы дешевле. Но… это была моя идея — вырваться в Ясень, мне же за неё и расплачиваться. Благо, пока что только деньгами.

— Ладно, этот вариант рабочий, — несколько помрачнел я. — Благо, хотя бы ангар будет предоставлен… Хоть одной проблемой меньше.

— Эх, господин Познань! По сравнению с вашими амурными делами какой-то там ангар — это сущие мелочи! Тогда последний вопрос, господа. Что вы такое везёте в странной конструкции сферической формы, размещённой рядом с тренажёрной зоной?

— Это Сфера. Всего лишь Сфера.

— Что есть Сфера?

— Это сувенир. Очень красивые голографические проекции звёздных систем и опасные энергетические возмущения, на грани допустимых для обычного человека.

— И ради голограмм такое экранирование?..

— Это для обычных смертных там всё ограничено голограммами… А вообще-то в такой тренируются мечники, — я специально напустил в голос толику обиды, стараясь подчеркнуть ценность Сферы как экстравагантного сувенира. Не опасного агрегата для провозки контрабанды, а своего рода достопримечательности. Обида показалась мне очень уместной в деле пускания пыли в глаза.

— Вот как?.. Всё интересней и интересней… Капитан Гибенс, а что вы скажете насчёт этого странного «сувенира»?

— Скажу, что место действительно крайне интересное. И там действительно очень своеобразные голограммы, — пожал плечами разведчик, всё это время со скучающим видом наблюдавший наши странные переговоры.

— Это точно не вашбагаж? — последнее словосочетание офицер выделил интонацией.

— Господин Волнов, я бы не хотел обсуждать по космической связи вопросы моей миссии.

— Хорошо. Я вас понял… Ладно, господин Познань. Перевод в Коронный Банк прошёл, вопрос природоохранных компенсаций решён. Я даю вам посадочный коридор. Встретимся в восемь… В конце концов, так мне даже удобней будет вас навестить, господа, — ясенец уже хотел отключиться, но в последний момент не удержался от небольшой шпильки. — Всё же подумайте, господин Познань. Вам куда дешевле вышло бы организовать в Ясени… новую сеть… сексуальных знакомств, чем тащить сюда… старую.

А вот взгляд, которым ожёг нас контрразведчик, был отнюдь не весёлым. Серьёзный такой взгляд. Взвешивающий, точно на неких внутренних весах. Вот ведь странный тип! Я же, как только собеседник исчез, обратил свой взор на капитана.

— Стен, о чём вы там перемигивались с этим странным субъектом?

— Да ничего серьёзного… Это, Леон, как система опознавания свой-чужой, не более. Он понял, что я разведчик, я понял, что он разведчик. Всё.

— И всё же как-то странно он себя вёл… Вряд ли обычный силовик или чиновник станет столь развязно общаться, почитай, с чужими людьми, да ещё и с людьми, которые у него в разработке.

— Не скажи… После прохождения проверки на свой-чужой, он общался с нами как со своими. Это подтрунивание над тобой как раз отсюда. Это своего рода корпоративная солидарность. Что же до развязности… Скорее всего, он принадлежит к «золотым деткам». Вряд ли из военной среды… хотя всё возможно. Он мог просто играть. Очень уж похож на дворянина… Тут же все, кого ни пни, сплошь дворяне из древних семей. Наши древние такие же, но здесь у них об этом ещё и в паспорте написано. Ясеньцы этим на всю Конфедерацию кичатся. Это каждый безопасник знает — пусть о самом Ясени я знаю не так уж много.

— И всё же, сдаётся мне, что этот парень, пусть и играл в основном со мной, на деле искал ключик к тебе. Его шутовство — своего рода отвлекающий манёвр. Ему крайне интересно, что такого ты принёс в клювике. Так что не вокруг меня — вокруг тебя они будут бегать. Как минимум эти два дня. Потом уже не факт… А ты, Ми, что думаешь?

— Его шутовство, действительно, очень странное. Тут либо он избалован властью, либо играет и отвлекает внимание. Лично я тоже склоняюсь ко второму варианту… но и избалованность не стоит сбрасывать со счетов. Вёл он себя во всём, что касалось того же доступа на планету, крайне раскованно.

— Как интересно… — протянул разведчик, новым взглядом изучая Милену. — Почему мы с вами не общались так же плотно, как с другими женщинами Леона? Уверен, общение оказалось бы крайне плодотворным… Вы очень проницательная женщина, да ещё и прирождённый аналитик.

— Потому и не общались, Стен… Не забивай сейчас голову ни мне, ни себе. У тебя других проблем до крыши.

— Так зачем ему с тобой играть, Стен? Не объяснишь?

— Да всё просто, Леон, — хмыкнул мужчина. — Конфедерация не едина. Секретами никто друг с другом делиться без пущей надобности не спешит. Добыть секреты ССР ему было бы не лишне. Мы ведь и воюем частенько здесь, в Конфедерации, чего уж о каких-то шпионских играх говорить…

— Значит, сегодня он прибудет с визитом не на литанок смотреть. Сдаётся мне, тебя он будет сватать, господин капитан… А мы пока, как приземлимся, пройдёмся по гостиницам. Посмотрим, что тут, да как.

Само приземление прошло на удивление гладко. Нам выделили не просто место на космодроме — а обширный ангар, напичканный охранными системами. Ну, за те деньги, что я отвалил… Это шло по разряду незначительной мелочи. Лёгкий шаг навстречу, подчёркивающий уважение статуса — не более. Важным лично для меня оказался весьма символический характер проверки. Почитай, её и не было вовсе.

Зато после приземления в ангар заявилась целая делегация. На мощных бронированных катерах, с характерными представительскими обводами — она порядком заставила понервничать меня и моих кошек. Оказалось, напрасно: эти были не по нашу душу. Подтянутые парни с безумным количеством разнообразных средств связи встретили наших гостей, рассадили их по машинам и были таковы. К нам они даже не заглянули.